Ольга Макарова - Осколки чего-то красивого
Лека отправился в Норенайн. На иное Ростор не соглашался: только самая мирная часть материка и только в сопровождении трех его воинов. Но старик уже был счастлив.
Рамон пожал плечами и охраны никакой брать не стал. "Да я всю жизнь странствовал да бродяжничал. Не впервой". Он выбрал Реноцвольф.
Магов Кор сподвиг идти дальше в горы, ко входам в гномьи владения. Правда, Геленд с ними не пошел: сказал, что сердце зовет его совсем в иные дали.
Он примкнул к неразлучным Нугуту, Дункану и Бьёрну.
— Куда едем, народ? — беспечно поинтересовался Геленд.
— На Ильсеной! — бодро ответил Нугут и торжествующе поднял кулак.
— Запе-вай! — скомандовал Рюг, и Вернон с Нариной, будто того и ждали, затянули походную орочью песню, чтоб было веселей…
(30 августа 2003 г)
392. 1 сентября 2003 г
Идут детишки в школу. Несут детишки здоровенные букеты. Краснея и смущаясь, будут дарить эти букеты учителям. И завтра снова все помойки будут в цветах!
…ирония… да…
Почему-то мне всегда было совестно перед срезанными цветами, умирающими в вазочке, где продляют агонию вода с аспирином или глюкозой. А за цветочные помойки — очень, очень обидно…
393.
Я ехал в троллейбусе, и мир менялся сквозь стекло. Высокие деревья с зелеными кронами изгибались, образуя надо мной полуарку. Чудо… просто стекло какое-то кривое или с наплывом каким, а вот надо же…
А у каждого человека был белесый ореол, словно по улицам ходят не люди, а ангелы. Так я почему-то подумал и улыбнулся:-)
394.
Почему некоторых людей называют фотогеничными? Почему некоторые на фотографии хуже, а некоторые — лучше, чем в жизни? Потому, что фото не врет…
…Я нашел! Запись 120! Я уже писал об этом, но в ином ключе! Мы видим людей через призму нашего отношения к ним! И себя через призму нашего отношения к себе! Вот и все дела. Кто-то кажется нам красивым, кто-то уродливым. А потом мы смотрим на фото и удивляемся.
395.
Я встретил Джулай, вручил ей подарок, а потом просто обнял ее и поцеловал. И ни словом не обмолвился ни о том нашем разговоре, ни о том, что не звонил. Без слов как-то обошлись. Все проще и чище без них…
…Такой май на душе!.. А с дерев опадают листья. Они еще зеленые, деревья-то, но в траве под ними лежит шуршащая желтизна. А я и не заметил, что они начали опадать.
Листьев не заметить!.. Баль, а Баль, спал ты что ли все это время???
Могу утешить: я не спал, я долго моргал.
396. 2 сентября 2003 г
—CDROM(Crazy Dragon — Rat Only Memory)
Лютер был крыс. Домашний крыс, белый, с красными глазами. Он жил у Пандера с самого своего детства. Славный хозяин был Пандер: клеток он дома не держал, пивом и чипсами делился щедро и, не в пример многим, разговаривал со своим крысом. Может быть, правда, просто чтобы не сойти с ума от одиночества…
Впервые Лютер себя осознал, когда был совсем маленьким, это была странная вспышка, положившая начало галерее картинок-воспоминаний…
Первое, самое яркое, было вот таким:
"…два голоса на сбившемся дыхании, начавшем понемногу восстанавливаться… один, подхриповатый — Пандера, другой — женский, — как мед, сладкий и липкий…
— Что за татуировка у тебя на спине? — спрашивает этот голос заискивающе.
— Дракон, разрывающий на части феникса, — небрежно отвечает Пандер, и в воздухе висит тяжелая тишина…"
Их много было, этих воспоминаний. Не проходило и дня, чтобы Пандер не говорил что-нибудь Лютеру. Знал бы он еще, что тот это все помнит и порой перелистывает страницы своей памяти…
" — …Я дарю ей розы джинсового цвета, Лютер. Она это любит. Джинсовые розы — ерунда какая! а вот она почитает их за чудо! — говорил Пандер нарочито небрежно и рассеянно… ласково поглаживая лежащие на его ладони изящные женские часики, которые, видимо, забыла та, с медовым голосом…"
"Пандер, взъерошенный, разъяренный; даже дракон оскалился злобнее на его спине; рычит в ухо маленького сотового:
— Вы ничего не получите, сволочи! Ничего!!!"
" — …Они убьют ее, Лютер. Уроды! Меня им не достать, а вот она… Я не то что любил ее, нам было хорошо вместе… но сейчас мне без нее плохо — хоть волком вой… и еще я очень не хочу, чтобы с ней случилось что-нибудь…"
"Чужаки в квартире; тревога цепляет за сердце. Их кожаные куртки и сапоги противно поскрипывают… Пандер прижался к стене, затаил дыхание. Он убийственно спокоен. Он бледен. Не лбу блестят бисеринки пота. А чужаки ходят и ищут его. Лютеру страшно, будто это над ним нависла гибель, и он забивается в угол.
Два пистолета в руках у Пандера… Он бросает на испуганного Лютера последний взгляд и вдруг, уличив момент, ныряет за угол — и на несколько минут все тонет в грохоте отчаянной перестрелки…
Потом противные кожаные куртки переступают через распростертое на полу тело Пандера и уходят.
Крыс садится рядом с умирающим хозяином… во взгляде Пандера что-то мутнеет и гаснет…
— Лютер… — шепчет он и закрывает глаза…"
"Чужаки в квартире; принесли с собой резкий запах лекарств и звон наручников, которые оказались не нужны.
Те, что белые, как крысы, в своих халатах, суетятся вокруг Пандера, а двое в джинсах и кожаных куртках стоят и смотрят…
— Что это за мерзкая татуировка у него на спине? — брезгливо говорит один низким мужским голосом.
— Дракон, разрывающий на части феникса, — а это тот самый, женский, только нет в нем уже липкой сладости, он пуст, как пивная бутылка".
"-…Феникс возрождается из пепла. Но что случится, если убить его до того, как он успеет сгореть?
— Пандер был таким фениксом. Непобедимый Пандер…
— А дракон?
— Не знаю… Я узнал, что за день до этого Пандер был в тату-салоне, где увенчал своего дракона розами… джинсового цвета…
— Ох, ты об этой отвратительной татуировке… Никогда, никогда не дари мне джинсовых роз!.."
(2 сентября 2003 г)
397. 3 сентября 2003
—Большеглазый страх
Лед кое-где потрескался. Надо было осторожно идти. Осторожно — а значит, медленно. А что делать, когда нельзя медленно? Когда бежать хочется?
Урса шла медленно, обходила трещины и ненароком ее взгляд касался открывшейся в проломах глубины: там, верно, лед треснул до самого дна.
