Татьяна Устименко - Лицо для Сумасшедшей принцессы
Голос Оружейницы грохотнул сталью:
– А вот я ее понимаю! Зачем нужны мужчины, если в мире существуют клинки!
«Ага! – мысленно возликовала я. – Наблюдаются разброд и шатание. Кажется, нас уж двое против троих!»
– Хватит! – Самая страшная и старая из демиургов звучно стукнула ладонью по подлокотнику кресла. – Шутки шутками, но принцесса совершенно вышла из-под контроля. Что предлагаете, сестры?
– Стойте, – возмутилась я, – я же вам помогла! Устранила Ледяного бога…
– Ша! – приструнила меня Хаос. – Тебя не спрашивали. Ты сама сейчас угроза пострашнее тварей холода!
Я потрясенно расширила глаза.
– Так ты еще не поняла, что с тобой произошло? – не поверила Свет.
Я отрицательно помотала растрепанной головой.
– Ты прошла Колодец пустоты, третье испытание, делающее человека богом! – снисходительно пояснила Тьма. – Поэтому ты начала видеть наш истинный облик, поэтому тебе подчинился кулон Оружейницы. А кроме всего прочего, ты обрела вторую дагу из пяти!
– Да заберите вы ваши артефакты, от них одни неприятности! – возмутилась я. – Мне они ни к чему. Я бы сейчас все отдала, лишь бы вернуть Астора!
– Ой, – умилилась Свет. – Сестрицы, давайте ей поможем, она наконец-то поняла, что любовь превыше всего в мире!
– Цыц, курица сентиментальная! – командно прикрикнула на сестру Хаос. – Еще мне только любви ихней не хватает до кучи, и так проблем выше крыши! Забрать у тебя артефакты мы, увы, не можем. – Это она уже мне. – Они сами выбирают себе хозяев и возвращаются к ним при любом раскладе сил. От Ледяного бога ты нас, конечно, избавила, но при этом существенно нарушила течение жизни всех близких тебе людей. Ты стала слишком сильной. Ой, чую, ты теперь представляешь для нас угрозу почище детей стужи и дурных демонов. В наши намерения совсем не входит делиться властью с какой-то там девчонкой, пусть и ставшей богом!
– Так чего проще, – вполне серьезно предложила я. – Убейте меня – и дело с концом!
Хаос посмотрела на меня как на идиотку.
– Убить бога? – заржала она грубо и вульгарно. – Вряд ли это возможно в принципе! И боюсь, что это может привести к новым, еще более непредсказуемым последствиям.
Тьма чопорно поджала губы, разглядывая меня неодобрительно и брезгливо.
– Сестрица, а когда мы скажем ей о… – встряла Свет.
Хаос недовольно махнула граблеобразной рукой:
– Не до этого пока. Время покажет, что к чему. Ума не приложу, что нам теперь делать еще и с этой, совершенно непредвиденной проблемой!
Я навострила уши, пытаясь понять, о чем это она. Хотя, надо признаться, вторая беседа с демиургами стала для меня такой же малоинформативной, как и первая.
– Если проблему можно решить, то нет повода для тревог. А если разрешить нельзя – то и тревожиться бессмысленно, – наставительно произнесла Оружейница.
Тьма одобрительно хмыкнула. Хаос скептично покачала головой:
– Некоторые проблемы имеют свойство расти! – Она сделала непонятный жест руками в области своего живота.
Сестры захихикали, а я опять ничегошеньки не поняла:
– Это вы о чем?
– Ох, Ульрика, – снисходительно вздохнула Хаос, – я рядом с тобой себя обычно такой умной чувствую!
Я сжала зубы, стараясь сдержаться и не вспылить. Интуиция мне подсказывала, что хитрые демиурги просто пользуются какими-то знаниями, о которых я пока еще не имею ни малейшего представления, и, кроме этого, пытаются с помощью напускной небрежности скрыть владеющие ими растерянность и даже страх. Но вот чего и почему они боятся?
– А может, вы меня просто отпустите и все мы спокойно пойдем своей дорогой? – осмелилась предложить я.
Тьма выразительно покрутила пальцем у виска.
«Так, – поняла я, – и тут мне светит облом. Впрочем, не привыкать уже. Облом, как много в этом звуке для сердца женского слилось…»
– Не можем мы тебя отпустить, девочка, – почти извиняясь, призналась миролюбивая Оружейница. – Ткань бытия вокруг тебя слишком нестабильна, ты играючи прорываешь ее насквозь и легко перекраиваешь под свои идеи. Пока ты на свободе, мы вполне обоснованно опасаемся не только за свои полномочия, но и за свою жизнь!
– Запрем ее в чертоге Смерти! – предложила Хаос.
– Я – «за»! – поддержала сестру подпевала Свет.
– И я! – откликнулась немногословная Тьма.
Оружейница немного поколебалась, но вскоре тоже утвердительно кивнула.
– А я – нет! – возмущенно вякнула я.
Демиурги умиленно заулыбались.
– Девочка, глупенькая, это для твоей же пользы! – начала оправдываться Оружейница. – Позднее ты все уразумеешь и даже скажешь нам спасибо. Твое здоровье сейчас таково, что в ближайшее время ты нуждаешься в отдыхе, положительных эмоциях и полноценном питании. А отпусти мы тебя на волю – ты тут же опять начнешь скакать с мечами, поднимать тяжести и проделывать всякие еще более неразумные вещи.
– Да ты пойми, это же ненадолго, – утешила меня ханжа Свет.
– И на сколько же? – как можно осторожнее поинтересовалась я.
– Ну… – начала загибать кривые пальцы Хаос, – думаю, месяцев на девять!
– На сколько, на сколько? – потрясенно взвыла я. – Вы что, с ума сошли? Да за такую прорву времени только гоблин знает, сколько всякого приключиться может!
– Вот именно! – наставительно провозгласила Хаос, поднимаясь с кресла. – Так что заруби себе на носу, дорогая принцесса, – угрожающе помахала она кистью с разпухшими от артрита суставами перед моим вытянувшимся от разочарования лицом, – мы хотим как лучше. Заботимся о тебе. Предупреждаю: ослушаешься нас – тебе же хуже будет. Так что считай, будто находишься на принудительном лечении в санатории!
Она вежливо пропустила сестер вперед, вышла из комнаты и захлопнула за собой дверь. Ключ повернулся в замке с негромким скрежетом, напомнившим мне звук крышки гроба. Я в растерянности стояла около кровати, недоуменно хлопая ресницами.
– Они это серьезно? – недоверчиво произнесла я вслух, задавая скорее риторический вопрос. – Но ведь у меня и так никогда ничего значимого в жизни не было, кроме свободы. И кто же дал им право лишать меня моей личной, персональной свободы?
Толстый кот бочком выбрался из-под шкафа, сел на упитанный зад и сожалеюще развел лапы, намекая: теперь уже ничего не поделаешь – смирись, принцесса.
– А-а-а, – скандально заголосила я, бросаясь к запертой двери и исступленно молотя кулаками в крепкую створку, – откройте, гады!
За дверью царила могильная тишина.
– Бабушка, помоги! – жалобно позвала я.
Но мне никто не ответил.
Я тихонько сползла вниз по гладкой лакированной доске, упрямо сжимая трясущиеся губы и пытаясь не разрыдаться в голос. С ума сойти можно – они меня наказали, как непослушное дитя, отлучили от жизни, лицемерно мотивируя тем, что делают это для моей же пользы. Они меня заперли – это же просто произвол какой-то!
