Павел Александров - Дар миротворца (СИ)
– Щенок! – прошипел Лодор, бросаясь на него с выставленным перед собой щитом.
Марк ушёл вбок, и в это же мгновение булава Ификла чиркнула шипами по спине Лодора, соскользнув с брони его доспеха. Отскочив в сторону, Лодор бросил на Марка такой яростный взгляд, что тот с холодом осознал: второй раз этот воитель будет бить его не щитом, а секирой. Пока Марка спасало лишь то, что противники были слишком заняты друг другом.
Но что дальше? Приём, отработанный с Ильмаром и Сурком, удался, но больше на эту уловку противники не попадутся. Вымотать этих бойцов теперь казалось невозможным. Для этого их нужно несколько раз свалить на землю, причём так, чтобы один не успел добить другого.
Времени на размышления не было. Братья снова сошлись с громким криком, обрушив на щиты друг друга сокрушающие удары. Тучный Ификл был более устойчив, Лодор – более подвижен, и каждый извлекал максимум пользы из своего преимущества. Марк бросился к ним и сунул сулицу под ноги Ификлу, когда тот брал разгон для удара. Споткнувшись, воин грохнулся животом на свой щит, а Марк тут же махнул древком, намереваясь ударить по ногам Лодора. Тот, однако, ловко отпрыгнул, ответив Марку презрительной усмешкой, а затем – с рёвом ринулся на него в атаку. Свист секиры, длинные, могучие удары, подобные барсу, прыгающему на добычу, объяли Марка таким ужасом, какой испытывает неустойчивый к страху боец, видя, что никакая сила не спасёт его от надвигающейся смерти. Сжимая сулицу двумя руками, Марк только отскакивал, отпрыгивал и отбегал, не пытаясь парировать удары. Лодор преследовал его большими плавными шагами, не сбивая дыхания и не нарушая ритма движений. «Предупреждал ведь, щенок, а ты лаять вздумал! – читалось в его горделиво-яростных глазах. – Выбирай теперь, что тебе отрубить: руку или ногу?»
Очередной удар задел оружие Марка и выбил из рук. Приподняв упавшую сулицу носком сапога, Лодор ловко перерубил её у основания наконечника, превратив в бесполезную палку. Но эта задержка позволила Марку отбежать на безопасное расстояние и перевести дух. Лодор не собирался его преследовать, поскольку Ификл был уже на ногах и шёл на него, как могучий тур.
– Сюда, Маркос, сюда!
Марк помчался на крик и вскоре уже держал в руках длинную пику с затупленным остриём и широкой, выгнутой вперед железной поперечиной для захвата вражеского оружия. В мыслях Марк выругал мельвийские правила, которые позволяли ему трижды менять оружие, но запрещали использовать оружие одного и того же типа.
– Бей по ногам, бей что есть силы! – крикнул Сурок. – Лучше ты переломаешь им ноги, чем они друг другу головы!
Названные братья почему-то не спешили продолжить схватку. Медленно покачивая оружием, они ходили вокруг да около, примеряясь для удара, и в то же время украдкой поглядывали на Марка.
Марк не успел задуматься над тем, что замыслили противники, как взгляд его скользнул по толпе жителей Герсаима. Скользнул и замер…
Хеламира. Янтарные пряди волос обрамляли её лицо чудесным пламенем. «Умоляю, Маркос, ради меня», – просили её нежно-голубые глаза. И этот взгляд, полный веры, доверия и нежности, придал Марку новый прилив отваги.
«Верь и молись за меня, Хеламира! Я спасу твоего брата, я сдержу слово!» – ответил ей Марк взглядом.
«А потом, я расскажу тебе, какое чудо ты сотворила со мной, – сказал он уже себе в мыслях. – Скажу всё, что чувствую, о чём мечтаю, и мы…»
Он отогнал приятные мысли.
«Бой только начинается, миротворец. От твоей награды тебя отделяют два закалённых воина, которых ты должен победить! Вернее, примирить».
Названные братья стояли друг напротив друга, по-прежнему не нападая. Что они задумали, Марк понял только тогда, когда, подбежав к ним, заметил две хитроватые ухмылки.
«Сговорились!» – мелькнула мысль, и тотчас Марк отпрыгнул от занесённой булавы Ификла. Лодор в три исполинских шага оказался за спиной Марка, и тот, зажатый в клещи, бросился куда глаза глядят, пронёсшись едва ли не под мышкой у Ификла. Просвистевшая за спиной булава легко чиркнула по кожаному доспеху, но от ужаса, что его настиг смертельный удар, Марк растерялся и упал лицом в пыль.
«Вставай! Вставай и беги!!!» – в панике забурлила кровь.
Неловко рванувшись, упав, пробежав три шага и снова поцеловавшись с пылью, Марк наконец отбежал на безопасное расстояние. Обернувшись, он увидел, что названные братья снова сошлись в поединке, а народ кое-где покатывается со смеху. Видимо, беспорядочное бегство миротворца выглядело уж слишком нелепо.
«Ничего, я не гордый», – сказал Марк сам себе, старательно отгоняя мысль о том, что о нём думает сейчас Хеламира.
Страшные, как порывы бури, удары секиры Лодора обрушивались на щит Ификла. Здоровяк отступал, не успевая ударить в ответ, рассчитывая лишь на то, что противник скоро выдохнется. Но тут от щита предводителя Братства Тура начали отлетать огромные щепы, а очередной страшный удар проломил железную пластину щита, полностью его разрушив. В левой руке Ификла остался бесполезный ремешок с обломком дерева. Это могло означать, что участь этого воина предрешена. Без щита он может только уклоняться от ударов, а при его телосложении это очень непросто. Булава же непригодна для парирования атак. Конечно, он имеет право взять другой щит, но не похоже, чтобы Лодор предоставил ему такую возможность.
Марк побежал, выставив вперёд пику, на бегу вспоминая уроки Эфая. Вот бы сейчас на него сошло озарение Таинства Жизни! Но рассчитывать на такое чудо было нелепо. И понимая, что непостижимые принципы боя, которыми владел Эфай, не откроются ему в ближайшем будущем, Марк прошептал те слова, какие действительно могли сплотить его волю. Слова, которые давно стали частью пути миротворца, пусть и неосознанные этим миротворцем как следует.
– Там, где вражда, сеять мир.
Выгнутая поперечина пики захватила рукоять секиры Лодора, прижав её к земле. Оказавшись между противниками, Марк собрал всю силу своего до сих пор неосознанного дара, и выпалил, стараясь смотреть одновременно в глаза Ификлу и Лодору:
– Во имя победы над извечным врагом нашего рода – забудьте вражду!
Он не задумывался, насколько пафосно сейчас звучат его слова, наивно ли или вовсе по-дурацки. Он почувствовал в себе силу своего непознанного дара, а кроме того – искреннее желание, чтобы в этих двух заносчивых, жаждущих почестей сердцах взошло, как тихая заря, понимание друг друга. Чтобы до их горячих голов дошло осознание, что бессмысленный цикл междоусобной войны надо прекратить, что сложив оружие и обнявшись как братья, они заслужат гораздо больше чести, чем своими мнимыми победами…
