Леонида Подвойская - Предтечи зверя. Максим
В зале прошло веселое оживление.
– Вы что, считаете, что так могут поступать только сумасшедшие? - с негодованием воскликнула девушка.
– Нет, конечно, нет, - примирительно пояснила психиатр. Очень чистые и добрые души так поступают. Изредка. Но мои пациенты такими порывами отмечены не были. Но кроме того, - у них со странным чередованием наступает сильнейший болевой синдром. Через пол- часа - отпускает. И опять. Но они здоровы! А в перерывах все рвались сюда - сообщить кому- то о своем поступке. Уверяли, что отпустит. А его, этого кого- то здесь нет. Может, опоздал кто?
– Может, это наш дядя Володя? - пошутил кто- то. Он был, но вышел.
– Мы пока шли, одного мужчину видели. Нет, точно не он. И вообще, - психиатр дала команду транспортировать больных на выход, а сама поинтересовалась - и давно это у них? Не надо скрывать. Это наш контингент.
– Да нет. Они, когда увольнялись, здоровы были.
– Я не об этих. О ваших технических работниках.
– А что технические, - с беспокойством спросила заведующая. Они нормальные.
– Ах, нормальные. Одна ползет и языком вылизывает лестницу, другая тоже вылизывает, только тарелки, и тут же давиться рвотой. И кота научила тоже делать. А этот Ваш дядя Вася?
– Володя.
– Все равно. Прыгает. Со всяких возвышений. И все - копчиком о землю. Пока мы шли, прыгнул со стула, с подоконника, с лестницы начал. Ну, мои ребята ему пока успокоительную инъекцию. А то инвалидом останется. А тех не трогали - на самом деле грязновато.
Собрание грохнуло смехом, но тут же настороженно умолкло. Что-то здесь было не так. Не те люди, чтобы заставить их языками - то. Да и не заставляли же.
– Ну ладно. Разбирайтесь сами. Но имейте в виду, если сними что произойдет, отравятся чем несъедобным, я ваши методы покрывать не стану - психиатр направилась к выходу.
Не менее других взволнованная какими- то дикими повадками техперсонала, заведующая, тем не менее, повела собраннее далее - чтобы сказать заранее заготовленную фразу.
– Думаю, что всех виноватых скрутит также как и эту супружескую пару. Очень боюсь за вас всех. Давайте поговорим обо всем послезавтра. С теми, кто останется.
– Вы нас, уважаемая, не пугайте, пуганые - буркнул общее мнение завхоз, когда участники совещания расходились. Уйти сразу не удалось - все со страхом и отвращением смотрели, как уборщица, выставив здоровенную корму и причитая, вылизывала уже черным от грязи языком лестницу. Двум наиболее впечатлительным сотрудницам стало плохо и они, борясь с дурнотой, кинулись к выходу. Остальные пошли смотреть в кухонный блок. Здесь не сдержались еще пару брезгливых и пулей вылетели из детдома. Дородная повариха вылизывала тарелки с оставшимися от ужина объедками и тут же давилась рвотой. Потом бралась за следующую тарелку, и все повторялось. Толстый закормленный котище, растопырив лапы, словно через силу тыкался мордой в лежащую в миске кашу делал судорожный глоток и тоже давился в рвоте. По тому, как он закатывал глаза, было видно, что и этот выкормыш переживает ужасные минуты в своей жизни.
– Ничего, зато потом его сюда никакими коврижками не заманишь, - прокомментировал кто- то котиные муки.
– Нет, эти рехнулись, а кот? Разве все эти… псих расстройства заразные? - поинтересовался кто-то, и пока заведующая набирала телефон "Скорой", сотрудники начали растворяться. Дяди Володи не было. Видимо, увезли все- таки.
– Ну, будет, будет - пытались отговорить от самоуничижения уборщицу самые стойкие. Хватит.
– Не могу, - простонала она между двумя лизаниями. Пробую встать - током бьет. Перестаю лизать- тоже самое. За что мне такое… Это все она! Ведьма! - закричала вдруг озлобившаяся женщина, но тут же страдальчески скривилась и замычала.
– Кота. Кота то за что? - плакала повариха, продолжая свою неаппетитную деятельность. Он же не воровал. Он же не понимает. Я подкармливала. А он сам ни разу даже со стола…
– Кто-то сердобольный попробовал оттянуть кота от его мучительной трапезы, но тот так ощерился, что решили лучше не связываться.
– Что Вы, что ты наделал? Как ты можешь, мальчишка так над людьми издеваться? - набросилась заведующая на скрытого в закутке под выцвевшим плакатом Максима.
– А они сами… - начал было юноша.
– Что они сами? Что они?
– Сами знаете…
– Знаю. Но так нельзя. Нельзя!
– Расскажите, как можно? Вот сегодня, сейчас, как можно? Все попродавались и проворовались! Гады - запальчиво вскричал обиженный юноша.
– Об этом - потом. Немедленно иди и разгипнотизируй, - по - своему поняла она Максовы фокусы.
– Пойдемте. Только без посторонних.
– Какие там посторонние? Рванули все, как от прокаженных.
Максим хмуро подошел к лизальщице лестницы. - Встаньте - скомандовал он.
– Каждый раз, когда Вы будете оставлять грязь, Вы будете ее вылизывать языком. Поэтому уж лучше сразу - чистой тряпкой.
– Да, да, маль… юноша…, конечно, - лучше тряпкой - испуганно бормотала уборщица глядя кроличьими глазами на Макса.
– Уволитесь - будете на улице грязь вылизывать - пригрозил Максим. Проболтаетесь обо мне - тоже.
– Да, да, конечно. Тоже…
– Будете оскорблять заведующую - отнимется язык.
– Ох!
– Все, бегите домой, пока в дурдом не забрали.
На кухне повторилось тоже самое. Плачущая женщина согласилась со всем - внести деньги за ворованные продукты (как же я посчитаю, сколько? - кусок в горло не полезет, пока не рассчитаетесь), впредь не тянуть ни крошки (всем, кто съест, поперек горла встанет), держать все в идеальной чистоте, иначе будет, как сегодня, и никаких здесь животных.
– Котика, котика… Он же не вор - начала она опять. Он ни разу не стянул. Только, что я давала.
– Так ты под горячую руку попал, - улыбаясь, потянулся он к рыжему мученику, когда тот, наконец, смог оторваться от ненавистной каши и обессилено свалился на пол. Но переживший невиданную и, оказывается - незаслуженную, экзекуцию кот вдруг зашипел и со всего размаху царапнул Максима когтистой лапой.
– Ладно, договорились, - вновь помрачнел Максим, выходя из кухонного блока.
– Давайте зайдем ко мне в кабинет, если представление окончено, - предложила Светлана. В кабинете они некоторое время посидели тихо. Заведующая собиралась со словами, а Максим, насупившись, ожидал выволочки. Он всегда чувствовал это намерение взрослых.
– Кстати - начал он первым. Завтра, или даже уже сегодня на счет садика должны поступить солидные деньги. Около ста тысяч, если в евро. В нашей валюте, конечно. Кроме того, эти ворюги уже внесли и еще добавят, ну и остальные. Так что сможете устроить здесь не богадельню, а действительно… интернат. Да и в других садиках.
