Медведев. Книга 2. Перемены (СИ) - "Гоблин (MeXXanik)"

— Я бы прикупил себе такие, — задумчиво протянул я, глядя на её валяные тапки. — Чтобы быть самым модным князем в Северске.

Вера посмотрела на меня, и в её взгляде впервые не было ни настороженности, ни холода. Только лёгкое удивление, за которым почти сразу появилась искренняя улыбка.

— Знаете, — сказала она, чуть склонив голову, — вы мне подходите как работодатель.

Помолчала секунду и добавила:

— Я даже отдам вам эти лапти, если примете меня на должность.

Я хмыкнул, не скрывая улыбки. Торговля пошла интересная. Особенно если учесть, что речь идёт о человеке, который пришёл из леса, в лаптях, и сразу начал с переговоров.

— Князь спросил про лес.— напомнил Владимир, глядя на Веру поверх чашки, будто этот вопрос всё ещё висел в воздухе, как ядовитая пыльца. — Как вы туда попали?

— Всё началось, когда я приехала, чтобы вступить в наследство, — спокойно заговорила она. — Нотариус заявил, что получить его я могу только через полгода. И не от дня смерти деда, а с момента, как прибыла в Северск.

— Верно, — кивнул Морозов. — Совет принял такое решение, чтобы оградить город от тех, кто надеется урвать и сбежать. Хочешь получить — живи Полгода. Без поблажек.

— И вам такие условия выставили? — тихо спросила Вера, повернувшись ко мне.

Я чуть пожал плечами.

— Как бы это странно ни звучало… но вроде как тоже.

— Вроде — на огороде, — привычно буркнул Морозов, словно это была его любимая присказка. А потом перевёл взгляд обратно на Веру и спросил:

— А дальше что было?

— Я решила устроиться на работу, — произнесла Вера просто, без пафоса.

— Дай угадаю, — тут же встрял Морозов, с тем самым выражением, которое обычно появляется у него, когда он уверен, что сейчас скажет что-то особенно проницательное. — Вы были готовы на любую работу. Но вас никуда не брали. Верно?

— Нет, — Вера покосилась на него так, будто он слегка поторопился с выводами. — Я устроилась официанткой в небольшом ресторане. Но раньше я работала секретарём у директора небольшой мануфактуры. И знаю делопроизводство. Бумаги, приказы, отчёты мне прекрасно знакомы. Поэтому когда узнала, что князю требуется секретарь, решила попробовать.

Она произнесла это спокойно, по-деловому. Без лишнего самоуничижения, но и без попытки выставить себя незаменимой.

— Пусть я долго не жила в Северске, — продолжила она, — но местные законы знаю. По крайней мере, самые важные из них. Остальное легко освою. Если, конечно, дадите шанс.

— Так что про лес? — кивнул Морозов, пристально глядя на неё, словно искал, где в словах спрятан подвох.

— К центру занятости приехал ваш дружинник, — начала Вера, сцепив пальцы на коленях. — Собрал всех кандидатов. И я была среди них. Только мест в вашем бобике не хватило, и вместо сиденья мне досталась канистра с бензином. Очень, кстати, атмосферно.

Она помолчала. А затем продолжила:

— Посреди дороги один из кандидатов сказал, что его укачало и он попросил остановиться. Странный такой парень, загорелый… слишком для наших широт.

Мы с Морозовым переглянулись. Я чуть приподнял бровь, он — опустил взгляд, как человек, который заранее чувствует, чем всё это закончится.

— Все вышли подышать. И я тоже. Отошла буквально на пару шагов от дороги. А когда обернулась, машины уже не было. Только успела увидеть, как она исчезла за поворотом. Словно и не было вовсе.

Она вздохнула. Не театрально, без надрыва. Выглядела она в этот момент так грустно, что у меня в груди что-то неприятно кольнуло. Хотелось сказать, что это всё недоразумение, что сейчас всё поправим. Но в этот момент Морозов сурово кашлянул. Так как умеет только он — коротко, громко и очень к месту. Я сразу пришёл в себя.

— А документы у вас украли, — продолжил за неё Морозов, даже не делая паузы. Говорил, как будто уже читал этот рассказ пять раз, и каждый — в разных формулировках.

— Нет… Они у меня в сумке… — начала Вера и запнулась. Щёки тут же вспыхнули, как у школьницы, которую поймали на нехитром обмане. — Только сумку я оставила у пенька, когда лапти нашла.

— Нашла? — с язвительной усмешкой спросил Владимир.

— Звучит странно, но когда я уже была взвыть от боли — то увидела полянку с пеньком. А рядом стояли эти лапти. Чуть большеватые, но куда удобнее этих туфель, которые я купила перед поездкой в Северск.

— Очень любопытно, — вставил воевода.

— А когда обнаружила пропажу и вернулась — не смогла найти ни пенька, ни сумки.

— Как удобно, — пробормотал Морозов. Снисходительный взгляд у него был такой, что даже мне захотелось извиниться. Хотя я вообще-то молчал.

— Вы на что намекаете? — чётко проговорила Вера. Прямо и без попытки уйти в обиду.

— Я не намекаю, — отрезал воевода. — А открыто говорю: не верю. Много вас таких после войны с гармошкой ходят. Нас, знаешь ли, уже не так просто провести.

Он встал, направился к двери и бросил через плечо:

— Если Никифор не возражает, можете остаться тут до утра. А завтра вас отвезут в город.

Вера проводила его взглядом, прищурившись. Потом наклонилась ко мне и почти шёпотом, но вполне внятно спросила:

— Он пьян?

— Могу просто выставить вас из дома сейчас, — донеслось от порога. Голос у Морозова был спокойный. Даже слишком.

— Спасибо. Я лучше останусь тут до утра, — так же вежливо ответила Вера. Без дрожи и язвительности.

Она не осталась со мной в гостиной. Встала, поправила подол юбки и зашагала к лестнице. Не спеша, не оглядываясь. Как человек, у которого вечер явно не задался, но силы держаться ещё остались.

Мне хотелось сказать что-то. Может, ободрить. Или хотя бы спросить, нужна ли ей вода. Но я промолчал. Вовремя вспомнил, что Морозов почти всегда оказывается прав. Даже когда этого совсем не хочется.

К тому же… Когда она на меня смотрела, у меня почему-то слегка краснели уши. Ну или щёки. Что, как ни крути, в моей жизни случается только при высокой температуре. Быть может, Вера и впрямь ведьма и наводила на меня какую-то порчу. В Северске могло быть всякое.

Я встал из-за стола и отправился в комнату. Завтрашний день принесет кучу новых хлопот, так что нужно было отдохнуть.

Глава 5

Утренние дела

Меня разбудили солнечные лучи, бесстыдно падающие на кровать через большое окно. Я зажмурился, повернулся на бок… и застонал от осознания: домовой снова решил напомнить, кто в этом доме истинный хозяин, а кто просто в гости приехал.

Окно было закрыто. Но шторы аккуратно распахнуты. Хотя я хорошо помнил, как вечером они были плотно задернуты. Я сам следил. Даже поправлял правую сторону, чтобы не косо висела.

— Очень тонкий намёк, — прошептал я, глядя в солнечное пятно на подушке.

Похоже, у Никифора все схвачено. И, если не предпринять мер, моё пребывание в доме вполне может перейти партизанскую войну.

Может, действительно стоит с ним поговорить. Или хотя бы… задобрить. Вот только как это сделать, чтобы не потерять лицо.

Я встал с кровати и направился в ванную. Привёл себя в порядок, оделся, как подобает князю. Мысленно я придумывал себе оправдания, что выбрал пиджак с гербом не для того, чтобы произвести на гостью благостное впечатление. Затем вышел из комнаты и спустился в гостиную.

К моему немалому удивлению, у камина меня никто не ждал. Ни Морозов с очередными срочными делами, ни Мурзик с упрёками, ни домовой с ворчанием. Всё было на редкость… спокойно. Что, признаться, сразу вызвало тревогу.

Но стоило мне дойти до коридора, как из столовой донёсся негромкий женский голос. Я сделал несколько шагов, осторожно заглянул в дверной проём. И замер.

За столом сидел Никифор. С выражением благодушного, почти умилённого участия он внимал гостье, которая сидела напротив, и рассказывала ему рецепт пирога.

Я растерянно замер у входа. Даже мелькнула мысль: А не уйти ли мне, пока меня не заметили? Потому что довольный, улыбающийся Никифор казался настолько редким видом, что я почувствовал себя нарушителем хрупкого природного баланса.