Роберт Хейс - Ересь внутри
Они вдвоем молча шли позади остальных. Впереди Бетрим видел Генри — та крадущейся походкой следовала за Боссом — и Зеленого, который, развесив уши, слушал очередную историю Шустрого. Причем понять, выдумывает Шустрый или говорит правду, всегда было чертовски трудно. Бетрим предпочитал не верить ни единому его слову.
— Тебя все еще беспокоит арбитр в Коррале, Шип? — спросил Мослак, размеренно переставляя большущие ноги, — когда другие просто шли, он словно сваи вколачивал.
Бетрим прочистил горло и сплюнул. Далеко на юге такая растрата драгоценной жидкости считалась одним из самых страшных злодеяний, какие только мог совершить человек. Здесь же, в Диких Землях, это был просто плевок, и ничего больше.
— Постоянно. Людей вроде меня они всегда беспокоят. — Он чувствовал, как с каждым словом натягивается обожженная кожа на лице. Такое всегда происходило с ним, когда речь заходила об арбитрах. — Беда в том, что этот козел узнал меня. Прокричал мое чертово имя.
— Мы не оставили в живых никого. Некому о тебе рассказать.
— А как же хозяин? — сквозь зубы процедил Бетрим. — Надо было позволить Генри прикончить его.
— Здесь он нас никогда не найдет, — круговым движением руки Мослак обозначил раскинувшиеся вокруг равнины.
Они простирались во всех направлениях, насколько хватало глаз. Длинные и толстые стебли трав покрывали землю шепчущим морем зелени, которое колыхалось и рябило на ветру. Скоро сюда придут огромные толпы людей, чтобы разорить эту местность, превратить зеленое море в пыльную, бесплодную холмистую пустошь. И когда это произойдет, наступит раздолье для охотников — как на животных, так и на людей — и Коррал превратится в один из самых оживленных портовых городов во всех Диких Землях.
Выслеживать людей на равнинах проще простого. Куда бы ты ни пошел, везде оставишь за собой четкие следы, которые не заметит лишь слепой, а дым от костра виден за многие мили. Если арбитр надумал преследовать их, это не составит труда. Но нечего забивать гиганту голову такими мыслями.
— М-м, — протянул Мослак, и оба пошли дальше.
Здоровяк никогда не любил тишину, и Бетрим видел, что сейчас ему особенно трудно молчать.
— Как думаешь, когда Зеленый попробует тебя пришить?
Хороший вопрос. Шайка Босса всегда насчитывала шесть человек, и последние трое так или иначе пытались убить Бетрима, неизменно расплачиваясь за это кровью. И не было никого, кто выжил бы, чтобы потом об этом рассказать. Кроме Генри, но она — особый случай.
— Не раньше, чем отрастит яйца, — сказал Бетрим.
Мысль о торчащем из черепа Зеленого топоре вызвала у него улыбку. В конце концов, у мальчишки полный кошелек монет, которые так и просят, чтобы их потратили.
Бетрим проснулся от прикосновения и сразу же попытался нащупать оружие, но его рядом не оказалось. Было холодно, облачно и темно, но не настолько, чтобы не увидеть Генри, припавшую к земле и сжимавшую в руках его топор. Ее маленькое свирепое лицо зависло прямо напротив его иссеченной шрамами физиономии, и она поднесла палец сначала к губам, затем к уху, а после указала налево. Бетрим нахмурился, забрал топор и прислушался. Лошади. Больше одной, но не много.
Он помрачнел еще сильнее и кивнул Генри. Та нависала над ним, так широко расставив ноги, что раньше у него кровь уже прилила бы к нужным местам, — но не теперь и не с Генри. Она подмигнула ему и двинулась будить Мослака, бесшумная, как кошка, и куда более смертоносная.
Пригибаясь низко к земле, почти ползком, Бетрим двинулся на звук. Меньше чем через сто футов он смог расслышать голоса, мягкие и тихие, едва громче шепота. Кроме того, он обнаружил Босса и Шустрого лежащими на холме и следящими за маленьким лагерем, где и стояли лошади.
Босс строго запретил разводить в пути костры, и теперь Бетрим был только рад. Когда по твоему следу идут всадники, в этом редко есть что-то хорошее. Он заполз на возвышенность и замер рядом с Боссом.
Всего в двадцати футах от них горел небольшой походный костер. Яркие языки пламени лизали наспех собранный вертел с насаженным на него некрупным животным. Бетрим не смотрел на свет — ночное зрение понадобится ему, если дело дойдет до резни. Он насчитал десять лошадей на дальнем краю лагеря. Похоже, их даже не стали привязывать. Они выглядели породистыми скакунами, только на вкус дорогая конина ничем не лучше конины дешевой, да и с ездой верхом у Бетрима никогда не ладилось. От всех этих скачек в седле одна лишь боль в промежности. Часть обитателей лагеря спала, другие собрались у вертела, а тот, кому полагалось стоять на страже, пялился в огонь. В темноте этот идиот дальше двух футов ничего не увидит.
Бетрим посмотрел на Босса и подал ему знак: «убить». Южанин несколько мгновений смотрел в ответ, размышляя, а после покачал головой. Двумя пальцами он указал на запад и кивнул. Бетрим пополз вниз, а спустя пару секунд Босс последовал за ним. Шустрый некоторое время оставался на месте, не сводя глаз с лагеря, но затем присоединился к своим. Среди них он был самым быстрым и практически таким же бесшумным, как Генри.
Девушка ждала их у подножия холма, ее короткие волосы цвета пепла торчали во все стороны, шрам, как обычно, оттягивал вправо губу, создавая ощущение постоянной усмешки, а темные глаза следили за их приближением. Босс повторил свой сигнал двигаться на запад, и Генри кивнула, развернулась и последовала за остальными в сторону лагеря.
Вернувшись, они застали Зеленого за тем, что тот мочился на старый трухлявый пень. Малец тупо улыбнулся, несколько раз дернулся, а затем убрал член в штаны и, повернувшись к остальным, открыл было рот, чтобы заговорить. Босс схватил парня за грудки и притянул к себе, угрожающе качая головой. Зеленый не на шутку перепугался, и Бетрим прекрасно понимал почему. Черный Шип никогда бы этого не признал, но даже его Босс временами пугал. С силой оттолкнув Зеленого, южанин подобрал свой мешок и двинулся на запад. Генри злобно оскалилась и последовала за ним. Зеленый, вне всяких сомнений, довольный тем, что отлил до того, как Босс его сгреб, взял свои пожитки и зашаркал за ними, правда, благоразумно держа дистанцию.
Мослака Бетрим обнаружил сидящим на камне и наблюдающим за каким-то здоровенным жуком, которого он черт знает где нашел. Насекомое было размером с кулак Бетрима, причем с тот, что со всеми пятью пальцами, обладало блестящим черно-синим телом и торчащим из головы большим раздвоенным рогом. Существо ползло вверх по руке Мослака, а сам он казался более чем счастливым от созерцания этого, и глупая широкая улыбка расцвела у него на лице.
