Эва Бялоленьская - Ткач иллюзий
— Но это не мешало ни тебе, ни Цветку, никому другому… а уж тем более Дождевому Пришельцу и другим драконам. — Ягода шмыгнула носом.
— Но Камушек другой. Во-первых, он человек с континента и уже этим сильно от нас отличается. — Соленый опустился на циновку, жестом предлагая дочери сесть рядом. — Во-вторых, он не дракон, что ты, верно, уже заметила. Драконам все равно, чем пользоваться — языком или мыслями. Собственно, они тоже никогда не лгут или почти никогда…
— Знаю, — буркнула она. — А какое все это имеет отношение к этому чужаку?
— Он такой же чужак тут, как и мы. Мы тоже пользуемся гостеприимством Пришельца и Прыгающей Звезды, потому что они терпят нас на своих землях, — укорил дочку Соленый.
— Я никогда не видела в твоей голове ничего злого, — упорствовала девушка. — Это он такой гадкий и все время пристает ко мне.
Соленый вздохнул:
— Видно, тебе не попался один из моих неудачных дней. У меня тоже бывают плохие мысли. Мысли, которых я стыжусь и сам хотел бы забыть. И предпочел бы, чтобы их никто не видел. Если б Камушек был Наблюдателем, он наверняка сумел бы разглядеть в твоей голове такие же неприятные и оскорбительные для него суждения, ведь и у тебя бывают такие мысли.
— А ты откуда знаешь? — Красные глаза девушки внимательно и с подозрением глянули на него.
— У каждого человека бывают такие мысли. Но только глупцы позволяют им всплыть на поверхность и взять верх над разумом. Я предпочитаю видеть в людях их достоинства, а не недостатки.
— Камушек швырнул в меня рыбой. Видно, какая-то дурная мысль возобладала, — с издевкой сказала Ягода.
— А ты смогла бы сказать о нем что-то хорошее? — улыбнувшись, спросил с подначкой Соленый. — Или это для тебя слишком трудно?
Ягода надула губы:
— Он… кажется… довольно умный. Все время что-то читает. Или пишет. И еще он… э-э-э… смелый? — Она неуверенно посмотрела на отца. — Та история с пиратами, Лисичка и сейчас еще с выдраками… он, кажется, подружился с ними?
— Видно, с ними ему легче, чем с людьми. Я еще добавлю, что он упрям как баран, и даже не знаю, отнести ли это к недостаткам или к достоинствам. А хуже всего, что вы очень похожи друг на друга.
Ягода фыркнула от возмущения.
— Именно так, — продолжал Говорун. — Оба с нелегкими характерами и чувствительны, как кошки. И страшно любопытны, вам обоим интересно, как устроен наш мир. И ваша магия обоих чего-то лишила, — уже тише добавил он. — А теперь распакуй этот узел, пока Лунный Цветок его не увидела. У нее и без того хлопот полон рот.
— Ой, конечно, а как же, ведь Цветочек тут важнее всего, — съязвила Ягода, поводя глазами, но все-таки принялась раскладывать по местам свои вещи.
«Мне надо бы держать ее построже, — подумал Соленый, возвращаясь к своему рисунку и пытаясь соскрести пятно туши с пергамента. — Но как? — спросил он сам себя. — Как можно держать в строгости ребенка, который воспитывается, собственно говоря, практически в драконьих логовищах?»
— Папа… — послышался несчастный голос его трудного чада. — Пап… я ему нос разбила…
— Что??
— Я была в бешенстве, вот и врезала ему изо всех сил.
— Но он жив? — переспросил Соленый каким-то странным сдавленным голосом.
Ягода посмотрела в сторону леса и на мгновение прикрыла глаза.
— Еще не умирает, но кровь из него жутко хлещет, — уныло сообщила она — Папа!..
В этом крике горел огонь истинного святого возмущения, поскольку Соленый прикрыл глаза ладонью и расхохотался — искренне и безудержно.
* * *Если Ягода и ожидала от Камушка мести или хотя бы того, что паренек нажалуется на нее Соленому, то ее надеждам не суждено было сбыться. В тот злополучный день он вернулся домой поздно, почти в сумерках. И показал Говоруну какого-то мерзкого волосатого паука, пойманного в лесу. Он старательно избегал смотреть на Ягоду. Без всякого аппетита съел рыбную похлебку, напился воды, а потом прямо в одежде рухнул на циновку и заснул каменным сном. Ягода слышала, как он хрипло дышит ртом, и долго не могла уснуть, ее мучили некоторые угрызения совести и одновременно чувство раздражения.
Следующее утро было похоже на предыдущий вечер, как и последующие дни. С той разницей, что Пожиратель Туч начал делить свое время между Ягодой, Камушком и своей семьей, что занимало у него полностью все сутки.
— Мы друзья, я хочу быть с ним, а он нуждается в моем обществе, — объяснял ревновавшей Ягоде молодой дракон.
— Она одинока, — толковал он недовольному Камушку. — С малышами ей скучно. Пойми, со мной она, по крайней мере, может поразговаривать о чем-то серьезном. И она мне нравится.
А своего отца и мать он убеждал, и, как полагал, совершенно искренне, что контакты с «чуждой расой» приносят только выгоды. Таким образом, у него все время уходило на трансформации и улаживание конфликтов, что не могло не привести молодого дракона в несколько нервное состояние.
К великому облегчению Соленого, открытая война между его дочерью и гостем сводилась теперь к полному взаимному игнорированию. Разделение на территории было ликвидировано, но, за исключением этого, оба подростка относились друг к другу как к пустому месту, даже сидя рядом за завтраком.
После того как Камушек подробно исследовал отрезок побережья, «принадлежавший» Говоруну, он все чаще, натянув «лесную» одежду, отправлялся в долгие походы в глубь острова — один или в компании Пожирателя Туч. Вооруженный своим неизменным ножом и шелковой сетью для ловли насекомых, он приносил домой богатую добычу в виде разноцветных тропических бабочек. Иногда он неподвижно стоял среди деревьев, укрывшись за иллюзией невидимости или приняв вид куста, а обманутые животные проходили буквально на расстоянии шага от него, позволяя беспрепятственно наблюдать за собой. Порой только оглядывались, подозрительно принюхиваясь: их беспокоил запах человека. А вот птицы так и норовили усесться Ткачу иллюзий на голову — и спадали, отчаянно хлопая крыльями и удивляясь, почему такая на вид крепкая ветка на ощупь оказалась чем-то совсем неудобным. В джунглях обитали козлики со стройными ножками, обезьяны, покрытые черным блестящим мехом, ящеры, закованные в роговые панцири. Камушек встречал огромных змей, похожих на толстые лианы, свисающие с деревьев, — они подстерегали добычу над звериными тропами, и маленьких яркоокрашенных змеек, обладавших сильным ядом. Иногда попадались древесные медвежата, такие ленивые, что не желали просыпаться, даже очутившись в чьем-то брюхе. Только одного звена не хватало в этой цепи, которую Соленый называл «порядком поедания». Несмотря на длительные наблюдения, Камушку не удалось напасть на след более крупных хищников, таких, как большие кошки или хотя бы волки. Драконы явно вытеснили всех конкурентов.
