Анастасия Калямина - Волшебство на грани 2
- Прошу прощения, господин.
Даже зажмурилась, словно я собирался её ударить.
Я даже рта раскрыть не успел, чтобы попросить её не принижаться, мой отец спросил, нисколько не смущаясь такому её поведению:
- Тебе не нравится эта служанка? Можем позвать другую, - предложил он.
Не всё ли равно, кто поставит чайник на стол? И вообще, что значит этот вопрос?
- Что пришла? - зло сказала моя мама, обращаясь к Сулитерии. - Тебя, мерзавка, не учили, входить, по нашему приказу, а не когда вздумается?
- Простите, - еле слышно промямлила Трегторф.
- Хочешь быть отправленной за Стену? - угрожающе поинтересовалась Фолия, в то время как я понимал, что всё меньше и меньше испытываю к ней уважение в этой параллельной реальности. Это была не та мама, которую я помнил.
Сулитерия уткнулась взглядом в пол, и испуганно покачала головой. Она боялась моих родителей, те, похоже, относились к ней не очень хорошо. Тогда, почему она на них работает?
Врожденное чувство справедливости не дало мне промолчать, желая вступиться за Сулитерию:
- Почему вы так с ней обращаетесь! Она тоже человек, и заслуживает надлежащего отношения.
Сулитерия, все еще стоя в подносом в дверях, перекинула на меня свой испуганный взгляд. Ей, наверное, и присниться не могло, что могу за неё заступиться. Мать же побагровела, понимая, что ситуация выходит из-под её понимания и контроля:
- Она - мусор, сброд, который не стоит и монетки. - Уверенно заявила эта женщина, отпивая красного вина из бокала.
- А чем вы лучше? - возразил я, чувствуя, что сознание Карсилины, которое находилось в моей голове, тоже возмущается тем, как они относятся к Сулитерии. - Вы хоть знаете её имя?
- Честно, не помню. Разве это принципиально? - развел руками Прохор Мылченко, в то время как Фолия беззвучно хлопала губами, словно рыба, не зная, что сказать, и очень рассердившись.
- Да, - я посмотрел на него, как на микроба. - Её зовут Сулитерия, и она тоже личность! Унижать кого-то, это низко, пусть даже, этот человек работает уборщицей!
Сулитерия, боясь собственного возникшего отношения благодарности, восхищенно глядя на меня, понесла чайник к столу. Но тут произошло непредвиденное: она споткнулась, и поднос, вместе с чайником и налитой в него заваркой, полетели на дорогущий ковёр.
Моя мать тут же что-то закричала, совсем неприятное, обещая, что не даст Сулитерии спокойной жизни. Отец равнодушно созерцал эту картину, а мой брат, которого вроде звали Ромой, невозмутимо допивал лимонад.
- Я сейчас всё уберу! - вскрикнула Трегторф, садясь на корточки и подбирая кусочки распавшегося на три большие части чайничка. Её колени дрожали.
Почему она не пользуется магией? Ведь это было бы разумней. Колдуны тоже умеют делать вещь целой и убирать несмываемые пятна. На руках Сулитерии я заметил металлические браслеты, похожие на обручи. Каждый из этих браслетов открывался маленьким ключиком. Не сказал бы, что данная бижутерия могла бы служить украшением. Браслеты явно сдавливали руки колдуньи.
- Я помогу, - предложил я, собираясь сделать чайничек целым с помощью чар, но Сулитерия покачала головой, мол, сама.
Она забрала осколки чайника, положив их на поднос, и стремительно, словно метеор, скрылась за дверью.
- Нечего перед колдунами принижаться! - сердито буркнула мне мать. - Они не заслуживают к себе хорошего отношения.
- Да идите вы... - но я не сказал, куда именно, выбежав из комнаты и хлопнув дверью.
Нет, я не собирался искать по всему дому Сулитерию, чтобы успокоить девушку. Я хотел выйти на улицу, чтобы проветрить голову. Пока что, ничего из происходящего в этой реальности мне не нравилось. А то, как относились мои родители к колдунам, вообще не поддаётся здравому смыслу, да и что говорить о стервозном истеричном поведении моей матери, которая обращалась ко всем требовательным тоном какой-то неуравновешенной школьной директрисы!
"Карси, ты еще здесь?" - обратился я мысленно, выходя на крыльцо особняка Прохора Мылченко. Погода была на удивление хорошая, солнечная. "А куда я денусь?" - отозвалась принцесса. "Нужно как-то вернуться в нашу реальность" - я посмотрел на кусты белых роз, которые цвели круглогодично, особняк моего отца был не уныло серый, а выкрашен в мандариновый цвет, даже горгульи, мирно расположившееся над козырьком. "Не знаю как, но есть предположение, которое, впрочем, я бы не рискнула проверить" - раздалось у меня в голове. "Почему?" - бредя по дорожке, выложенной булыжником, до калитки, я посмотрел на качели, которых не было в том мире, к которому привык. "Ну, просто, одно из предположений заключается в том, что тебе нужно умереть в этой реальности, чтобы вернуться в ту, откуда мы выпали, - сообщила Карсилина, - Но не факт, что это верное решение, а если так, то когда ты умрешь, моё сознание тоже...". "Мы не можем так рисковать, будем искать другой способ" - перебил я, выходя за ограду, на улицу Чалиндокса. Улица, почему-то, не была людной. Дворник уныло подметал тротуар, и я заметил у него такие же браслеты, как и у Сулитерии.
- Какая-то странная у них здесь мода на эти железяки, - высказался я вслух.
"Семён, это не просто железяки, - возразила Карси, - неужели ты не помнишь, мы часто их видели". "Я же не должен запоминать каждую железку на своём веку" - хмыкнул я, обходя дворника. "Это - антимагические браслеты, - ответила принцесса, её тон не выражал никакой радости. - Ещё и будущий боевой маг". "И как я мог забыть! - я стукнул себя ладонью по лбу. - Но почему эти люди носят их?". "Скорее всего, их принуждают. Я не знаю ни одного человека, кто бы согласился надеть такие браслеты добровольно".
- Интересно, почему, и кто? - снова спросил я вслух, со стороны могло показаться, что я разговариваю сам с собой.
На самом деле, непривыкшему человеку сложно вести мысленный диалог с кем-то другим, хорошенько не потренировавшись. Голова сразу кажется такой тяжелой!
"Не знаю, но это очень странно" - сказала Карсилина.
В этот момент, к обочине рядом со мной пристроился темно-синий фургон, правда, у него не было колес, и фургон держался в воздухе, словно на магнитной подушке. Дверцы фургона открылись, но я не обратил на это внимания, продолжая идти в направлении остановки, и надеясь, что она там есть.
Внезапно, сзади ко мне подбежали два человека, схватили, и попытались закинуть в фургон. Я упирался, но они оказались сильнее, затолкнули меня в фургон и, хоть я и брыкался, нацепили антимагические браслеты, чтобы и не думал бежать. Неужели, они работорговцы?
Задние дверцы фургона захлопнулись, оставляя снаружи весь солнечный свет, и мне завязали глаза тряпкой, пахнущей сыростью.
