Сергей Костин - Охотник за бабочками 2
— Кузьмич, отстань от парня. Раз бомбы кидать не погода, сунь ему голоаппарат и пусть снимет крепость с птичьего полета. Только поосторожней, могут и сбить.
Мужичонка с крыльями обрадовался возмождности побаловаться с голоаппаратом и, лихо козырнув, нацепил крылья, разбежался и сиганул в ущелье для набора подъемной силы.
С первого раза у него ничего не получилось. Крылья вовремя не развернулись, Но дядя оказался упрямым, выбрался из бездонного ущелья чтобы повторить попытку. С восьмого раза полетел.
— И вот с такой авиацией мы должны победить? — чуть не плача спросил меня Кузьмич. Я был более оптимистичен.
— Вон твоя авиация, — кивнул я на Вселенский, который в данный момент прогревал силовые установки, — Ты, Кузьмич, конечно, командуй, но не забывайся. Мы в данной местности только как военные советники. Должны оказывать исключительно консультативную помощь и до поры до времени не встревать. А как почувствуем, что местное освободительное движение захлебывается, так и в дело вступим. Вместе с Кораблем и нашими умными головами. Да, Кузьмич. И у меня тоже, как ни странно, умная голова. А теперь, марш в Корабль. Хочу сменить нашу диспозицию. Дурак ты, Кузьмич. Диспозиция не имеет ничего общего с изменением пола. Никто тебе крылья отрывать не будет. И вообще, уйди, ординарец, с глаз долой. Ты мне с самого утра надоел.
Перелет Вселенского к основной точке командования занял более двух часов. Это в космосе все быстро делается. А на планете каждый метр пролететь, как жизнь прожить. Низко полетишь, половину армии сожжешь, высоко, на орбиту по инерции выкинет.
Но Вселенский молодчага. Микросхемы стиснул, но перелет завершил без видимых жертв что с нашей, что и с ополченческой стороны. При посадке, правда, повредил крыло стратегической авиации. Он, дурень, решил, что все крылатые должны на одной лужайке ютится. Вот и получил.
Я вышел из Вселенского, поправил позаимствованную у папаши куколки треуголку, поставил одну ногу на пенек, засунул правую руку за отворот боевого комбинезона и стал осматривать местность.
Замок КБ Железного с места, где припланетился Вселенский, был виден как на ладони. Кузьмич не соврал. Симпатичное здание. Такую красоту необходимо сохранить для местных потомков. И опять же, не дай бог спалить все здесь. Пойдут у нас с Ляпушкой пацаны, прилетят сюда на летние каникулы, посмотрят на развалины и спросят у деда своего: — «А какой такой идиот местную достопримечательность на кусочки развалил?» Что деду отвечать? Что, мол, папенька ваш в запале страстной любви к вашей мамаше подверг исторический памятник архитектуры практическому полному разрушению? Нехорошо как-то.
— Кузьмич, передай приказ бронетанковым войскам. Если будут стрелять по замку, пусть стреляют. Но чтобы после их пальбы здесь даже камня не осталось.
Нет замка, нет вопросов.
— Кузьмич! А что это за фрукты под зонтиками спрятались?
— Это, командир, секреты снайперские. У них отдельное задание, снимать каждого, кто покажется на стенах замка. Я им из наших запасников по половинке бинокля выдал. К ружьям веревками их прикрутили для лучшей прицельности.
— Молодец, — похвалил я ординарца. Только вот с зонтиками это они неправильно придумали. Никакой секретности. Хотя бы перекрасили их под цвет местности.
А местность была для боя самая подходящая. Каменистая потрескавшаяся пустыня. Ни одного кустика, ни одного самого скрюченного деревца. Один ветер, да жгучая жара, разогнавшая утренний туман.
— Пора начинать, — напомнил Кузьмич, пододвигая поближе ко мне перископ, — Народ уже в барабаны бьет, боевыми песнями исходит. Время не терпит. Глянь-ка, командир, у меня прыщик на носу вскочил. Вот здесь. Здоровый, да? Отчего, как думаешь? Может возраст переходной? Или от недостатка гормонов?
Пока разбирались с Кузьмичевским несчастьем, Берило местное высоко поднялось. Ровным светом все осветило, ни одного закоулка не оставило без внимания. Значит и впрямь, время пришло.
Подскочил командир танковой группы, у которого для опознания в соломенную шляпу были вставлены два бычиных рога. Идея Кузьмича, между прочим.
— Вверенные мне батальоны заняли исходные позиции. Танки накормлены, мортиры заряжены, фитили запалены. Ждем двойную зеленую ракету для начала наступления.
Следом за ним подскочил начальник пешеходно-сухопутных отрядов.
— Бойцы в цепи залегли. Ждут не дождутся, когда в атаку пойдут. А что нам кричать, когда к замку побежим?
Кузьмич посоветовал кричать «мама», но я категорически не согласился. Есть неписаные правила, которые даже мы, неспециалисты в военном деле, должны свято чтить. При проведении атак положено кричать лозунги, примерно следующего содержания: — «За главнокомандующего!», «Смерть абарзевшим», а также стандартное «ура!» с ударением на втором слоге.
Разобравшись с грозными окриками, приняли доклады и у остальных руководителей различных родов войск. Больше всего мне понравился дяденька из инженерной роты. Он сообщил, что его подразделением проведена гигантская работа по прорывке туннеля до самого замка. Сделано было это уже давно. Года три назад. Когда местное население червей для рыбалки в окрестностях замка добывало.
— Умеют, когда захотят, — Кузьмич гвоздем местного производства ковырялся на груди, проделывая дырочки под предполагаемые медали. Это он у Вселенского нахватался. Раньше времени дырки на груди накручивать.
Позади меня раздалось вежливое покашливание. Это был соломенный генерал, который так и не научился как следует обращаться к старшим по званию:
— Там к вам, товарищи главнокомандующие, какой-то чудик иноземный просится. Был остановлен на дальних подступах за незнанием пароля. И на вид он странноватый. Говорит, что из добровольцев. Из какого-то там элитного подразделения с беретами. Пущать, или пристрелить, как диверсанта.
— Давайте вашего торговца беретами сюда. Чем больше народу будет наступать, тем меньший процент от общего числа погибших иметь будем. Закон военной науки.
Привели диверсанта быстро. Я даже не успел дочитать очередной номер боевого листка местных танкистов.
— Ты погляди-ка, командир, кого наши молодцы тащат! — удивился Кузьмич.
Молодцы в соломенных шляпах вели девятиглавую медузу. За то время, которое мы его не видели, он догадался таки отрастить на здоровенной задней конечности четыре крохотных толстых ножки и пару ручек. На центральной голове красовался лихо загнутый черный берет с хвостиком. Этого было достаточно, чтобы принять его за нормально развитое инопланетное создание. Медуза с радостным любопытством осматривала все вокруг, умудрилась попробовать на вкус практически доклеенное крыло стратегического бомбардировщика, а когда увидело нас с Кузьмичем, совсем обрадовалась.
