Терентий Гравин - Игрок поневоле
В том месте, куда попала ракета, дыбилась и горела земля. Напалма мы тоже не пожалели! Повозки не просматривалось и в помине, как и листов железа, её покрывающих. В радиусе метров пятидесяти кто-то или что-то шевелилось, пытаясь встать на ноги, а то и куда-то идти. Но иных подробностей снизу да без бинокля было не рассмотреть. Пришлось поторопиться с закрытием створок и поспешить на стену. А там уже подпрыгивал от радости Чайревик, размахивая моим драгоценным биноклем:
— Вдребезги! Всё! И все! Почти всех положило! А кого не положило, разбросало по окрестностям и пожгло! Максим — ты гений!
В порыве радости я ему даже простил сокращение моего имени, выхватил бинокль и сам стал жадно присматриваться к месту взрыва. Повозки не было, на её месте всё горело. От войска герцога если что и осталось, то не более пяти-шести процентов дееспособных умертвий. Наша задумка удалась на сто девяносто четыре процента.
Итого?.. Можно кричать «ура!».
Глава 36
Подсчитали — прослезились
Очень хотелось… Но крикнуть я так и не успел. Потому что перевёл бинокль на ту самую башню из брёвен, возможную обитель предводителя вражеской армии. И у меня из отвисшей челюсти вырвался стон: по верхней площадке метался и в злобе потрясал кулаками хорошо узнаваемый герцог Бигросс Канцура.
Абзац. Куча вопросов. Главный из них: как же так?!
Второй: кого же мы порешили в той бронированной повозке?
Да и первого хватало, чтобы почувствовать полный упадок сил, наплыв деморализующего настроения и навалившуюся апатию. Давно я так чего-то не расстраивался. Вот умом понимал, что победа у нас получилась просто шикарная, а вот сердце ещё чувствовало нарастающие для нас неприятности. Что-то срочно следовало предпринимать, а вот что, сознание даже не хотело думать. В таком тоскливом состоянии уселся на валун и даже не заметил, как Димон забрал у меня из рук бинокль. Чуть позже расслышал пояснения, которые наш маг-паладин давал подтянувшимся на стену товарищам:
— Зря он так расстроился по поводу выжившего герцога, тот теперь к нам и носа не сунет! Вообще без войска остался, и подтягивающиеся к нему дальние дозоры — это так, полная ерунда.
— Может, его стартовым взрывом ракеты ударило или покалечило? — слышался искренний, переживающий голос сияды.
— Ничего с ним не случилось. Мчался сюда на стену, словно бык разъярённый. И ворота быстро закрыл.
— Ну, это он сгоряча мог сорваться…
— Всё может быть. Вот иди к нему сама и пощупай, — отмахнулся рыцарь от дамы, обращаясь к последнему запоздавшему представителю нашей команды: — О, и ты здесь? А как там твой дедуля? Неужели ожил?
— Ага, осваивается, ходить пытается, но своими претензиями и придирками меня уже задолбал. Вот я и сбежал… Что тут у вас?
Чайревик принялся живописать грандиозное зрелище, я почувствовал у себя на плече ладошку Даниэллы, услышал её голос совсем рядом и моментально стал понемножку приходить в себя:
— Максим-Адриано, ты как?
— Да нормально… Просто так обидно стало, когда увидел выжившего герцога. Ведь вторую ракету нам сделать не из чего, да и не приблизится он больше на такое расстояние, годное для прицельного удара.
— Забудь про него, ему воевать больше нечем, — заверила меня красотка. — Можешь приглашать меня на пир в честь победы.
Это вызвало у меня улыбку, и уже с почти улучшившимся настроением я встал на ноги и попытался обнять сияду за талию.
— Хозяйку пира не приглашают. Это она выбирает, кого из гостей пригласить.
— Ах, как лестно, сударь, — увернулась она от моих рук. — Вы меня поставили на ступеньку выше себя. Но это не даёт вам права лапать меня на виду у всего народа.
Народ стоял немного в сторонке и оживлённо спорил, почти не обращая на нас внимания. Обсуждали действия оставшихся на ногах умертвий, которые сейчас с присущим зомби упорством рыли и перекапывали взрытую, местами ещё горящую землю. Явно пытались что-то или кого-то отыскать. По этому поводу наш учёный-некромант огласил одну догадку, которая могла иметь место.
Раз мы тут старого барона на ноги поставили, значит, и Канцура мог нечто подобное сотворить. И речь шла не просто о каком-то ином человеке, а о родном сыне, который имелся у Бигросса и вроде как проживал с ним в одной башне.
— Точно ручаться не могу, надо будет у деда спросить по поводу потомка этого мерзкого герцога. Но если в новой повозке был полуоживлённый сыночек душегуба, то бешенство и злость нашего врага понятны. Он лишился своего единственного наследника. Что, в общем-то, весьма неплохо… Одним ублюдком меньше!
Правильное мнение, после такой зачистки мир станет чище и светлее, пусть он и мёртвый по некоторым понятиям. Только вот у меня появилась уверенность, что теперь точно герцог нас возненавидел даже самой последней клеточкой своего наполовину живого тела. Вроде бы не страшно, да и философские размышления настраивали на позицию крайнего наблюдателя.
«А что делать? Не уймётся этот цветастый козёл — опять ему по сусалам надаём, а скорей всего и угробим окончательно. Заедаться с командой великих Нагибаторов — это ему не детишек обижать, забирая у них конфеты!..»
И тут до меня неожиданно дошло, что именно надо было сделать.
— Японский городовой! — не удержал я досадующего восклицания вслух, и хорошо, что произнёс его не в сторону своих соратников. — Вылазка! Мы забыли продумать и подготовить вылазку! Это же так элементарно — вырваться кавалерией сразу после взрыва и попросту добить врага! О-о! Позор мне на мои седины-ы-ы!..
— Да ладно тебе, — хмыкнула сияда. — Ты ещё не настолько старый.
— Так ещё и сейчас не поздно! — загорелся Пятница, потрясая своим легендарным копьём. — Мы их враз на капусту построгаем!
Рассматривающий позиции врага Димон тотчас же возразил:
— Поздно! Почти все дальние дозоры стянулись к герцогу. Не армия, конечно, но всё равно риск… Завязнем ещё на подступах к башне…
— Так можно просто подскакать ближе и закидать ту же башню напалмом, — не унимался малой, мечтающий доказать свою лихость.
— Тоже не дадут такое сделать. Да и лошадки у нас не костяные умертвия типа Ажара. Их легко может ранить, повредив сухожилия, любой лысый гном с мечом.
Последний довод заставил и меня окончательно смириться с фактом упущенного шанса. Потому что вначале я колебался, чуть ли не согласившись с доводами и предложениями Александра. Опоздали! Сразу надо было мчаться на добивание! Вот тогда имелась великолепная возможность завершить разгром, как и полагается.
Опять мне как лидеру — жирный минус. Вот что я не продумал и что меня угнетало сразу после запуска ракеты. От навалившегося стыда мне неудобно было даже на сияду посмотреть. Так и казалось, что наткнусь на её уничижительный взгляд или нарвусь на ехидный комментарий. Но она промолчала. Да и никто из остальных ни слова не сказал. Очевидно, все поняли, что терзаюсь приступом самокритики, и этого вполне достаточно для удара по собственному престижу.
