Роберт Сальваторе - Гонтлгрим
Но символ на нагруднике не мог быть просто совпадением. Это действительно был предок основателя Мифрил Холла, стоявший перед ним, перед королём Гонтлгрима. Брунор не чувствовал времени, но чувствовал единство с чем-то большим, значительным, и это дарило ощущение теплоты и покоя.
Боевой Молот заставил себя сосредоточиться на том моменте, свидетелем которого стал. Он понял, что видит глазами короля Гонтлгрима, словно сам перенёсся в прошлое. Дварф сосредоточился, чтобы очистить разум и воспринимать всё увиденное, чтобы позже как следует обдумать.
Чувства пришли в норму, и вскоре он уже ясно мог расслышать беседы вокруг.
Разговор шел о Главной Башне Тайн. Эльфы пришли оттуда и сейчас говорили о нитях волшебства и о поимке Исконного, чтобы разжечь огонь печей Гонтлгрима.
Брунор с трудом верил в правдивость видения, разворачивающегося перед ним. Эльфы волновались, что их подарок дварфам будет украден их темнокожими родственниками, дроу, и волна разрушений пройдёт по всему Фаэруну. Дварфы спорили. Они хотели всё детально обсудить, прежде чем клан Делзун начнёт помогать в строительстве Главной Башни в отдалённой деревне.
В деревне… не в городе.
Брунор чувствовал беспокойство короля, сидевшего на троне Гонтлгрима. Он чувствовал напряжение мускулов так, словно они были его собственными, и задавался вопросом, видели ли друзья там, в далёком будущем, как он вцепился в поручни трона, и как его лицо искривилось от нарастающего гнева.
Эльфийская женщина ступила вперёд — она напомнила Брунору леди Аластриэль из Серебряной Луны. Эльфийка говорила на диалекте, который Боевой Молот понимал с трудом — древний язык дварфов, искажённый эльфийским акцентом — но он разобрал, что женщина обещает королю, что её люди будут соблюдать соглашение.
— Вы надо понять, какой ужасы зверь могут принести, — говорила она, — если дроу выпускать его на свободу.
— Ни одного дроу не будет в моём королевстве, — категорично заявил варф.
— Это не быть ваш выбор.
— Ерунда!
Голова Брунора закружилась, а разговор всё продолжался. Он понимал, что это самый критический момент в истории клана Делзун. Момент сделки с волшебниками, когда Главная Башня дала им возможность создавать легендарное оружие и доспехи. Эта сделка обеспечила превосходство клана Делзун над другими дварфами Севера и породила королевства, просуществовавшие до времён Брунора.
Он увидел величайший момент в истории своего клана, а возможно и в истории всех дварфов Фаэруна.
— У вас быть ваши огни, — закончила благородная эльфийка и поклонилась.
Комната вновь исчезла, дрогнув, подобно воздуху, поднимающемуся в жаркий день от раскалённого камня.
На мгновение Дриззт и остальные появились перед ним, но дварф ещё не хотел возвращаться. Не теперь! Было слишком много того, что он должен был узнать.
— Брунор! — услышал он голос Дриззта, но король дварфов позволил голосу дроу пролететь мимо ушей и исчезнуть в небытие, так как он снова мчался через столетия.
Прежнее изображение исчезло и его сменило новое. Теперь Боевой Молот был не в зале для аудиенций. Он видел пару эльфов, стоявших перед открытым альковом в стене. Они положили туда чашу воды, похожую на те, что были у Джарлаксла. Вода в чаше начала вращаться, когда эльфы запели, взывая к ней. Жидкость превратилась в туман, который затем трансформировался в существо, очертаниями напоминавшее человека.
Сперва оно было крошечным и полностью помещалось в алькове. Вода в чаше не была существом, служа только для того, чтобы призвать его. Оно росло и скоро начало казаться, что существо вырвется из маленького алькова разрушительной волной.
Что-то изнутри стены, схватило элементаля, утягивая его в дымоход, находившейся над альковом. Брунор понял, что это корень Главной Башни, который превратил водяное создание в часть клетки Исконного.
И так снова и снова эльфы устанавливали магические чаши в заранее приготовленные места.
Брунор потерял счёт времени, а коридоры Гонтлгрима всё проносились мимо него. Он видел глазами короля Гонтлгрима — чьего имени до сих пор не знал — легендарную Кузницу Гонтлгрима, и изображение было столь чётким, словно дварф и в самом деле был там.
Весь комплекс был знаком ему, словно кровь клана Делзун, текущая в жилах Брунора передала ему знания древнего короля. Он осознал роль, которую дварфы сыграли в создании Главной Башни Тайн, и роль ответного дара эльфов Гонтлгриму.
Боевой Молот видел залы легендарной Кузницы Гонтлгрима, и это вдохновляло.
И он видел Исконного, поднявшегося из подземных глубин и пойманного в ловушку в зале под кузницей. И это пугало.
Чудовище не было похоже на короля орков, гиганта или дракона. Это было земное божество, воплощение силы природы, способное изменять облик континентов.
Что можно противопоставит такому могуществу?
Брунор видел прилив, когда корни Главной башни активировали впервые, питая и наполняя силой океана пойманных в ловушку элементалей. Он видел и слышал мощный рокот потока, проносившегося по стенам зала, навсегда заточая Исконного — по крайней мере, таков был план.
Дварф видел огонь в Кузне Гонтлгрима, когда тот был зажжён впервые с помощью мощи рассветного гиганта, видел поражённые лица дварфа и эльфов. Он понимал, что стал свидетелем момента величайшей славы, которую когда-либо знал его народ.
Тогда Брунор вернулся в зал приёмов, где тысячи дварфов, ликуя, поднимали кружки с напитками. Слёзы застилали взор короля, и Боевой Молот не знал, принадлежали ли они ему или тому, чьими глазами глядел старый дварф.
Голоса затихли, изображения смазались, дрогнули и потеряли цвет. Воздух наполнили звуки звук сражения, а древние дварфы стали лишь призраками.
И он снова был Брунором Боевым Молотом, Брунором, сидящим на троне в центре круглой комнаты, в то время, как четверо его товарищей боролись с толпой высоких, стройных человекообразных существ, вооружённых копьями и трезубцами. Они походили на людей, но вокруг их нижних конечностей — не ног, но хвостов — пылало пламя. Существа были людьми только до пояса. Остальная их часть подобно змеиным телам скользила по каменному полу. Хвосты ощетинились длинными чёрными шипами, а на головах росли закруглённые рога.
Смутное воспоминание всплыло в сознании Брунора. Он знал, кто это — слышал рассказы о них. Родичи элементалей. Саламандры.
Глаза Брунора широко раскрылись, он вскочил с трона, на ходу поднимая щит и топор. Тем, кто был вокруг него — и друзьям, и противникам — казалось, что дварфа распирает невероятная сила, его мускулы увеличивались, а во взгляде пылало пламя.
