Ярослава Кузнецова - Что-то остается
Эва. Огонек. Того — блуждающий. Кого эт’, извините за выражение, к нам несет? Придвинул поближе посох. Редда скользнула во тьму, Ун изготовился у левого колена опекаемого.
Совсем незнакомый, сталбыть. Ну-ну. Иди сюда, гость ночной, незваный. Иди. Поглядим, кто ты таков есть. И уж не взыщи, но, коли хозяюшке моей ты по нраву не придешься — я ее останавливать не буду.
Гость ночной оказался ингом. Здоровенным, белобрысым, бородатым. Правда, в отличие от моей, его борода была подстрижена, да и волосня лежала — того, поровнее, чем у Сыча-охотника. Цивилизованный, в общем, инг.
Фонарь он держал грамотно — слегка на отлете, но фонарь он все одно — фонарь, и от света в темноту глядеть… Гм. Ну да, то есть. И, между прочим, ингу сие положение тоже не нравилось, да только как ты по незнакомому-то месту в ночи пойдешь, без света?
— Слышь, мил человек, — пробасил инг, — Не подскажешь, где здесь Долгощелье?
Откуда ж ты взялся, приятель, с повадочкой такой? Вояка? Не, не вояка. Вояка к мечу привычный, а ты, друг, тяжесть на себе не таскаешь. Кинжал длинный, эдак ненавязчиво на поясе, пригнан ладно, да и идешь ты под него, не под меч. Телохранитель ты скорее. Либо — того. Наоборот, сталбыть.
— Долгощелье-то? — наморщил лоб Сыч-охотник, — Дак — того. Тута и есть, — повел рукой, локтем сдвинув посох еще на чуть ближе.
Редда за спиной инга приняла готовность.
— А ты, часом, не Сыч-охотник будешь?
— Он самый. Как есть Сыч, — косматый тил фыркнул, хлопнул Уна по загривку: — Лежать.
— Тебя-то мне и нужно, — кивнул инг, — Госпожа моя где?
— Какая такая госпожа?
— Альсарена Треверра.
— И-и! Барышня Альсарена? — Сыч-охотник ухмыльнулся, — Дак туточки, — кивнул на дом. — Дрыхнет. Почивает, сталбыть, — тут природная Сычова подозрительность проснулась: — А ты-то сам кто будешь? Че-то я тя раньше у нас не видал.
Ун приподнялся. Рожи у нас с ним, как у братьев-близнецов, цвет только малость разный.
— Я-то? Слуга господина советника Амандена Треверра, — ответствовал инг.
— Енто какого ишшо советника? Че ты мне голову-то морочишь? — обратился к Уну: — Ходють тута всякие середь ночи, вопросы задають…
— Баф, — согласился Ун.
— Из дома Треверров я, — инги народ терпеливый, — Имори меня звать. К Альсарене приставлен господином королевским советником, батюшкой ее.
Мы с Уном продолжали подозрительно на него щуриться, а Редда немного расслабилась, понимая, что сейчас делать для меня этого человека не надо.
— Кликни девочку, — попросил инг, — Скажи, Имори ее ждет.
Да, больше из него пока не выжать. Ладно.
— Эва, — Сыч-охотник качнул кудлатой башкой. — А коли не кликну? Умаялась с дороги, почивает… Ежели ты и впрямь с нею в Бессмараг приехал, как подружек ейных звать? Ну-коть?
— Ишь, недоверчивый, — улыбнулся в усы инг Имори, — Ильдир да Леттиса, коли о них речь.
— Кхм, — Сыч-охотник оглядел его скептически со всех сторон.
Дескать, вроде, девчонок знает, да вот чего б ишшо спросить, чтоб — того. Наверняка свой, то есть.
— Слушай, Сыч, — мягко увещевал инг Имори, — Госпожа моя домой не вернулась. Я ее искать вышел. В деревне сказали — сюда она ходит, в Долгощелье. Дорогу показали.
— Енто — того, — Сыч-охотник поскреб в бороде, — Понятно, сталбыть, — еще малость поразмыслил. — Ну, тады че? Садися вона, на чурбак-то. В ногах правды нет.
— Так что, не позовешь? — инга, похоже, начинало пробирать.
— Не, — мотнул башкой Сыч-охотник. — Не позову. Коли хошь — туточки подожди. Коли нет — ступай, мил человек, откель пришел. Барышня — она того. Уставши, то есть. И пущай — енто самое. Отдыхает. Она у меня — гость, во как.
— А ежели темнишь, Сыч-охотник? — прищурился инг Имори.
Пробрало тебя, любезный. Пробрало. А че, Сычик кого хошь доведет. Хе-хе, зря, что ль, старалися?
— Ночи-то осталось всего ничего, — ухмыльнулся тил тупой, косматый, — Хошь — жди, а хошь — енто. Того, — и кивнул ингу Имори за спину.
Инг Имори принял полоборота — ай, хорошо, грамотно! Редда улыбнулась, шевельнула бровями.
— Ага, — сказал инг Имори. — Серьезные у тебя псы, Сыч. Ладно, обожду до утра.
Вот и ладушки. А то — сам подумай, приятель, как я тебе барышню представлю? Со Стуро в компании?
Инг присел на чурбачок и осведомился:
— А ты что не в доме сам-то?
— Эва, друг, — Сыч наградил его новым подозрительным взглядом, — А гришь, из дома Треверров, — обождал малость и наставительно изрек: — Гость под крышей. Женска полу. Да — того. Привлекательный.
И потянулся помешать бульон.
На инга Имори сие произвело впечатление. Не половник мой, разумеется. Инг Имори покачал головой:
— Весьма похвальное решение. Весьма. А не холодно так, во дворе? У вас тут погодка, знаешь…
Ну да, инг-то — с Итарнагону. К теплу привыкши. Сыч-охотник ухмыльнулся:
— А для сугреву — о! — вытащил бутыль, обтер горлышко, — Э?
— Да ты основательно подготовился, — инг Имори улыбнулся, отхлебнул арварановки. — Ух, хорошо!
— А то, — фыркнул Сыч-охотник. — И закусь как раз поспела, — потыкал для верности кабанятину, отодвинул котелок от огня, отрезал кусман, — На-кося, друг. С арварановкой — того. Пользительно.
— А неплохо так, на свежем воздухе, — прожевав, вздохнул городской обитатель Имори, — Слышь, ты давно тут живешь, в Кадакаре-то? Говорят, больно страшенное место.
— Место? — Сыч-охотник отобрал у него свою бутылочку, сам приложился, вернул гостю, — Да не, ниче. И похужей бывают. Привык ужо, за пять-то годков.
— Слышь, — инг Имори снова отдал должное арварановке с кабанятиной, — Мне Альсарена сказывала, у тебя тут тварь какая-то особая, ну, про которую книжку она пишет.
— А-а, тварь… Тварь — того, — Сыч охотник важно покивал.
Ждешь, что расписывать стану, как тварь на человека похожа, да что она — парень молодой? Щас.
— Так она что, в доме у тебя живет?
— Ага. Кады не летает, — эт’ на всякий случай — дескать, сейчас вполне — летать могет. Нету, то есть, дома. — Охотится она, тварь то есть. С кормежкой — проще простого.
— А ты не боисся? — инг Имори с сомнением качнул головой, — Упырь-таки…
— Че бояться, — фыркнул смелый тил, — Комар он тожить упырь, считай, — задумчиво добавил: — Ентот, правда, поболе комара будет, — усмехнулся в усы. — Да смирный он, послушный.
Чем, интересно, занимаются сейчас комар наш да барышня? Можа, уже и впрямь спят…
— Так ты что же, дрессируешь его? — изумился инг Имори.
— А то. По дому вот приспособил. Оченно даже ничего. Пол метет, одежу чистит, а то и дровец наколет. Да. Полезная, в обчем, в хозяйстве тварь.
