Владислав Гусев - Судьба по контракту
— Я…
— Усаживайся за стол.
Ильм с большим трудом опустился на указанный стариком стул.
— Тяжко? — Хонв с интересом посмотрел на него.
— Ты о чем? — прикинулся валенком Ильм. Не очень он любил жаловаться на трудности жизни. И сейчас не хотел.
— О том, самом, — прищурился старик, — я еще вчера такой исход предполагал.
— Мог бы помочь.
— Цыц, щенок. Отогрелся, как я посмотрю, и осмелел? Ты, что ли меня в служки нанял? — Хонв зловеще блеснул глазами, — я старый и немощный. Шаг сделаю и уже одышка на целый день.
Ильм испугано втянул голову в плечи.
— Прости…
— Ладно уж, на первый раз наказывать не стану… И хватит тут мне изображать из себя забитого злыми супостатами найденыша. Я тебе не мамка и не батька. Что на столе стоит, то и берешь, без томных охов и вздохов. Кроме вина. Понял?
— Ага, — Ильм нерешительно посмотрел на горшок с кашей.
— Очень хорошо, — Хонв вернулся к своей порции.
Ильм быстро накидал себе полную миску каши, и так же быстро умял ее. Подумал немного и потянулся за добавкой.
— Лечиться будем? — неожиданно поинтересовался Хонв.
— Зачем?
— Как зачем? Ты на себя со стороны посмотри. Ты как будто из дубового полена сделан. У меня для тебя поручение ответственное есть, а ты чихнуть боишься. Болит же все, небось?
— Болит, — подтвердил Ильм и облизал ложку
— Это не беда, — понимающе улыбнулся Хонв, — помниться я в молодости тоже таким был. Сначала на работу накинусь, а потом страдаю… Ну, ничего, сейчас я тебя вмиг на ноги поставлю!
Он встал со своего места и подошел к высокому шкафу.
— Где-то тут оно у меня лежало… Или не тут? Ага, вот. Или нет? Нет, это не то… Вот. Да. Знаешь, Ильм, я чуть тебя сейчас к праотцам не отправил. Склянки такие похожие оказались.
— А ты уверен, что именно то зелье нашел? — насторожился Ильм. Стать жертвой чужой рассеянности в его планы в это утро не входило. Подумаешь, боль в мышцах от трудов праведных. Как будто в первый раз. К следующему утру пройдет само собой…
— Не боись, — Хонв взял со стола ложку и высыпал в нее немного серого порошка из маленькой стеклянной баночки, — возьми и раствори в воде.
Ильм бережно принял лекарство и высыпал его себе в чашку.
— Мешай, мешай скорее, — посоветовал Хонв, — вот так… А теперь пей. Да, не бойся ты…
Ильм понюхал получившийся мутный раствор и, зажмурившись, опрокинул в рот. Зелье оказалось совершенно лишено запаха и совсем немного горчило на вкус.
Он сделал глоток и замер в ожидании эффекта.
Неприятная ломота в мышцах стала исчезать прямо на глазах. Через небольшой промежуток времени от нее не осталось и следа. Боль истаяла, словно кусочек снега на ладони.
— Отпустило? — с нескрываемым интересом поинтересовался Хонв.
— Помогло, — Ильм с удовольствием расправил плечи, — спасибо.
— Не за что. Это кстати, лично мой рецепт.
Ильму показалось, что он сделает приятное старику, если более внимательно отнесется к его творчеству.
— Это, наверное, очень трудно, зелья составлять?
— Не просто, — Хонв приосанился, — но в данном случае состав незамысловат, как улыбка младенца. Вообще тебе оказана великая честь первым его попробовать.
Ильм икнул от неожиданности.
— Не переживай, все же обошлось. Хочешь узнать ингредиенты?
Ильм уже пожалевший о своем желании угодить, отрицательно замотал головой.
— Не волнуйся, — Хонв погладил свою бороду, — никакого страшного секрета здесь нет. Всего-то и надо — кладбищенская земля, собранная в новолуние, костная мука и помет летучей мыши. Главное все это тщательно в ступке растереть и еще… Ты что?!
Ильм выпучил глаза, сжался, зажал рукой рот и заметался по залу, опрокидывая стулья. Хонв следил за его хаотичными передвижениями с все более нарастающим беспокойством.
— Тошнит?
— М…му, — подтвердил позеленевший Ильм.
— Дверь во двор перед тобой.
Ильм стрелой рванул на улицу, едва не выбив косяк, и упал на колени в мягкий снег. Его сразу же несколько раз вырвало…
Он постоял на четвереньках еще немного, жадно вдыхая свежий воздух и постепенно приходя в себя. Проклятый старик….
Ильм высморкался, утер рукавом туники слезящиеся глаза, подцепил пригоршню снега и умыл им лицо.
— Ты как там, жив? — на лице возникшего из-за двери Хонва не было и тени сочувствия, — так и будешь теперь на четырех костях стоять? Только не говори мне, что собираешься в зверя перекинуться, чтобы меня в отместку загрызть. Не поверю.
Ильм одарил старика угрюмым взглядом.
— Надоест мерзнуть, возвращайся, — сообщил мастер и скрылся в башне.
Ильм показал входной двери кукиш и носком сапога сосредоточено затолкал в сугроб остатки завтрака. Желудок был снова пуст, но просить есть после всего произошедшего, пока не решался.
Ильм постоял еще немного, чувствуя, как успокаивается кипевшее внутри негодование. Как ни крути, а возвращаться в каминный зал придется. Вопрос только в том, стоит ли выражать свое недовольство или нет. Пожалуй, стоит. По возможности учтиво, но твердо, дабы впредь уберечь себя от подобных сомнительных историй.
Хонв встретил его с совершенно невинным выражением на лице.
Едва Ильм открыл рот, чтобы выразить свое отношение к учиненному над ним злодеянию, как Хонв предупреждающе вскинул руку.
— Не забывай, мальчик мой, простую истину — сначала хорошо думаешь, и только потом говоришь. Иди и соберись для похода в лес. Вечером у тебя будет свободное время, тогда и будешь дуться, сколько душе угодно.
Ильм захлопнул рот, и угрюмо проследовал в свою каморку. И в самом деле, чего он так взъелся? Мышцы больше не ломит? Нет. Чего еще ему надо? А в том, что он оказался такой неженкой, только он сам и виноват.
Он влез в тулуп и подпоясался веревкой.
Хонв появился за его спиной как всегда неслышно и небрежно бросил перед своим служкой простой армейский ремень с прицепленными к нему ножнами с кинжалом.
— Это тебе.
— Спасибо, мастер.
— Это тоже тебе.
Перед Ильмом возникла его походная сумка. Он открыл ее и с удивлением обнаружил, что она совершенно пуста.
— Здесь сухари лежали…
— Да, нечто заплесневелое в ней действительно нашлось… Я все выкинул.
— Они совсем свежие были…
— Извини, — Хонв с усмешкой развел руками, — видать, сослепу не то почудилось. Если желаешь, могу место указать, где твой драгоценный хлебный запас теперь пребывает. Только хочу сразу предупредить, когда гнилья нажрешься, скорбные рожи мне не строй, врачевать не стану.
