Янина Жураковская - Хранители времени
Ведьминой дюжине пришлось пройти полный курс противосудорожной терапии, причем Ярока поместили в изолятор и настрого запретили общаться с соратниками. От хохота у парня развязался пупок, и ему прописали полный покой, но при виде знакомого лица у него каждый раз начиналась истерика.
Именины лейтенанта вошли в копилку самых счастливых воспоминаний Ларвеора, хотя посторонним об этом знать было незачем.
Песня кончилась, и барды, восхищенно следившие за Леориэль и Аринхом, громко захлопали. К рукоплесканиям тотчас присоединились остальные пришельцы и «злыдни», даже Ларвеор соизволил пару раз соединить ладони. Кристанна и Сивер прервали танец и с глубочайшим изумлением заозирались. Изумление очень быстро сменилось столь же глубоким сожалением: «Как, уже?..», а оно — безграничным ужасом: «Нас же видели!!!»
— Да! — ликующе выкрикнула Леориэль и взмахнула руками, словно пытаясь обнять весь мир. — Да! Вы меня любите! Вы меня действительно любите!
«Каков его план? — продолжал размышлять Ларвеор. — Одних — свести с ума, других — заплясать до смерти, третьих — переманить на свою сторону? Нет, чепуха. Но какой-то план должен быть. Светлые не могут без игр разума. Только мы делаем то, что говорим, и говорим то, что думаем. Сулим смерть — и убиваем. Обещаем помочь — и помогаем, не ища лазеек. А Светлые плетут интриги… и цель одна: выждав, вонзить нож в спину. Или горло. Во имя добра и справедливости. Где его нож?»
Повар насмешливо сощурился. Он не хлопал.
— Простите, мэм, — негромко проговорил он. — Вы совсем не плохи. Но я никогда не любил лжецов и притворщиков. Если кто и заслуживает восхищения, то ваш капитан.
— Что? — надменно вскинув голову, Леориэль шагнула к мерцающему барьеру. — Вы обвиняете меня во лжи, смертный? В чём, позвольте спросить, я солгала?
Повар и бровью не повёл.
— Вам отлично удаются роли своих ребят, господа убийцы. Добрых, честных, благородных. Вы словно говорите: мы не злые. У нас просто работа такая. И вам верят. Но правда в том, что вы — смертоносные гадюки, готовые в любой момент напасть. Улыбаетесь, а сами ножи в рукавах прячете. Вы убьёте любого — друга, сестру, ребёнка — если получите приказ, и рука не дрогнет. Поэтому мне нравится ваш капитан. Он, единственный, не притворяется.
Тишину, наступившую после его слов, можно было рубить топором. «Злыдни» криво, зло ухмыльнулись. Тётка в красном халате испуганно пискнула, мужичок в трусах рыбкой нырнул под ёлку. Девчушки принялись обсуждать опасные гуманистические тенденции развития современного общества. Барды жарко заспорили о последних играх серии «на вылет».
— Ты ба! Гарно спивае, пэс смердючий, щоб його пидняло та гэпнуло! — не к месту возликовал Сея. Ему, наконец, удалось развести глаза, и теперь правый прицельно стрелял в разные стороны, а левый косился Фиораветти в расшнурованный ворот куртки. — Хлопци! Дивчины! Та погляньте на його уси! Чулы вы чи не, шо вин тамотки сказав? «Господа убийцы»! — Бард почесал в затылке, удачно задев вампирку рукой по груди. — Нас убивцами хаеш? Чьий бы пацюк вэрэшчал, а твий бы мовчал, пан лыцар, колы ты з отого ж бэрыга моря, шо мы, кляты! И шоб я бильше цого не чул, хай тоби грець! — уверенно закончил он, погрозил повару пальцем и снова задел Фиораветти по груди.
— Та тю на вас усих тры разы! — не выдержал бард с барабанами («Эти сирены уже по другим мирам расползлись», — посетовал кто-то). — Робить вам бильше ничого, як ото лаэтьца! Що ж мы, совсим ничого нэ розумием? Нэ чэрэвиком ж борщ хлэбаим! У меня батя тоже в спецназе служил, так он… Короче, харэ дурыча гонять. Занять места на танцплощадке согласно штатному расписанию, быро. Я сказал, быро. Граждане и гражданки, вечер продолжается! Оттянемся слегонца! Вжарим, братцы!
И барды ударили по струнам.
— Я хочу ребенка от чародея, — мечтательно сказала Леориэль. Кристанна, побледнев, втянула воздух сквозь зубы. — Что? Да твой мне и с приплатой не нужен! Но Хранитель… — Она немного смутилась. — Просто хотела, чтобы вы знали.
— А если ви хотите знать, шо я думаю об этом в своём сердце, я таки вам скажу, шобы мне сейчас столько кротости, сколько у дяди Йоззи, — с безграничной печалью изрёк Рюиччи. Мрачная дума читалась в складках на широком горгульем лбу. — А не хотите, я таки всё равно скажу: после таких вот мечт и начинаются вопли о порченной крови, шо просто мама не горюй! И пусть бедного горгула сплющит о холодные каменные плиты, если он не прав!
Земля горит от мощности такой,
Вот так он бьет рукой, наш Вася!
И никуда не улетит негодник никакой,
Ах, как он бьёт ногой, наш Вася!
И в мирном космосе покой…
«Злыдни» и «гости» с нетерпением ждали. Аарт исполняться не спешил. Только на краю слуха звенел уже знакомый серебристый смех.
— Он истэфатца, — возмущенно заявила Зикка, удобнее устраивая голову на коленях Ярока. — Он смеятца нат мы! Хохоттать! Кромко!
— Угу, — сонно согласился тот, перебирая её змеек.
— А землетрясение будет? — вяло поинтересовался Сивер. Кристанна зевнула.
— Нэ-а… кого-то будут быть… возможно, что и на-ас! — Даня тоже зевнула. Шольд с благоговейным восторгом посмотрел на её белую, ничем не защищенную шейку. — Я тябе говорыла, что мой яд можэт убыть лошадь за пару мгновэный? — не меняя тона, спросила девушка. На её лбу и подбородке проступили чешуйки, из кончиков пальцев медленно выдвинулись когти.
— Нет, — коротко произнёс вампир.
— А… Ну так говору. Всягда было ынтярэсно, есть лы у вомпэров ыммунытэт к укусу цвяйфлэг… — Даня облизала губы зеленоватым раздвоенным языком.
— Убери чешую и спрячь когти, на тебя смотреть страшно, — негромко велел Ларвеор, переворачивая страницу. Даня вспыхнула. — Не слышу ответа, боец.
— Да, с-с-сэр! — гневным шипом отозвалась цвейфлег.[47]
— Нас швырнут в бездну? — сонно предположила дриада. Гапон удивленно всхрапнул.
— Я жутко извиняюсь, но ви слышите, шо ви говорите? — вмешался Рюиччи. — Землетрясение! Погром! Космос, боже ж мой! Скажите ж мне, шо я не оглох на старости лет? Чего за ради чародею посылать нас туда, куда Йоззя эльфов не водил, когда он имеет самые честные намерения перетянуть таки нас в свой лагерь? Не смешите мои шлёпанцы, они и так дырявые! Шо мы таки слышали? Песню, чьи слова бы богу в уши. Ви улавливаете суть? Старый Рюс не может знать всё, но если в чём он уверен, таки в том, шо по завершению сего зрелища к нам припожалует новый гость. — Леориэль фыркнула. — Мой остроухий друг, не делайте такие большие глаза, на пол выпадут, ловить придётся. Ви послушайте капитана!
