Пророк тёмной жрицы (СИ) - Кениг Алексей Л.

— Я не могу вечно стоять рядом и помогать ему. Все тяготы на своём пути он должен преодолеть сам. Этот парнишка — довольно проблемный пророк. Постоянно попадает в какие-то переделки, из которых трудно выбраться. Всего несколько месяцев в этом мире, а уже столько шума наделал и во второй раз умудрился оказаться в столь плачевном состоянии.

— Может, тогда господин Баламар сможет пробудить его?

— Не стоит сильно полагаться на него. Тот, кого прозвали Повелителем душ, когда-то был одним из самых выдающихся магов и сильнейших существ за всю историю мира, но сейчас он уже не так силён. Баламар умирает от проклятья, пусть и пытается это всячески скрыть, но всё же по нему это видно. Он заметно состарился, несмотря на свою силу, и больше не может использовать свою магию душ без чтения заклинаний.

Эти слова были подобны сокрушительному удару, от которого Мила тут же обессиленно плюхнулась на кровать, а из её глаз потекли слёзы. И как бы девушка не вытирала их, потоки высвободившихся чувств продолжали литься. Сквозь всхлипы и короткие стоны Мила жалобно протянула:

— Нет! Всё не может так закончиться. Сэйшин был так добр ко мне, хоть я этого и не заслуживала. Он столько сделал для меня. Я обязана поблагодарить его и попросить прощения.

— Его настоящее имя Эдвард Крафт. Хотя фамилию он взял от человека, которого считает названным братом. А до этого его звали Григорий. Как я выяснила позже, он был редкостным волокитой, да ещё и не прочь сунуть нос в дела правящей четы.

— То есть, Вы хотите сказать, что Сэй… Эдвард и в своём мире перерождался?

— Конечно, пусть сам того и не помнит, он не раз являлся вновь в свой мир после смерти. Но к какой бы стране он не принадлежал, какое бы социальное положение не занимал, он всегда шёл напролом, делая много шума, и всегда обладал невероятной волей к жизни. Вечно неугомонный смертный, что пытается прыгнуть выше головы. Ну, что за беспокойное дитя.

Последние слова Арсхель были наполнены любовью и умилением, но в то же время в её голосе слышалась и нота печали. Её вовсе не радовало нынешнее состояние Эдварда, и уж тем более осознание того, что этот неугомонный юнец может в очередной раз попасть в такую ситуацию. Сейчас есть хоть какая-то вероятность, что Баламар сможет помочь бестолковому пророку, но кто спасёт его потом?

— Я просто хотела использовать его, — тихо проговорила Мила. — Я родилась в простой семье в деревне на западе от Йондаля. Жизнь была тихая и спокойная, возможно, даже слишком спокойная для меня. Отец всегда говорил, что это всё влияние маминых сказок про героев с их приключениями. Может, это и так. В какой-то момент мне показалось, что в родной деревне слишком уж тихо, и я решила попытать счастья и устроиться служанкой в поместье лорда. Я думала, что хоть украдкой смогу встретить выдающихся воинов и магов.

— Детские грёзы от того и прекрасны, что чисты и непорочны.

— И очень наивны. На протяжении года всё шло действительно хорошо. В первый же день я познакомилась с одним старым магом, почему-то мне сразу показалось, что он занимается воспитанием детей. Он был похож на доброго дедушку, который рассказывает свои истории у костра ребятне, что сидит вокруг и, затаив дыхание, слушает каждое слово. Мы разговорились, и я убедилась, что он действительно хороший человек. А позже я узнала, что это маг легендарного ранга, известный как Повелитель бури.

— Но всё омрачило возвращение сына лорда, верно?

— Да, — едва слышно ответила Мила. — С того самого дня, как он увидел меня, начались преследования. Он постоянно пытался уделять мне разные знаки внимания, а я в ответ лишь могла вести себя как можно дружелюбней, отказывая так, чтобы не обидеть его. Что-то было в нём такое, отчего меня бросало в дрожь. Постепенно я начала избегать встречи с ним, каждый день жила в страхе, что ему это надоест, и он решит сделать со мной что-нибудь. И однажды… это произошло.

Арсхель знала всю эту историю, но продолжала слушать рассказ Милы, позволяя девушке выговориться, ведь в этот момент бывшая служанка смотрела на Эдварда, не отрывая глаз, словно изливала ему свою душу.

— Однажды моя подруга, тоже из прислуги, разбудила меня ночью и со слезами на глазах рассказала, как она набедокурила в одной гостевой комнате. Нужно было всё быстро привести в порядок, но сама она не успеет до рассвета, поэтому просила меня о помощи. Конечно же, я согласилась, не раздумывая. Но когда мы прибыли на место, комната на удивление была чиста. Меня кто-то тут же толкнул внутрь, я обернулась и увидела сына лорда. Он бросил моей подруге звонкую монету, и та быстро выбежала в коридор. А я осталась наедине… с этим чудовищем. Он использовал какое-то заклинание, чтобы заблокировать звук в комнате, и сказал, что я могу кричать, сколько захочу, меня всё равно никто не услышит. И я ничего не могла противопоставить ему. Чем бы я ни отбивалась, как бы я не брыкалась, его всё это только заводило, и он продолжал с похотливой улыбкой отрывать от моей одежды один лоскут за другим. А когда… — Мила остановилась, вцепилась пальцами в свои плечи и до боли вонзила ногти в кожу.

В этот момент от Эдварда стала исходить пульсирующая энергия во все стороны, от волн воздух в комнате задрожал, но дальше им вырваться было не по силам, барьер Арсхель держал силу пророка под контролем. Мила подняла голову, словно почувствовал, что произошло нечто странное, но ничего не заметив, продолжила рассказ:

— Раньше я просто остерегалась Идрона, но после того случая я стала ненавидеть его всем сердцем, а ещё я презирала себя за свою слабость и беспомощность. Он совершил со мной ужасные вещи той ночью, но я надеялась, что он лишь поигрался и на этом всё, я больше не буду ему интересна. Но я ошибалась. Он продолжал преследовать меня, нигде я не могла чувствовать себя в безопасности, нигде, кроме домика дедушки Обеля. Он всегда был мне рад, готов выслушать и помочь. Но я видела, какими напряжёнными были его отношения с лордом, поэтому я не решилась рассказать ему, я не хотела втягивать его в свои проблемы и осложнять его и без того непростые отношения с роднёй.

Колебания энергии от Эдварда прекратились, пусть Мила, как человек без магического таланта, ничего не заметила, но Арсхель продолжала внимательно наблюдать, как её пророк в состоянии медитации реагирует на рассказ молодой служанки. Даже не понимая того, что происходит вокруг, возрождённый чувствовал боль дорогого ему человека.

— Но однажды дедушка Обель сам узнал о том, что со мной сделали. Тогда он решил преподать урок сыну лорда, да так разошёлся, что пока избивал его, разнёс два дома и своим ветром вызвал природный катаклизм в виде урагана. И как бы тот мерзавец не сопротивлялся, ему не суждено было спастись от гнева Повелителя бури. Такой шум не мог остаться без внимания, в это дело вмешался сам господин Эйрих. Хоть он тоже успел получить за дела своего сына, но всё же при поддержке других магов смог остановить разгневанного дедушку Обеля. Если бы он не был столь могущественным магом, его тут же приговорили бы к смерти, несмотря на кровные узы. Но лишиться такого союзника — было бы слишком большой потерей. Поэтому дело замяли и решили забыть, Идрону было запрещено ко мне приближаться, а меня оставили в поместье, чтобы избежать лишних сплетен. Но легче мне не стало. Этот подлец постоянно подговаривал кого-нибудь, чтобы испортить мне жизнь. Мужчины, которые раньше вели себя очень приветливо и вежливо, стали выдавать пошлые шутки да распускать руки. Поползли слухи, что я соблазняю чужих мужей и пытаюсь увести их из семьи, из-за чего ко мне стали с опаской относиться другие служанки. В конце концов, я осталась одна, все отгородились от меня и всячески избегали. Только дедушка Обель продолжал радоваться моему визиту. Чем я это заслужила? Почему это всё произошло со мной? Почему этот мир так несправедлив ко мне? Почему Бог позволяет такому происходить?

— Я понимаю причину этих вопросов, — с грустью вздохнула Арсхель. — Но Боги не могут постоянно держать вас за руку и оберегать от всех бед. Вы сами должны пройти свой жизненный путь, превозмогая все тяготы и невзгоды. К тому же и у нас есть свои законы, которые мы не можем нарушать, иначе Отец сотрёт наш мир в пыль, и тогда не будет никого из вас.