Павел Александров - Дар миротворца (СИ)
Поначалу учёба давалась с трудом. Марк нелепо размахивал непривычным оружием, не зная толком, как его использовать в бою. Сулицы не используются в поединках, это оружие пехоты против конницы. К счастью Сурок был знаком с сулицами. Научившись правильно держать в руках это оружие, Марк перешёл непосредственно к ударам и захватам. Ильмар и Сурок изображали двух противников, которых нужно разнять.
– Ты, главное, завали их разков пять-шесть на землю, а там они в своих доспехах, тяжёлых, как смертный грех, и выдохнутся, – бодро говорил Сурок.
С небольшими перерывами Марк упражнялся до вечера. Когда же на предгорную долину опустились сумерки, Марк удалился в тихий уголок сада, где среди старых яблонь можно было поупражняться в ином мастерстве. Рассчитывать на свои скудные боевые навыки против двух искусных бойцов бессмысленно: ему не продержаться и минуты. А это значит, что пришло время вспомнить те таинства, которые помог ему познать в пустыне воин-отшельник Эфай.
«Путь воина основан на решительном и окончательном принятии смерти. Смирившись и приняв её, можно одолеть даже такого врага, который раньше казался тебе непобедимым. Лик смерти способен помочь осознать истинный смысл поединка».
Марк зажмурился, пытаясь растворить эту мысль в себе, наполнить душу и кровь холодным принятием смерти. Но достичь прозрения, о котором говорил Эфай, ему было не под силу. Пытаясь осознать, во имя чего он вызвался на поединок, Марк неизбежно возвращался к чарующему образу Хеламиры. Янтарный блеск её волос обжигал душу огнём и ускорял сердечный ритм.
Марк понял, что не готов к смерти. Вчера он слишком сильно полюбил свою жизнь. Вспыхнувшая надежда, что в будущем, возможно, у него будет здесь родной дом и своя семья, не позволяла и думать о риске всё это потерять.
«Смерть мне не грозит, – отбросил мрачные мысли Марк и тотчас почувствовал себя легче. – Ификл и Лодор не станут убивать миротворца за попытку их примирить. В худшем случае умрёт кто-то из них. Но не я».
Марк глубоко вдохнул в себя вечерний воздух. Святые небеса, до чего хочется жить! До чего, оказывается, может взбудоражить одна-единственная встреча, один недолгий разговор в ночном саду под яблонями!
***
Поединок начинался утром, через три часа после рассвета, когда до полуденной жары ещё далеко, а тело уже окончательно пробудилось после сна. Большой пустырь за пределами города, обнесённый камнями, служил местом состязаний. У пустыря находился низкий деревянный помост, где располагались судьи и посланники князя, следящие за порядком. Все понимали, что именно произойдёт здесь с минуты на минуту. Кровавые поединки в Мельвии были запрещены, однако о грядущем смертоубийстве огласили, как о рыцарском турнире на победу, а не на смерть. Ну а смерть, если к ней приведёт поединок названных братьев, назовут несчастным случаем.
У помоста толпился народ – сторонники Лодора из Суммана были одеты в длинные куртки из кожи, покрытые кольчужной сеткой. Это племя мельвийцев жило выше герсаимцев – в горах, где бушуют суровые ветры. Многие были в шапках, вычиненных из звериных голов, и издали могло показаться, что это дикие звери встали на задние лапы, опираясь на мечи, секиры и рогатины.
Напротив расположились сторонники Ификла. Все в кожаных доспехах, как и сумманцы – в полном боевом облачении, как будто здесь предстоял бой двух братств, а не только их предводителей. Асмир оставил Марка недалеко от толпы жителей Герсаима и окрестных сёл, пришедших поглазеть на турнир, а сам поспешил к судьям – узнать последние новости. Ильмар и Сурок пришли чуть позже. Подошла и Эльмика, так и не оставив свою трость в доме Асмира. Кузнец предупреждал, что магов здесь не любят и приходить на ристалище с «магической палкой» небезопасно, но девушка лишь вздёрнула нос.
Облачённый для приличия в лёгкий кожаный нагрудник и шлем, Марк украдкой поглядывал на толпу герсаимцев, пытаясь разглядеть среди них Хеламиру.
«Не надо, не ищи ее. Не думай о ней. Думай о схватке. Потом увидишь её, потом её поведёшь на вершину вон того прекрасного холма… Но сперва – ты должен победить!.. Стать для неё спасителем её брата».
Сурок уже успел оббежать толпу и вернулся с новостями:
– У Ификла шиповатая булава, у Лодора секира. Каждый из них имеет право трижды менять щит. Поскольку у тебя щита нет, ты сможешь трижды менять оружие. Настроены названные братья серьёзно. Для них зарубить даже такого героя летописей, как ты – плёвое дело.
– Весело. А что вообще обо мне говорят? – сухим голосом спросил Марк.
– Все в восторге. Таких поединков, чтобы кто третий между врагами вставал, со врёмен Первого миротворца не бывало. Народ уже деньги ставит: кто на Ификла, кто на Лодора, а кто на тебя, что ты примиришь противников. Скажу по секрету, я тут одолжил у Эльмики пару монет и бегу на тебя ставить.
– Очень лестно, – ещё более сухо отозвался Марк ему вдогонку.
– Вот клоун! – покачала головой Эльмика. – Ты как, Маркос? У меня эликсир выносливости есть. Может, всё-таки выпьешь?
– Нет, Эльмика, спасибо. Я отлично себя чувствую.
Юная магесса с недоверием глянула ему в глаза, затем улыбнулась и потрепала его по голове.
– Прости за то, что вчера тебе наговорила. Ты храбр, Маркос. Даже чересчур храбр. Мне не по себе от вида этих дуболомов.
Волнение, ускоряющееся с каждой минутой, перерастало в тревогу. Спокойствие, овладевшее Марком после утренней молитвы в здешнем храме, испарилось, точно он провёл всю ночь в мучительном ожидании. Он не испугался бы, если б против него выставили пятёрку арпаков или одного архидаймона, пусть даже изолита. Но ему предстояло биться с людьми. Биться так, чтобы не навредить никому, и самому выжить. Хуже всего то, что Марк до сих пор не мог себе чётко представить, как ему примирить двух разъярённых воинов. Причём примирить так, чтобы они не скрестили оружие ни завтра, ни через месяц – никогда.
Он снова повернулся к толпе, надеясь разглядеть Хеламиру, но вместо неё наткнулся на подошедшего к нему воина-мельвийца в шапке, подобной волчьей голове.
– Ты, что ли, Седьмой миротворец? – скривил тот губы в насмешке.
– Ну я, – скромно отозвался Марк.
– Я от Лодора, – небрежно представился воин. – Он говорит, если хочешь, можешь повертеться со своей клюкой минуту-две, а потом падай на землю и отползай подальше. Ясно?
Марк решил ответить миролюбиво. Важно сохранить душевное равновесие. Да и лишняя ссора сейчас ни к чему.
– Я всё понял. Ты доступно объясняешь.
– И не вздумай из себя тут примирителя корчить, шут морфелонский, – кротость Марка придала мельвийцу ещё большей наглости. Смиренный ответ Седьмого миротворца он воспринял за его трусоватость. – Здесь сражаются настоящие воины, а не избалованные сопляки. Ты, сопливый, лучше сразу проваливай в свой Морфелон, девиц развлекать. А будешь под ногами путаться, Лодор говорит, «отрублю ему руку или ногу, как повезёт сопляку».
