Владимир Лещенко - Девичьи игрушки
– Понимаешь, браток. – Савельев решил пока оставить загадки заумных названий. – Ты мне ничего плохого не сделал, поэтому выбирай – или ты мне скажешь, как до этой «твоей эссенции» добраться, или я сейчас вызову команду спецов, которые даже и мертвого разговорят… Только потом, сам понимаешь, тебя придется… – Он провел ладонью по горлу. – А главное – если ты даже ничего не скажешь, скажет твой друг Хромой.
– Вот с Хромым и говори, а я ничего не скажу. Потому как ничего не знаю. Кто я такой, чтобы знать? Он, Его Экселенция то есть, – вестник сил небесных на Земле, а я кто такой?! И Хромой тоже не знает – рылом не вышел!
Парень расхохотался.
Майор думал с минуту…
Пленника надо было кончать – хоть так, хоть этак.
Черт, как же все паршиво вышло…
– Вадим! Господи…
Обернувшись, он встретил полные страха и радости глаза стоявшей в дверном проеме Вари…
То, что ему было нужно, он нашел в ветхом ящике в углу подвала. Еще минута ушла на работу.
Затем поднялся наверх, перевернул зло шипящего парня, имени которого так и не узнал, на живот, стянул ему руки веревкой и рассек ножом Хромого ремень.
– Вот так-то, – бросил он. – Захочешь – сам развяжешься. И хлопушка твоя мне без надобности… Пока!
– Варя, надо уходить… – Он вышел на веранду.
– Да, конечно…
Девушка не без труда встала с дивана, тихонько охнув.
Вадим с Варей поднялись по ветхой, кое-где уже сгнившей лестнице на веранду, откуда был прямой выход к дороге. Они слышали, как пищали испуганные крысы у них под ногами…
Вышли на улицу. От свежего воздуха (или усталости с напряжением) кружилась голова.
В углу двора стояли под навесом «Жигули» третьей модели, чуть побитые ржавчиной. Но грязь на шинах свидетельствовала, что транспортное средство на ходу.
– Эй, ментяра! – внезапно послышался злой выкрик. – А ну клади ствол на землю!
На крыльце стоял бритоголовый с перекосившимся от боли лицом. Одна рука свисала плетью, другой он держал обрез, направляя его на майора и Варю.
– Давай, клади, падла! Как раз тут и на тебя, и на девку твою хватит! Считаю до одного!
Отталкивая Варвару в сторону, Савельев перекатом ушел вниз. Громко ударил выстрел, и сразу за ним послышался сдавленный крик и звук упавшего тела.
Выждав десяток секунд, майор поднялся и, держа «Борз» наготове, приблизился к крыльцу.
Бритоголовый лежал навзничь, и вся нижняя часть лица его была кровавым месивом. На месте глаз – две сочащиеся красной слизью дыры.
Самое жуткое, что сектант был еще жив – грудь судорожно поднималась, и пульс на шее бился.
Варвара отвернулась. Может, ее бы вырвало, но со вчерашнего утра у нее маковой росинки во рту не было.
Брезгливо Вадим отпихнул ногой обрез с развороченными стволами.
– Говорил тебе – дрянь твое ружье, – бросил он зло.
И, повернувшись к Озерской, сказал уже совсем иным тоном:
– Так, Варя, уходим. Места тут хотя и глухие, но уж такую канонаду определенно кто-то услышал. А мобильные телефоны сюда наверняка добрались, так что кто-нибудь милицию вызовет, чего доброго. Сама понимаешь, объясняться с коллегами неохота. Да и недосуг. Давай быстрее в машину.
Старые «Жигули» завелись быстро и без проблем, благо ключи были изъяты из карманов хромого жреца бесопоклонников.
– А если бы обрез не взорвался? – справилась Варя.
– Пришлось бы брать грех на душу, – обронил Вадим, поглаживая автомат. – Он бы все равно не попал, – успокоил он девушку. – Я же видел, куда он целился. На такой дистанции отклонение на два сантиметра – и пуля уходит в молоко с гарантией.
Варвара, кажется, успокоившись, устроилась на заднем сиденье.
Савельев подумал – не дать ли ей TT, но решил, что не стоит.
Точно так же, как не стоит ей знать, что он специально связал лысого убийцу так, чтобы тот мог выпутаться без проблем. А перед этим – украдкой забил стволы обрезанной «тулки» двумя подвернувшимися под руку тяжелыми болтами…
Глава 11
ВО ВСЯКОМ ЕСТЬ ЧИНУ ВСЕГДА ОСОБА ДОЛЖНОСТЬ
В-да, зима 1758 г.
Иван очнулся от холода.
Первое, на чем сосредоточилось его прояснившееся сознание, было то, что он отчего-то совершенно раздет. Что называется, гол как сокол. А еще и крепко связан по рукам и ногам. И при этом как-то умудряется находиться в вертикальном положении. Лопатками ощущал сырой холод камня.
Скосив глаза, увидел напротив себя барона. Тоже обнаженного и связанного. И так же, как и сам поэт, прислоненного к стене. Стало понятно, отчего они не падают. Оказывается, их с приставом прикрутили к бронзовым кольцам, вделанным в камень на уровне голеней и шеи Пленников.
Немец, по-видимому, еще не очнулся. Его голова безвольно свисала на грудь. Наверное, больше досталось во время давешней потасовки.
Ее господин копиист почти не запомнил. Слишком стремительной и мощной была атака псов-оборотней. Вроде как он успел кому-то заехать в зубы? Или оторвать клок шерсти? Но одно врезалось в память наверняка. Короткая команда, произнесенная властным женским голосом: «Ату!»
– Никак очнулся, соколик?
Голос был тот самый.
Его глазам предстала фигура, одетая в длинную мантию черного цвета с капюшоном, скрывающим лицо. Нельзя сказать, сколько даме лет. В руках черная свеча и жезл. За поясом нож и шпага.
– Тебе было говорено, чтоб не совал нос, куда не следует? – бесцветным голосом поинтересовалась дама и сама же ответила: – Было. Однако ты не послушался. Что же, пеняй на себя…
Отступила в сторону, предоставив поэту возможность лучше разглядеть помещение, в котором они находились.
Это был довольно большой подвал с высокими сводами. Освещался он факелами и такими же, как и у зловещей фурии, черными свечами.
Посредине возвышался алтарь, едва взглянув на который, Иван вспомнил подземную часовню Никона. Точно такой же мраморный жертвенник, формой своей напоминавший букву «мыслете». И то же слово было начертано на его передней части: «Bombo».
По логике вещей необходимы были и фаллические столбы. Однако таковых не было. Разве что…
Ну да. Все верно. Это же они с бароном послужат таковыми. И причинные места будут даже весьма натуральные, а не просто вырезанные из камня.
Ох, девичьи игрушки!
– Не срамно, мать, таким-то образом на старости лет развлекаться? – с издевкой выплюнул Ваня. – Да еще в святом месте?
– Молчи! – прикрикнули на него.
Рядом с первой фигурой появилась и вторая. И снова женская. На сей раз одетая в охотничий костюм для верховой езды. Голову ее покрывала шапочка без вуали, так что вполне можно было разглядеть черты прекрасного юного лица. В руках у девушки был зажат лук или рогатка, а из-за пояса торчал такой же, как и у первой, охотничий нож.
