Дарт Лонгботтом (СИ) - "Добрый Волдеморт"

— Главе рода не принято перечить, иначе потом сам проблем не оберёшься, — рассмеялся Невилл, пожимая плечами. — Никто из знакомых ребят меня не поймёт. В магическом мире к послушанию относятся очень строго, особенно в чистокровных семьях, — добавил он смущённо.

— Я тоже не слышал, чтобы Рон сильно перечил матери, — сказал Гарри, почесав в затылке. — У миссис Уизли не забалуешь. Сразу найдёт работу попротивнее.

— Я весь месяц пахал в зале, словно домовой эльф, — продолжил свой рассказ Невилл. — Но в следующий раз пыль в ринге глотал не я, а магглы, которые пытались заработать двадцатку. Мой правый джеб безупречно отправил их всех в нокаут!

— И что сказал твой отец? — Гарри посмотрел на сбитые костяшки пальцев Невилла другим взглядом.

— Сказал, что в следующем году я буду учиться управлять яхтой, — ответил Лонгботтом поёжившись. — Как известно, любому английскому аристократу следует уметь ходить под парусом.

В этот момент из душевых появились, переговариваясь, остальные однокурсники, и разговор прервался. Невилл завалился на кровать, а Гарри накинул Мантию и вышел из комнаты. На следующее утро Лонгботтом с удовлетворением увидел, как приятель о чём-то разговаривает с Грейнджер. Когда вечером уставший Гарри ввалился в комнату с независимым видом, он понял, что у того всё получилось, и «манящие» чары Поттер выучил.

— Акцио, жаба Невилла! — победоносно выкрикнул Гарри.

Тревор, который спокойно дремал на окне, с возмущённым кваканьем полетел к мальчику. Вот только в последний момент изрядно подросший фамильяр извернулся в воздухе и лапками хорошенько стукнул очкарика по голове.

— Ой! — шлёпнулся на задницу Гарри, выронив палочку.

Обескураженный Поттер выглядел настолько уморительно, что Невилл не выдержал и заржал. Жаб ощутил, что чары прекратили своё действие, и в два прыжка вернулся на любимое место.

— Я бы поставил тебе за чары «превосходно», Гарри! Ты, главное, завтра дракона так не примани, — похрюкивая от смеха, выдавил Невилл. — А то у Хвостороги лапки-то побольше будут, да и характер не такой добрый, как у Тревора.

Поттер тоже засмеялся, вскочил с пола и, подойдя поближе, протянул Лонгботтому руку:

— Спасибо, друг. Теперь я уверен, что завтра выживу на этом чёртовом аттракционе.

На первый этап Турнира Трёх Волшебников Палпатина затащил Малфой. Люциус обсудил предложение Шива с остальными, но большинство консерваторов не захотели договариваться с нейтралами. Тем более, многие из чистокровных лордов верили и чувствовали, что Волдеморт скоро объявится. На это недвусмысленно намекала Чёрная Метка на предплечье. Сейчас она выглядела живой, вызывая в одних сердцах радость, а в других — страх.

Шив посмотрел на судейский столик, за которым директора школ сидели рядом с представителями Министерства магии, Бартемиусом Краучем и Людовиком Бэгменом. Высокий черноволосый Каркаров выглядел бледным и испуганным. Директор Дурмстранга то нервно озирался на Малфоя, сидящего рядом с Палпатином, то с надеждой посматривал на Дамблдора. Было заметно, что болгарский волшебник трусит.

Малфой наложил на них с Палпатином чары, отсекающие шум и никому не дающие подслушать разговор:

— Фрэнк, я согласен принять вашу сторону, если вы отключите Метку мне и моему отцу, — негромко произнёс Люциус. — Вместе со мной под ваши знамёна перейдут Нотт, Крэбб и Гойл. Остальные «бывшие» решили ждать возвращения Лорда.

В этот момент первый участник Турнира, болгарский чемпион Виктор Крам, кинул в дракона ослепляющие чары. Крылатая ящерица яростно взревела и окатила всё пространство перед собой огнём.

— Чу́уудно, — коротко улыбнулся Палпатин, глядя, как внизу Виктор Крам ловко избегает участи быть раздавленным ослеплённой драконихой. Он коснулся предплечья Малфоя палочкой и отправил сигнал в Метку. Вначале Люциусу показалось, что ничего не произошло, но внезапно он почувствовал, будто кусок льда прокатился по его разгорячённой коже. А затем Чёрная Метка превратилась в обычную татуировку. Малфой облегчённо выдохнул. Аристократ словно сбросил с плеч тяжёлый груз. Давненько он не чувствовал себя так хорошо.

— Спасибо вам, Фрэнк! — с благодарностью произнёс Люциус. — Я уже и забыл, насколько волнующим бывает запах свободы.

— Ты будешь слышать сигналы Волдеморта, мой друг, но сможешь их игнорировать, — сказал Палпатин, улыбаясь и с удовольствием разглядывая вторую участницу Турнира — великолепную блондинку с явными признаками нечеловеческой крови. Лицо девицы было идеальным, но слишком симметричным. По мнению Палпатина, такая идеальность выглядела искусственной. Блондинка ударила в направлении драконихи какими-то сонными чарами, гораздо сильнее человеческих, и крылатая ящерица просто заснула. Понаблюдав немного, как девица ловко вытащила из гнезда золотое яйцо и заспешила назад, Палпатин внимательно посмотрел на Малфоя и сказал:

— Я планирую следующей осенью занять пост председателя Визенгамота. Жду поддержки от вашей компании и других консерваторов, кого ещё получится перетянуть на нашу сторону.

— Но как же вы сможете низложить Дамблдора? — удивился Люциус, вздрогнув.

— Ваш бывший сюзерен поможет мне в этом, — хмыкнул Палпатин. — Думаю, Волдеморт очень скоро себя проявит. Не зря же на Чемпионате мира по квиддичу в небе вспыхнул символ «Пожирателей Смерти». Или это вы развлекались с друзьями?

Люциус отрицательно покачал головой.

— А-ах! — раздались вокруг испуганные вскрики. Сонная дракониха всхрапнула, выпустив струйку огня, которая зацепила блондинку. Вот только французская чемпионка оказалась готова к неприятностям. Она тут же потушила огонь, отделавшись лишь подпалинами на платье.

Люциус властно махнул в сторону трибуны, где сидели слизеринцы. Там сразу же подскочил Драко Малфой и заспешил на зов отца. Подойдя к ним, он почтительно поклонился обоим магам.

— Хочу представить вам своего сына, лорд Лонгботтом, — серьёзно сказал Малфой. — Наследник моего рода и талантливый юный маг.

Услышав фамилию Палпатина, Драко заметно стушевался. Отношения с Невиллом Лонгботтомом, как, впрочем, и с другими гриффиндорцами, у студентов Слизерина всегда балансировали на грани вооружённого нейтралитета. А Невилл и вовсе вызывал у него сложные чувства. С одной стороны, тот был обычным «тупым грифом», но с другой — на каникулах Невилл часто вызывал у молодого слизеринца зависть, а иногда даже восхищение.

— Я рад быть представленным Вам лично, лорд Лонгботтом, — ответил Драко, постаравшись скрыть замешательство.

Почему-то знакомый отца, что с улыбкой поприветствовал его, вызвал у слизеринца подсознательный страх. Это было похоже на то, как если бы Драко смотрел на кобру, которая расправила капюшон и кажется бесконечно прекрасной в своей смертоносной угрозе.

— Я тоже рад тебя видеть, Драко, — приветливо кивнул Палпатин. — Невилл рассказывал мне о ваших стычках…

Лицо младшего Малфоя моментально сделалось бледным.

«Что он наплёл про меня своему отцу? Вряд ли что-то хорошее», — испугался Малфой.

Когда на первом курсе Драко не удалось подружиться с Поттером, отец воспитывал его целое лето. И, скажем так, возвращения в школу Драко ждал с нетерпением и надеждой.

«Мерлиновы кальсоны! Отец тоже понял, что с Невиллом у меня вражда, — подумал Драко, краем глаза наблюдая, как хмурится лорд Малфой. — Выпорет и не посмотрит, что я уже большой. Может, получится на Йоль в замке остаться? А ведь точно! Там же Святочный бал будет. Даже если отец захочет меня забрать, декан не даст. Это важное для школы мероприятие, не зря же Маккошка даже грязнокровок танцам обучать решила».

— Простите, сэр. Вряд ли Невилл рассказывал обо мне что-то хорошее, — выпалил Драко, мысленно просчитав все варианты. — Вы же знаете, слизеринцы и гриффиндорцы всегда на ножах.

— Школа — это ещё не вся жизнь, — тепло улыбнулся ему Палпатин. — Мы с твоим отцом в школе не были друзьями. Разные факультеты, разные взгляды на политику. Кумиры тоже были у каждого свои.