akchisko_san1 - Рики Макарони и Вестники Ниоткуда
— Сомневаюсь! – раздался на площадке третий голос.
Выражение лица Клары несколько раз изменилось за секунду. Сначала она, пренебрежительно фыркнув, выхватила палочку. Затем растерялась; и, наконец, испугалась.
Роччо шел первым и полностью загораживал проход. Но сверху те двое, что стояли за ним, были видны Рики лучше, чем врагине, глядевшей прямо.
— Именно так я, собственно, и предполагал, — развел руками профессор Доматор, с несколько виноватым видом покосившись на преподавателя гербологии.
— Я говорил профессору Лютику то же самое. Лично я с этой дурой не вожусь, но наши девчонки мне много чего про нее порассказали. Как она приклеилась к Риккардо во время драки – незабываемо! – вторил ему Роччо.
Профессор Лютик молчал по уважительной причине: он как раз помог Рики освободиться от веревки, предварительно со всей осторожностью опустив его на землю.
Мальчик сел. Поначалу от возвращения в нормальное состояние у него закружилась голова.
— Ты как? – услышал он возле уха голос Роччо, потрясшего его за плечо.
— Не ожидал, — произнес профессор Лютик. – Я всегда считал, что девочки – это такие нежные создания.
— Как же, нежные, — фыркнул сын профессора, — топить таких надо!
Рики совершенно не интересовала реакция преступницы, пойманной с поличным.
— Отправляйтесь в лабораторию, оба, — приказал профессор Лютик. – И ждите там. Вот ключ.
— Мы пойдем прямо к директору, — постановил Доматор. – Я вынужден поставить вопрос об отчислении.
Ответа Клары Рики опять не услышал; должно быть, у нее отнялся язык.
Они с Роччо вышли первыми.
— Несложная ловушка, — проворчал позади профессор Лютик.
Роччо удерживал его за плечо, пока они добрались до места назначения и вошли с улицы. В лаборатории было, как обычно, жарко. Рики уже совсем пришел в себя, когда уселся за первую парту.
— Осторожнее надо быть, — назидательно произнес старшекурсник, садясь напротив, — если наживаешь врагов.
— Я знаю, — уныло пробормотал Рики.
И вдруг он словно взорвался изнутри. Его потряс приступ бешенства невиданной доселе силы. Внутренности залило горячей лавой ослепляющей ярости. Факт, что кто‑то не то что воплотил, а просто захотел причинить ему вред, стал вдруг выглядеть настолько недопустимым, что само собой напрашивалось единственное наказание – смерть!!! Несколько мгновений Рики плавился в кровожадных намерениях, вроде того, как голодающий упивается пищей.
— Мне сказали, что Клара жутко мстительная, — продолжал Роччо, ничего не замечая. – Всегда подставляет тех, кто ей чем‑нибудь не угодит. А уж за попытки поставить ее на место — и речи нет! Душит по всем возможным поводам. А из‑за тебя она десять дней пела в хоре! Так что, когда я узнал о выпущенных силках, сразу сопоставил с последним уроком на нашем курсе. Клара, если хочешь знать, в тот день тоже отбывала хор за драку.
— Я не обратил внимания, — с ожесточением бросил Рики. – Много чести для всяких…
— Верно мыслишь, — одобрил Роччо. – Я, к сожалению, такого пофигизма себе позволить не мог и рассказал свою версию профессору Лютику. Лучше бы этого не делал!
— Он тебе не поверил? – спросил Рики, вдруг поняв, что его мысли заходят слишком далеко, и заставляя себя успокоиться.
— Если бы только! – судя по тону, теперь начинал заводиться Роччо. – Он решил, что я выгораживаю свою подружку. Исключительно потому, между прочим, что Изабелла не нравится маме. Он даже рассказал профессору Доматору про Изабеллу. Хорошо, что Доматор с самого начала считал так же, как я. Но мне пришлось похлопотать!
— Ты, выходит, следил за Кларой, которая следила за мной?
— Ага, подглядывал за подглядывающим, — фыркнул Роччо. – Смешно, да?
— Только не мне, — остатки агрессии вновь всколыхнулись, но на этот раз Рики было проще подавить их. Он уже полностью переключился на разумный канал. – Спасибо.
— Не за что, — буркнул Роччо, пожимая его протянутую руку. – И вряд ли ее отчислят. Но по башке настучат! – не сомневался Роччо. – Хочешь щавель?
— Так это щавель? Настоящий обыкновенный? – удивился Рики. – А что он тут делает?
— Это для кухни, когда Анна попросит, и лично для нас. Профессор Лютик считает, что щавель очень полезен для пищеварения.
— А тебе обязательно называть отца профессором Лютиком? – спросил Рики, пожевывая кисловатый лист.
— Так проще, на самом деле, — пожал плечами Роччо. – Никто не считает, что тебе делают поблажки. Небольшая радость учиться в школе, где преподает твой родитель.
Рики не стал спорить с человеком, которому виднее. Вместо того перевел разговор на изготовление сферы для гостей. Роччо, который собирался учиться конструировать метлы, дал несколько ценных советов.
— Есть такая особенная астрономическая фольга, — известил он, — хотя ее, по–моему, мало где продают. Так из нее как раз и собирают такие карты, как у нас в комнате практики. Тебе надо перенести на эту фольгу чертежи, исключительно в один пласт, а не так, что эта звезда ближе, а другая – дальше.
— Так это же адская работа! – ужаснулся Рики.
— О, да. А зачем тебе такая ерунда?
— Хочу сделать свою, — упрямо заявил Рики.
В результате беседы Рики понял, что выяснять, что да как, все равно придется у профессора Прифиссато. Мало того, что только он был признанным в Италии специалистом в области констругурации – раздела трансфигурации, изучающего создание новых вещей путем преобразования исходного материала. Профессор, вдобавок, всегда знал, где можно приобрести этот исходный материал – по крайней мере, так уверял Роччо.
— Что касается самого колпака, ну, стеклянной сферы, то он, по–моему, должен быть заранее заколдован, и таким его следует купить, — осчастливил консультант.
— Вот мило будет, если ученик четвертого курса подойдет к учителю и поинтересуется, как пройти на черный рынок, — представил Рики.
— Ну, Прифиссато, в отличие от профессора Лютика, голову отрывать с ходу не станет, — успокоил Роччо.
Но и получить дополнительный хор Рики тоже не хотел, и так с трудом просыпался раньше времени.
Клара была отстранена от занятий до конца семестра, и лично Джиовинеза запретила ей появляться на рождественском празднике. Одноклассники Рики, до которых происшествие дошло на другой день благодаря Ческе, отнеслись к нему весьма равнодушно, за исключением Пеппе, заразившегося отношением брата.
Зато на перемене к Рики подошли, ведомые Роччо, две старшекурсницы с коробками конфет в руках. Дело происходило по окончании уроков посреди коридора, набитого учениками, спешащими в столовую.
— Я же не ребенок, чтоб меня сластями пичкать, — рассердился Рики.
