Оксана Демченко - Безупречный враг
— Ты же меня выгнал, — как-то робко, непривычно для ее голоса и манеры, напомнила Натэлла. — Только что. И даже не извинился. Слова не дал сказать…
— Я болею, — блаженно прищурилась Лидия. — Идите ругаться на первый этаж.
Повеселевшая мачеха снова погрозила пальцем и заверила, что теперь обязательно излупит выздоравливающую. Не сегодня, но времени впереди, как выяснилось, предостаточно. Княжна, а точнее, уже принцесса Тэль-Коста, снова закрыла глаза.
Она много спала и легко пробуждалась, послушно кушала и пила настои. Дни шли, повязки на руках становились все тоньше, кожа приобретала здоровый вид. Натэлла придирчиво рассмотрела щеки и нос и постепенно сочла, что лицо удалось спасти, что кожа не пострадала совершенно. Осталась гладкой и ровной… Вздохнув, мачеха усмехнулась и велела впредь меньше переживать по пустякам: именно от страданий и ссор кожа краснеет в местах пролеченного обморожения, это, по-видимому, будет заметно даже много лет спустя — на правой щеке и по краешку уха.
Лидия удивлялась: интересно болеется в эту зиму. Только что на душе было чернее черного, а вот появилась новая надежда. К тому же у постели то и дело сменяются хорошие люди, и именно теперь удалось понять, что в мире их довольно-таки много. Даже очень много! Иной раз прикроешь глаза, ощущая рядом брата Левина. Открываешь — уже ушел, на его месте пристроился папа. А потом мачеха, которую больше не хочется так звать. Да и новая конопатая Марта лучше прежней. Хоть вместе с именем она загадочным образом унаследовала неумение молчать, однако ворчит ненадоедливо. Злобы в ней нет, как и желания нашептывать сплетни и многозначительно хмыкать за спиной.
Мирош приходил часто, сидел и рассказывал забавные истории из жизни столицы, интересно объяснял неписаные правила двора, приправляя их байками. Неловкость первой встречи быстро забылась. Называть Мироша Гравра мужем и считать близким человеком оказалось легко. Вот только невысказанное мешало, копилось, темной усталостью лежало на дне серо-зеленых глаз принца.
— Три недели смотрю в это окно, — пожаловалась Лидия, старательно поправляя платье. — Ужасно утомительно знать наизусть каждую веточку в саду.
— Сегодня Марта добра, она дозволила тебе спуститься к общему обеду, — порадовал Мирош. — Скоро нас позовут.
— Ты никогда не расскажешь мне о своей Эльзе? Это больно?
— Если честно, мне очень надо хоть с кем-то поговорить, — благодарно улыбнулся принц. — Трудно это, но необходимо. Слушай, раз сама дозволила высказаться. Мы познакомились в начале замечательно теплого и тихого лета. Она умела усмирять штормы и повелевать волнами. Теперь могу признаться: мне была в чем-то тягостна огромность ее власти. Может статься, оттого и начался обман. Я не сказал ей, что прихожусь кузеном королю. Не пояснил смысла своего интереса к Запретным островам. Не упомянул, что Альбер Лгос сразу же назвал Эльзу оружием, которому нет равных: кузен в единый миг все понял, наперед просчитал и возмечтал стать повелителем всего прибрежья, покорив Нагрок и иные страны. Еще я умолчал о том, что заключенный по обычаю островов брак недействителен в Дэлькосте.
Мирош смолк, с тоской вспоминая недавнее и, увы, невозвратное. Свое счастье на борту «Гончей луны», когда жизнь казалась простой и не требующей ни выбора, ни жертв.
Сирин, его счастливая Эльза, улыбалась морю — и в ответ ветер послушно наполнял паруса, оставляя волны низкими и длинными. Океан чуть покачивал корабль, как колыбель любимого ребенка… Принц редко выходил на мостик, где должен командовать он, капитан. Смущенно пожимал плечами — и чем тут командовать? День за днем даже паруса менять не приходится, рулевой дремлет у штурвала, закрепленного в выбранном однажды положении.
— Вот удача, — лукаво хихикала Эльза, — мне повезло, все время капитана принадлежит в спокойном море именно жене.
Они так недавно знакомы, а слушать, как красивы синие глаза и легка ее танцующая походка, невыразимо приятно. Мирош сдавался, поднимал на руки смуглую тоненькую оримэо и уносил — на нос корабля, в каюту, на палубу, в тень парусов. Часами восхищался, какие у жены удивительные руки с узкими запястьями. На них можно застегнуть любой из браслетов, предлагаемых ювелирами берега.
Мирош принимался вдруг обещать с практичной и оттого смешной мечтательностью, что поведет жену по роскошным салонам и выберет самый красивый браслет. Он помнил, что на родине Элиис именно браслетом скрепляют союз, прочный, на всю жизнь. Но покупать перламутровый принц отказывался и твердил, что жене требуется непременно золотой с синими, как ее глаза, сапфирами.
Сирин вздыхала: на островах золото может каждодневно носить лишь повелитель газур, а синий — цвет храма, откуда она сбежала. Мирош уверял, что она настоящая королева, то есть самая красивая и достойная девушка в мире. А синий — цвет моря, разве можно его не любить? И начинал рассказывать про балы, про своих друзей, которые будут рады познакомиться с Эльзой.
Сейчас, когда разлука уже перевернула лист времени и сделала прошлое прошлым, Мирош говорил с болезненной тихой грустью.
— Ты полагал возможным изменить все и сделать ваш союз законным, раз просил расторгнуть нашу помолвку, — заступилась за мужа Лидия.
— Добрая ты душа, — благодарно улыбнулся принц. — Да. Сперва — да… Потом, осенью, я бросил ее одну в родовом замке Гравр. Уехал в столицу. Старался решить осложнения, но уже понимал, во что меня втравил Альбер. Он полез в мои торговые дела, он отстранил от флота тех, кто был мне важен, он поссорил меня с Ногорро… Все навалилось сразу. Я устал, а Эльза не понимала ничего в моих осложнениях и я… я злился, меня раздражала простота, граничащая с глупостью. Так я тогда думал. Я стал сомневаться во многом, Альбер помог, подкинул нужные мысли. Эльза не желает удаляться от моря. Как мне, принцу Дэлькоста, соединить свой долг и дела с такой неудобной женой? Король советовал повременить. А сам ждал рождения ребенка сирина. Я опять опоздал с рассуждениями и проиграл… Хуже, я потерял ее. Эльза ушла, спасая ребенка. Пожалуй, я понимаю ее решение. Даже уважаю.
— Король опять думал про оружие.
— Именно. У Альбера есть жена, Амели Тэль-Роз.
— Жена с договором, — кивнула Лидия.
— Именно. Она многое объяснила. Эта милая и умная женщина очень похожа на твою замечательную маму Нату. Умеет в глаза говорить то, что прочие замалчивают. Амели сказала: нельзя получить все и ничем не пожертвовать. Или я утрачу Эльзу, или потеряю титул, родину, привычную жизнь. Я не захотел поверить и тем самым сделал выбор. Эльза вернулась домой. Ее нашли люди с Запретных островов и все рассказали обо мне, короле и оружии. А я остался, предав ее доверие и разрушив наше счастье.
