Андрэ Нортон - Грифон торжествует. Проклятие Зарстора
Если бы жаба могла встать на задние лапы, и если бы в её выпуклых глазах засветился злой разум, а в пасти появились клыки — как раз получилось бы существо, похожее на этих квакающих тварей. Кроме того у этих жабообразных созданий кожа была не гладкая, кое-где её покрывали пучки жёстких волос… волос… или тонких щупалец. В углах пасти и над глазам эти щупальца были длиннее. И они непрерывно двигались, словно обладали собственной жизнью.
Бриксия прижалась спиной к стволу дерева. Но существа не приближались к ней, как она ожидала, В том, что цель у них зловещая, она не сомневалась. Сознание её уловило холодную ненависть ко всему, что представляет она и чего нет у них. Однако существа не нападали открыто, вначале они окружили дерево и начали двигаться по кругу одно за другим — ужасающая пародия на круговой танец, какие бывают на пирах.
Теперь они молчали, но каждое, проходя мимо неё, смотрело в её сторону, и в каждом взгляде она читала злобу и нечестивое вожделение. Бриксия обошла вокруг ствола, продолжая касаться ею плечами, проверяя, полностью ли она в окружении.
Девушка не могла догадаться, что им нужно. Но она понимала, что в их танце заключена какая-то цель. Она вспомнила некоторые рассказы Куниггод. Можно творить заклинания, повторяя ритуальные слова или движения. Может, именно это и происходит сейчас?
Если это так… она должна нарушить их танец, прежде чем колдовство не завершится. Но как это сделать?
Держа копьё наготове, Бриксия оторвалась от ствола и устремилась к ближайшей части круга. Существа отступили, но не намного и продолжали окружать её за пределами досягаемости копья. И от них исходило ощущение удовлетворённости и злорадства. Девушка преисполнилась уверенности, что они её не боятся и будут продолжать прыгать, пока не добьются своего.
Если она разорвёт их круг, перепрыгнет через него или разгонит копьём, освободится ли она по-настоящему? Уйти от света, который давали цветы дерева, значило погрузиться в полную тьму на незнакомой местности, где на неё любой сможет беспрепятственно охотиться.
Бриксия снова попятилась под защиту ветвей и стоячих огоньков. Она заметила, что с каждым оборотом круг танцоров слегка сужался. Скоро придётся принять решение и выполнять его. Либо вырваться, либо оставаться у дерева и безучастно смотреть, что произойдёт. Обычно девушка не позволяла нерешительности взять верх, но раньше ей не приходилось встречаться с врагом, столь чуждым по внешности.
Правда, под деревом она ощущала безопасность. Хотя, наверное, это лишь иллюзия. Бриксия коснулась коры и вздрогнула. Как будто притронулась к тёплому телу. И в мгновение контакта её сознание получило какой-то импульс. На самом ли деле это произошло? Или опять только её воображение… может, порождённое колдовством этих существ?
Мог быть только один способ проверить. Прислонив копьё к сгибу руки, Бриксия другой рукой осторожно потянула ветвь прямо над головой. И вспомнила слова, которые произносила Куниітод, когда собирала растения. Она говорила их каждой травке, кусту, каждому растению, прежде чем сорвать цветок. Куниггод твёрдо верила, что у растений есть душа, и сборщик растений должен помнить об этом.
— Подари мне часть твоего изобилия, зелёная сестра. Ты богата плодами своего тела. Красота и сладость принадлежат тебе, и я возьму только то, что ты дашь добровольно.
Девушка накрыла ладонью цветок. Свет, который отбрасывали лепестки, куда-то убрал обветренность и загрубелость её кожи, она приобрела жемчужный отблеск. Бриксии не понадобилось прилагать усилий, чтобы сорвать цветок с ветви. Нет, он сам высвободился и упал прямо ей в руку.
Она долго стояла в нерешительности, забыв даже о танце жабоподобных существ, ожидая, что чудо, отделившись от ветви, поблекнет, утратит сияние. Но ничего подобного не случилось, и девушку охватило спокойствие, ощущение единства со всем миром, правильности окружающего. Ничего подобного она не испытывала с того самого утра, как проснулась после бегства в месте Прежних.
Она вновь обратилась к дереву — а может, не к дереву, но к невидимому существу, которое неощутимо, но которое в нём неоспоримо присутствует.
— Благодарю тебя, зелёная сестра. Твой добровольный дар — моё сокровище.
Двигаясь словно во сне, Бриксия выпустила копьё и осталась совершенно беззащитной по нормам своего племени.
Подняв цветок в руке, она вышла из-под защиты дерева к кругу, который к этому моменту уже сильно сузился и почти дошёл до места, над которым нависали ветви. Не медля, девушка направилась к дёргающимся фигурам, чей танец стал ещё быстрее, она шла уверенно, крепко держа цветок. И вместе с ней двигалось облачко аромата.
Послышалась квакающая речь, жаба перед ней застыла. Её широкая пасть раскрылась, оттуда полились бессмысленные звуки — может, неведомые человеку слова. Бриксия протянула руку вперёд. Свет цветка пробивался меж пальцев.
Жаба отступила, гневно крича. Только мгновение она вызывающе смотрела. Потом повернулась и, по-прежнему гневно вскрикивая, исчезла во тьме. Те, что танцевали рядом с ней, тоже отступили. Хотя и не торопясь, оборачиваясь, рыча и болтая, неуклюже шевеля лапами. И несмотря на то, что в лапах у них не было никакого оружия, в их криках ясно слышалась угроза.
Но цветок установил между ними и девушкой стену, неяркую, но и не тускнеющую. Существа попятились ещё дальше. Бриксия не пыталась преследовать их, не выходила за пределы ветвей дерева. Она знала — неизвестно, откуда, — что навес древесных ветвей представляет собой преграду, даёт ей убежище.
Существа попытались снова начать танец. Но хотя они по-прежнему квакали и болтали, ни одно из них не приблизилось к месту, где стояла девушка с цветком в руке. И, наконец, они повернули и ускакали в темноту, правда, не совсем покинув поле битвы: вернувшись и сев у ствола, Бриксия слышала их кваканье, болтовню в темноте и догадывалась, что находится в осаде.
Хотелось есть и пить. Девушка снова вспомнила о мешке, который оставила в долине в начале этого приключения, и вздохнула от своей глупости. Но голод и жажда были какие-то приглушённые, они затрагивали лишь часть её, почему-то как бы отделённые от той личности, что сидела под деревом и держала цветок, лепестки которого были словно вырезаны из драгоценного камня.
Бриксия глубже вдохнула аромат цветка и, не вполне сознавая, что делает, повернулась к стволу. Потом осторожно положила цветок на землю, наклонилась, обняла ствол и прижалась к гладкой коре ртом. Язык её коснулся коры и пробежал по шершавой поверхности. И хотя язык её — не то, что когти Уты, девушке показалось, что он буквально разорвал кору. Она ощутила влагу. Из коры выделилась жидкость, которую она легко могла слизывать.
