Джал Халгаев - Книга Мёртвых
— Уходи по-хорошему, я не хочу тебя бить.
Я ухмыльнулся и взглянул ему в глаза.
— Думаешь, раз ты такой здоровый, ты выиграешь?
— Я старше. Ты просто зарвался.
— Дай мне вернуться. Я хочу с ней поговорить.
— Нет. Ты итак уже устроил здесь настоящий спектакль, — зашипел подошедший хозяин. — Никакого расчета, Дастин, просто проваливай!
И тут я не удержался. Ну очень мне хотелось врезать ему промеж глаз, аж руки чесались!
Зрители вздохнули: кто-то восторженно, а кто-то с тихим злорадством. Хозяина мало кто любил. Даже, наверное, его товарищи по темным делишкам его недолюбливали. Знаете, просто бывают люди, которые ну вот никому не по душе!
— Ну, пацан, пора вдолбить тебе в голову, что ты тут не главный!
Кулаки у Хромого прямо как пара кувалд. Ага, и бьют так же.
Я отлетел к стене и рухнул на землю. В башке гудело, перед глазами плавали звездочки. Никогда не думал, что это и вправду так случается, но Хромых стало вдруг пять.
Они подошли ко мне, и их руки сомкнулись на моей шее. Здоровяк потащил меня к двери как сраную дохлую курицу со свернутой шеей. К счастью, не на убой, однако ж мое самолюбие это ничуть не утешило.
Спохватившись, я пнул его ногой в протез.
Вскрикнув, Хромой попытался удержаться на другой ноге. Хватка его ослабла, и я скрутил ему руку, засадив коленом в живот.
Говорила мне мама: не лезь в драку без повода!
Я замахнулся и ударил его в лицо.
Хромой, вместо того чтобы попробовать уклониться, вдруг с рыком подался вперед, и я едва не сломал пальцы, наткнувшись кулаком на его стальной лоб.
— Святые черти, у тебя там хоть кость?
Пальцы ужасно болели. Я укачивал руку на руках как младенца, а Хромой тем временем уже поднялся на… ногу.
Выдохнув, он ударил в живот. Воздух вышел из легких, и я повалился назад.
— Зараза…
Я пополз в сторону.
Хромой, взбешенный моим поведением (я ж ведь просто развлечься хотел, ну чего он вспыхнул?), поднял меня за ворот плаща и хорошенько встряхнул, едва не выбив из меня весь дух.
Хрустнул стол — это он от того, что я в него влетел, когда старый вояка снова зарядил мне в глаз. Ох и фонари же останутся, хоть ночью без света гуляй!
Шляпа слетела с головы. Давно пора. Она итак уже на соплях держалась.
— Глядите на его уши! — кто-то пораженно вскрикнул.
— Ой, давайте только без оскорблений.
Я поднялся с пола, шатаясь и стряхивая с плаща пыль.
Для начала я глянул на Бастина, которого двое затаскивали внутрь. Они не сразу меня заметили, а когда увидели, то тут же отпустили его руки, из-за чего крысеныш рухнул на землю и снова застонал. Ей богу, как будто я ему член отрезал, а не просто изувечил какую-то там ногу! Пусть скажет спасибо, что я тот еще дурак.
Хромой, казалось, проглотил язык. Я похлопал его по плечу и отправился за своим ножом.
— Ага, старик, я злой дух. Всем стоять, твари, а то сожру и не поморщусь!
К моему удивлению, все застыли.
— Закройте дверь, дует же!
Полностью я оказался повержен, когда мой приказ засеменил выполнять сам хозяин. Естественно, народ тут весьма старомоден и суеверен. Поразительно просто, что они меня слушались, а не потащили на костер.
— Так, никому не выходить. Каждый, кто ослушается, будет кровью срать и дерьмом отрыгивать, ясно? — пораженное молчание. — Значит, ясно.
Я стиснул зубы. Как бы мне не опростоволоситься.
Я поднял с пола шляпу и решил вернуться в комнату. Говорить я передумал. Я просто вошел внутрь и стал собирать вещи, пытаясь не смотреть на Линду.
Но не смотреть на нее я не мог. Она сидела, укутавшись в одеяло, и уставилась в точку на перед собой. Она не сказала ни слова, просто сидела и смотрела в стену. Это меня и бесило. Так и хотелось встряхнуть ее и выдавить хоть какие-нибудь слова.
Я тем временем уже успел насобирать мешок своих вещей и прицепил к поясу набитый кошель. Второй такой же я припрятал в вещах.
— Нет, я так не могу! Хоть на ремни меня режь, я хочу знать: почему?
Сначала она не отвечала. Я старался не кинуться к ней и сдержал порывы задушить ее собственными руками, а потом вдруг понял, что она дрожит. Ее плечи поникли.
— Потому что мне заплатили.
— Не говори так. Пожалуйста.
— Почему? — она изо всех сил старалась не сорваться. Именно это и сбивало меня с толку. Если бы она говорила мне в глаза, если бы ее слова звучали уверенно и без этих страданий, я бы просто ушел, а сейчас уже не мог. — Этим я зарабатываю на жизнь. Мне платят, и я их ублажаю. Вот и все.
Я вспыхнул.
— А вот нихрена! Неужели все, что между нами было, тоже из-за денег? Черт возьми, да у нас же ничего не было! Неужели поэтому? Мне что, надо было заплатить? Так сказала бы сразу, я бы хоть понял, кто ты такая, и не хотел бы тебя сейчас придушить!
— Я не…
— Заткнись! — я стиснул пальцы в кулак. — Вот только не надо мне опять втирать, что ты меня понимаешь. Ничего ты не понимаешь. Что, неужто так хотелось срубить больше этого сраного золота? Надеялась дождаться, пока я скоплю больше, и перерезала бы горло во сне?
Это я загнул. Осознав это, я тут же заткнулся и уставился в ее дрожащую оголенную спину, проклиная свой дурацкий язык.
Она закашлялась. Я думал, что это просто приступ ее аллергии на пыль, но Линда продолжала с надрывом кашлять, и из ее горла вырвался сдавленный хрип.
Я подошел чуть ближе. Меня будто окатило ледяной водой.
По ее ладони, которую она прижимала ко рту, стекала мокрота, смешанная со сгустками алой крови. Я сглотнул. Почему-то вдруг стало душно и мерзко.
Я сел на уголок кровати и спросил:
— Когда это началось?
— Месяц назад.
Черт! Целый месяц! Почему я ничего не заметил? Я же видел все эти непонятные склянки и травы. Дурак!
Линда взяла лежащий рядом носовой платок и вытерла руку и губы.
— Почему мне не сказала?
— Я хотела сказать. Ты первый сказал, что хочешь уйти. Я решила не мешать, — девушка шмыгнула носом. — Ты должен уйти.
— Хрена с два я теперь уйду, долбанутая ты женщина!
Я мысленно отвесил себе оплеуху.
— Ладно. Прости. Иди сюда.
— Нет, уходи. Я не хочу тебя видеть!
Звучало тоже как-то неуверенно, поэтому я сам обнял ее сзади и положил голову на ее плечо. Линда перестала дрожать, зато на волю вырвались сдавленные рыдания.
Я дождался, пока она успокоится, и сказал:
— Там внизу сейчас полный кавардак. Я подрался и все увидели… в общем, ты знаешь. Так что я все равно уйду рано или поздно. Прости меня, пожалуйста. Я просто хотел защитить тебя от того, что следует за мной попятам.
— А я просила тебя это делать? Я просила тебя меня защищать? Никогда! Но ты вечно решаешь все сам.
