Ольга Силаева - Драконье лето
Эйлин лежала на траве, смаргивая слезы; Эрик помогал ей подняться. Анри сидел, ошалело мотая головой. Ртуть медленно оплывала в прозрачном резервуаре: я подхватил воздушный щит и поставил свой.
Рядом с чудовищным треском упало дерево. Ветка коснулась травы и тут же запылала.
Я поднял взгляд. Вверху две стены огня и воздуха сошлись, как возмущенные крылья. Кометы, плоскости огня, сумасшедшие струи безумных великанов…
— Марек, забери Лин отсюда! — прокричал я. — Лин и книгу! Вы нам ничем не поможете!
Над нами проплывал воздушный шар. Ярко-синий, в белую полоску, он казался забавной игрушкой, пока из корзины не выстрелило пламя.
С неба за рощей донесся крик. Темно-зеленая крылатая тень вдруг вспыхнула алым, как бумажный змей. Тень судорожно вильнула, перевернулась, пытаясь сбить пламя — и в воздухе хирургическим ножом упала огненная плоскость. Нечеловеческий крик сменился женским воплем — и прервался.
Эрик отвернулся.
Рядом раздался резкий свист, словно кто-то проколол воздушный шарик. Огненная плоскость перед соседним дирижаблем смазалась и пропала. Светло-красный корпус сложился пополам, уменьшаясь на глазах, и упал за рощей. Взрывом заложило уши.
— Сколько… сколько там было?
— Может, один, а может, двадцать, — крикнул Анри. — Делай, что задумал, пепел тебя побери! Корлин ты или кто?!
В его глазах стояли слезы.
Я огляделся: ни Марека, ни Лин рядом уже не было. Небо, пусть они выберутся…
Повсюду полыхал огонь. Жег босые пальцы ног, обжигал пятки. Я поднял ладони, замыкая нас четверых в невидимый купол.
— Встанем в круг. — Я не слышал собственного голоса. — Эйлин, помните, вы говорили, что зеркало увеличивает силы? Мы поступим, как четыре дракона в Сорлинн когда-то: хоровод, зеркальные плоскости друг на друга, как только что, а из кольца — общее зеркало! Только найти Далена и Вельера!
— Уверены?
— Я могу только догадываться! Но иначе смерть!
Эйлин судорожно вздохнула.
— Стройте круг, — кивнула она. — Я направлю общее зеркало. Мне нужно еще высчитать углы… но это всего лишь сухая математика, верно?
Она странно улыбнулась, и я понял, что пока я читал ее мысли, она не могла не узнать мои.
— Простите…
— Вы тут не властны, — отмахнулась она. — Стройте!
Я развел руки в стороны. Огонь, это всего лишь огонь, что режет бумагу и дерево… как он может читать живого человека? Видеть чьи-то желания и помыслы — пепел, это ведь невозможно!
Но невозможны и врата времени, и Первый, и сами люди…
Эйлин коротко кивнула, вставая в круг, и я понял, что расчеты закончены. Анри де Верг стал рядом с ней, и ртуть потекла в щитах, обретая форму.
Я сделал шаг, чтобы помочь Эрику занять место в круге, но Анри успел раньше, повел рукой, ставя четвертое зеркало, и я тотчас почувствовал, как на меня хлынула волна поддержки. Эрик Рист был куда сильнее меня. Если бы только он не потерял руку! Ему стоило оказаться на моем месте — ему, не мне!
И он оказался бы, шепнула совесть. Хочешь ему такой судьбы?
«Как бы их звали? — мелькнула в голове фривольная мысль. — Эйрин?»
А в следующую секунду горячая земля ушла из-под ног.
Губы Эйлин задрожали, глаза затуманились: она пересчитывала углы. Анри трясся, как в лихорадке, зубы стучали, и я запоздало понял, что он так никогда и не поднимался в воздух. Стихоплет… Но он держал круг, а у меня дрожали колени, из носа пошла кровь, и хуже всего, я теперь видел бой вблизи, и даже воздушные щиты, что питал наш огонь, были слабой защитой от боли и ужаса.
— Вращательный момент упустили! — выкрикнула Эйлин.
— Физику учить надо было! — отозвался де Верг. Даже сейчас в его голосе звучала толика ехидства.
Я задыхался; ветер забивал ноздри. Стало очень холодно. Я запоздало подумал, что теперь высокая вода нам не страшна, но узнает ли об этом кто-нибудь?
— Стабилизируй! — Эйлин подняла лицо к небу. — Выравнивай поток!
— Я… не могу! — отозвался я сквозь зубы. — Я… не… Корлин!!
— А кто?!
Я держал круг, не зная как и чем. Мы перестали подниматься, но теперь нас засасывало в невидимую воронку, вращало все быстрее. Образы мелькали перед глазами, как раскрашенные куклы в детстве; я вдруг увидел профиль Эйлин, сделанный углем на деревянной дощечке, и понял, что о ней думает Эрик — не я.
И тут я ощутил Вельера.
Он видел нас. Он чувствовал все наши помыслы. Он знал, кто я и чей дневник он хранил под подушкой; на несколько долгих секунд я узнал и увидел его в такие минуты, что уверился: он нас убьет. Всех нас.
— Ты видишь, — я услышал шепот Риста. — Но не гляди на меня. Посмотри дальше.
И я понял, о ком он.
Взгляд Далена было нелегко выдержать.
Ему было все равно, как бывает безразлично скалам, заваливающим путника при обвале. Вельер пережил уход Аркади и Марека много лет назад — Далена предали и обокрали сегодня. Дален узнал мое новое имя, и это не произвело на него впечатления. Он смотрел на Эрика Риста и не чувствовал вины. Он умудрялся смотреть в глаза и Эйлин, и Анри, и его взгляд менял их лица так, что по моей спине, несмотря на холод, ручьями лился горячий пот, отбирая последнее тепло.
Пауза. Молчание. О чем он думает? Дать дерзким предателям умереть и наконец-то посчитаться с врагом? Завершить войну насовсем?
Они отвели взгляды одновременно, Дален и Вельер. И посмотрели друг на друга.
…Жесткие складки у губ, тяжелый подбородок, усталые глаза, и где-то там, в глубине, за семью замками — мальчишеская улыбка…
— Все так просто, — прошептала Эйлин. — Просто и понятно, как магнит. Если они вольются с другой стороны, они помогут, раскрутят спираль в обратную сторону. Но мы долго не выдержим…
— Они это видят?
— Да.
— И смогут нам помочь?
— Магнит, — слабо улыбнулась Эйлин. — Они сами — магниты. Все просто…
Она потеряла сознание.
— Эрик, держите ее, — прохрипел я, чувствуя, как разом улетучиваются силы. Эйлин же была волшебницей… у нее куда меньше огня! Мы не должны были даже почувствовать ее уход!
«…Все равно что сказать, что огонь в печи, на пожаре, в свече не равен между собой…»
Стена холода…
И закрываются глаза.
Анри беззвучно бормотал что-то. Эрик с ужасом смотрел на Эйлин и, кажется, оставался в сознании только потому, что боялся за нее. Я не видел ни боя, ни потоков огня, ни падающих тел; вращение замедлялось, воздушный щит становился все тоньше, нас несло, как легкий шарф на ветру, и я больше никогда не увижу Лин…
…Дадим им выбрать.
