Надежда Первухина - От ведьмы слышу!
— Идем в кабинет. Я там качественно экранировал стены, и за нашими манипуляциями никто посторонний не сможет наблюдать.
— Хорошо.
— Самое странное, — говорил Баронет, меж тем как доставал из шкафа запылившийся Викин магический кристалл, — что это изображение смогли увидеть все без исключения ведьмы Общей Ведьмовской Сети. А они захотели увидеть это, уверяю тебя!
…Кристалл привычно засветился, а потом в его глубине принялись плясать матовые полосы-струи.
— Вика никогда толком не умела регулировать настройку, — ругнулся мэтр. — Впрочем, сейчас это не имеет значения. Все что нужно, мы увидим. Только ты веди себя достойно. Как мужчина.
Авдей постарался настроиться должным образом.
Баронет поводил ладонями над магической сферой, отчего та стала прозрачной, и мрачным, слегка торжественным голосом произнес:
— Повелеваю показать нам, что произошло с Главой Трибунала Семи Великих Матерей Ведьм.
Кристалл сразу помутнел, а потом вспыхнул алым светом.
— Смотри, Авдей! — приказал маг зятю, и сам словно прикипел глазами к изображению.
А изображение было что надо. Если б его отправили на фестиваль неигрового кино в стиле хоррор, оно заняло бы призовое место.
Небольшая комнатка со скромной односпальной кроватью посередине была не то что залита, а просто переполнена кровью. С когда-то светлых обоев в цветочек стекали алые липкие потеки, на комоде и туалетном столике в лужах крови плавали какие-то ошметки плоти… Но самое ужасное зрелище представляла собою кровать.
На кровати лежали останки той, что, по-видимому, и являлось Главой Трибунала Ведьм. Она была еще жива — на это указывали выпученные от боли глаза и рот, раззявленный в безмолвном крике. И еще шевелящиеся обрубки рук, из которых хлестала темная кровь.
— Святители небесные, что это за ужас! — Авдей судорожно сглотнул, борясь с тошнотой.
— Ужас впереди, — ровным голосом предупредил Баронет.
Так оно и оказалось. Магический кристалл беспристрастно демонстрировал, как с несчастной старухи сдирали кожу. Причем заживо. И делала это с нечеловеческой энергией некая ведьма, полностью обнаженная, забрызганная кровью. К «зрителям» она стояла спиной, верша свое страшное дело. Но вот в ее руке блеснул громадный тесак, она единым махом снесла голову Главы Матери Трибунала и, держа эту голову за жидкие волосики, повернулась лицом, чтобы все смогли увидеть героиню этого мясницкого шоу.
— Боже… — прошептал Авдей.
Хищно улыбаясь и потряхивая головой убитой старушки, как добычей, на Баронета и Авдея смотрела Вика.
Кристалл погас. Мужчины долго молчали. Наконец подал голос Баронет:
— Эту… сцену убийства Главы Трибунала практически одновременно увидели в своих кристаллах все ведьмы Общей Ведьмовской Сети, едва разнеслась весть о том, что Госпожа Шабаша Викка Белинская убила Главную Ведьму, чтобы занять ее место. А весть разнеслась очень быстро, словно кто-то хотел, чтобы об этом преступлении весь ведьмовской мир узнал как можно скорее и объявил Викку вне закона…
— Я не верю, что Вика могла сотворить… такое, — тяжело сказал Авдей. — Да и зачем ей это место Главной Ведьмы… Не верю.
— Ну и молодец! — с неожиданно бодрой ноткой в голосе заявил Баронет. — И я в это не поверил. Сразу, как только увидел запись. Кстати, ее можно воспроизвести еще раз. Не хочешь?
— Н-нет!
— А зря. Потому что я просмотрел ее двадцать восемь раз. И лишь на последнем просмотре меня осенило повнимательнее присмотреться к спине убийцы (она ведь почти все время стоит спиной и только в конце поворачивается лицом, мол, вот она я, убийца Викка Белинская!).
— И что со спиной? — Авдей все еще никак не мог прийти в себя.
Баронета это разозлило.
— Я сейчас запущу запись еще раз и покажу тебе один момент крупным планом, — выстреливая маленькой молнией в кристалл, сказал Баронет.
Опять кровь… Опять заляпанные стены. И обнаженная спина убийцы…
— Кстати, интересно, что убийца творила свое дело полностью заголившись. Ей это придало дополнительной силы, а мы получили возможность кое-что увидеть…
Баронет щелчком пальцев сделал крупный план нижней части спины, весь, как нарочно, залитый кровью. Этот крутящийся в экстазе убийства зад опять вызвал у Авдея приступ дурноты, но Баронет вернул зятя к действительности резким вопросом:
— Ты хорошо знаешь тело своей жены?
От такого вопроса голова у писателя-фантаста прояснилась.
— Еще бы. До последней родинки и волоска!
— Тогда посмотри внимательнее на эту задницу и скажи, был ли у твоей Вики хвост?
Авдей всмотрелся.
А ведь и в самом деле хвост!!!
— Значит, это не Вика! — заорал он, немедленно преисполняясь праведного гнева на тех, кто посмел изображать его жену как кровавую убийцу.
— Конечно, не Вика, — констатировал Баронет. — Только не ори так. Более того, я уверен почти на сто процентов, что убийцей является одна из Великих Ведьм Трибунала, решившая занять место Главы. А нашу Вику элементарно подставили! Только тварь, принявшая ее облик, не учла одного, что у Вики хвост удален еще в детстве. И еще одно алиби: на момент убийства, как удалось мне выяснить, Вика крепко спала в лесу.
— Не понимаю.
— Ты что же думаешь, зятек, я свою дочурку приемную в этот финский паучатник смог бы одну отправить? Тем более что у меня были подозрения насчет того, что в Трибунале творится нечто ненормальное. Я был с Викой. В облике ма-аленького скромного ручного ужика. И в ночь убийства спал вместе с Викой в одном спальнике под развесистой сосной.
Авдей ревниво нахмурился, но Баронет лишь отмахнулся:
— Нашел время ревновать. Я твою жену спасал…
— Действительно… Но я ничего не понимаю! Если Вику подставили, но у нее при этом железное алиби, почему вы прячете ее в образе рапиры? Почему теща детей отвезла в какой-то тайный бункер? Почему мы сидим и боимся, что нас подслушают?
— Да потому что на Вику объявлена охота! ОХОТА НА ВЕДЬМУ! Повсеместная, без правил, сроков давности и объяснений! Обнаруживший — тащит ее сначала на показательный суд в Трибунал, а потом на костер. И самое страшное, что охотятся на ведьму не люди. А такие же ведьмы.
— Но если им всем сказать правду…
— Для этого нужен доступ в главный терминал Общей Ведьмовской Сети. А мне туда теперь путь закрыт.
— Почему?
— Потому что на меня тоже охотятся. Я нарушил клятву мага на службе у закона. Я клялся служить Закону Матерей Ведьм. Но если этот закон подставляет невинного и позволяет убрать неугодного, я им больше не слуга. — Баронет, произнеся эту патетическую речь, закончил ее своей знаменитой циничной ухмылкой. — Кроме того, спасая Вику от погони, я позволил себе весьма сильно попортить внешность остальным Матерям Ведьмам. Так что они на меня злы. Чрезвычайно.
