Пророк тёмной жрицы (СИ) - Кениг Алексей Л.

— Наконец-то! — Воскликнула девушка.

— А! В рот мне бутерброд! — Закричал возрождённый. — Я тебя не заметил. Зачем так пугаешь? Фух, здравствуй, инфаркт миокарда.

— А-ха-ха-ха! Не бойся. Это я помогла пробудиться тебе, мой пророк. Пади ниц перед своей Богиней и служи мне верой и правдой, ибо я та, кто спасла твою жизнь и наделила тебя силой.

Эдвард, не обращая внимания на пафосные речи девушки, подошёл к ткани, в которую был завёрнут, и принялся её разрывать. Наступив ногой на один край, он стал тянуть за другой, что есть мочи. После долгой возни, ткань всё же поддалась. Возрождённый оторвал тонкий длинный кусок, а затем увидел нож, лежащий на земле, и с тяжёлым вздохом ударил себя ладонью по лбу. Взяв этот тесак, он вырезал в большом куске ткани четыре отверстия. Затем сложил пополам и надел на себя, обмотав оторванной частью вокруг пояса. Прекрасная леди тем временем смотрела на него, не скрывая своего недоумения.

— Так, готово! — Довольно воскликнул Эдвард. — Выглядит ужасно, но всё же лучше, чем голым разгуливать. А теперь надо замести следы, а то скоро тут все начнут искать ходячего мертвеца.

— Эдвард, твоё воспитание оставляет желать лучшего. — Процедила сквозь зубы девушка. — Ты понимаешь, что игнорируешь свою Богиню?

— Хватит с меня Богов. Дай мне отдохнуть от всего этого. Если так сильно хочешь поговорить, подожди, пока я их не закопаю. Нужно избежать возможных проблем.

Эдвард взялся за иссушенное тело мародёра и изо всех сил потянул его в сторону могилы. Скрипя зубами, он волочил труп по земле, но упал через два метра, тяжело дыша. Богиня смотрела на всё это, не скрывая своего раздражения, затем всё её тело покрыла тёмно-синяя энергия, а глаза засветились. В то же время магическая сила схватила два трупа, и они сильным рывком залетели в могилу, а земля засыпала их сверху.

— Теперь всё? — Поинтересовалась девушка, на что мальчик согласно кивнул. — Тогда… на колени! — Добавила ночная гостья с надменной улыбкой.

— Ага, сейчас, дай только шнурки поглажу и сразу паду ниц. — Ответил Эдвард. — Ты таким образом хочешь утвердиться за мой счёт? Знаешь, мне кажется, у тебя комплексы.

— Что ты себе позволяешь, смертный? Ты был…

— Так, стоп! Арсхель, остановись. Пожалуйста! Я погиб в двадцать два года, переродился в новом мире, где сразу же сгорел заживо. Потом меня похоронили, а какие-то мародёры решили откопать, чтобы забрать твой гримуар. Просто взять не получилось, поэтому они отрезали мне руку. После чего я поглотил их жизни, исцелился, и теперь у меня в голове какая-то каша из воспоминаний разных людей: моих, этого мальчика и тех подонков. Да ещё и этот голос в голове продолжает твердить про свой народ. Мой мозг вот-вот превратится в холодец. Я могу просто посидеть несколько минут, чтобы привести мысли в порядок?

— Ох, да, конечно, — ответила Богиня с тяжёлым вздохом. — Столько всего произошло. Наверное, тебе сейчас очень тяжело.

— Чего это ты так вежливо заговорила? Подозрительно. — Отозвался Эдвард, глядя на Арсхель прищуренными глазами.

— Пф, дурак. Да я сама вежливость. Просто с вами, смертными, надо быть построже. Вы слишком легко поддаётесь своим эгоистичным желаниям и сворачиваете с пути истинного. Я подожду немного, но не стоит злоупотреблять моим терпением.

«Вот же вредина. Она точно Богиня? А если вспомнить Библиотекаря, так он вообще сомнительный тип. Как-то всех этих высших существ я представлял себе несколько иначе».

Эдвард лёг на траву, Арсхель села рядом с ним и положила гримуар ему на грудь. Парень никак на это не отреагировал, он лишь молча смотрел в ночное небо, пытаясь унять хаос в своей голове. Спустя час молчания, возрождённый решил нарушить тишину вопросом:

— Что со мной произошло? Почему я загорелся?

— Это явление довольно редкое. Магический талант обычно пробуждается в середине периода полового созревания, когда тело способно выдержать энергию, заключённую внутри. Как правило, это происходит в возрасте от тринадцати до шестнадцати лет. У всех по-разному. Но бывают случаи, когда магический талант пробуждается раньше времени. Тогда внутренняя энергия начинает двигаться хаотично в неокрепшем теле и вырывается наружу в виде огня. Сначала ребёнка мучает жар, затем на коже появляются ожоги, а после он и вовсе воспламеняется. Этот процесс длится от года до двух. Затем человек сгорает дотла. Из-за необратимости процесса этот феномен назвали проклятием вечного огня.

— Постой. Если весь процесс от жара до воспламенения занимает годы, то какого лешего я так быстро сгорел? — Эдвард повернул голову к Арсхель и, посмотрев на неё прищуренными глазами, спросил. — Это, случайно, не из-за тебя?

— Ха-ха! Что ты несёшь, идиот? Если бы я хотела навредить тебе, то… — Увидев пристальный взгляд возрождённого, Богиня запнулась, а через мгновение продолжила. — Да, это из-за меня. Моя сила слишком велика для ребёнка. Все пророки, избранные мной до тебя, были уже состоявшимися магами. Но так даже лучше. Сам подумай, ты смог укротить проклятый огонь, теперь ты даже можешь использовать его по своему желанию. Сейчас ты единственный такой человек в этом мире.

— Это всё, конечно, здорово, но звучит как оправдание. Да и вообще, ты хоть представляешь, что значит сгореть заживо? Если бы не твоя магия-шмагия, я бы просто умер и покоился с миром, но нет же, я продолжал мучиться столько времени.

— Молчать! — Воскликнула Богиня, недовольная тем, что её осуждает какой-то смертный. — Хватит возмущаться. Лишь благодаря мне ты сейчас жив и здоров. Я исправила свою ошибку, а в качестве компенсации за твои страдания научила тебя десяти своим заклинаниям. Что тебе ещё нужно?

— А нужно мне… — Эдвард поднял указательный палец вверх, собираясь что-то сказать, но оборвался на полуслове. Обдумав всё сказанное Арсхель, он решил сменить тему. — Ладно, проехали. Как говорится, после драки кулаками не машут. Так что там с пророком? Расскажи подробнее.

— Ха-ха, уже не терпится узнать, как стать сильнейшим существом в мире? — С улыбкой говорила Арсхель, глядя на Эдварда хитрыми глазами. — Но ты должен подчиняться мне, восхвалять меня и молиться только мне, своей Богине.

— О, великий Библиотекарь, Хранитель магического архива, — наигранно взмолился Эдвард. — Прошу избавить меня от столь странной особы, что желает поставить меня на колени.

— Что ты делаешь, идиот? — Возмутилась Арсхель. — Перестань его звать. Я всё расскажу, только заткнись. — Эдвард замолчал, а Богиня тяжело вздохнула и заговорила. — Пророк — это человек, получивший силу от Бога и несущий его слово, прославляя имя своего покровителя. Этот мир был создан мной. Всё, что тебя окружает, существует лишь благодаря моей воле, потому что я этого пожелала. Люди не исключение. Пророки нужны Богам для того, чтобы все смертные расы узнали о своём Создателе. Так же они призваны помогать поддерживать баланс во всём мире. Выбрав мой гримуар, ты принял мою силу, став моим пророком.

— А почему ты выбрала меня?

— Я увидела в тебе большой потенциал. К тому же ты обладаешь достаточно сильной волей.

— Достаточно сильной волей для чего?

— Для того, чтобы принять мою силу. Видишь ли, у меня есть проблема. У меня было много пророков, но все они либо сходили с ума, либо были убиты теми, кто обезумел. Ещё было двое, которых так сильно напугала моя магия, что они пытались избавиться от моего гримуара. Не увидев мою силу в полной мере, ты не сможешь понять причин всего этого. Это тебе только предстоит осознать и найти способ избежать подобного исхода. Но об этом мы поговорим позже. Я обещаю поделиться с тобой своей силой, если ты поможешь мне.

— Хм, как интересно. — Ответил Эдвард, задумчиво глядя на ночное небо. — Я слушаю, продолжай.

— Было время, когда обезумевшие пророки сеяли хаос в этом мире, нарушая баланс. Я никак не могла найти подходящего человека, который мог бы исправить мои ошибки. Каждый раз, когда я встречала достойного смертного, он сходил с ума от моей силы, тем самым пополняя ряды безумных пророков, либо погибал от их рук. Однажды отец устал наблюдать за хаосом в моём мире. Он нашёл одного человека и даровал ему силу света. Тот смертный возглавил поход на безумных пророков и истребил их. Баланс мира был восстановлен руками моего отца. Но за это мне пришлось заплатить большую цену.