Надежда Первухина - Все ведьмы делают это!
«Снегурочка» тут как раз глянула в ту сторону, где сидел лже-Синдзен. И я увидела, как ее глаза знакомо вспыхнули. Она стала спускаться со сцены в зал…
— Что ж, пора появиться Деду Морозу! — сказал Баронет и… исчез.
— Эге-гей, залетные! — откуда-то сверху раздался веселый бас.
В зале бешено зааплодировали: с потолка спускался на парашюте неведомо откуда взявшийся Дед Мороз. Он приземлился прямо перед «Снегурочкой».
— Баронет, вы великолепны! — только и сказала я. И тут мне в бок ткнулось дуло пистолета.
— Не делайте лишних движений, Вика…
— А, Мулен Руж. Предатель…
— Вовсе нет. Бизнесмен.
— И как ваш бизнес, процветает? Я могу хотя бы повернуться, чтобы посмотреть в ваши подлые волчьи глаза?
— Только медленно.
Я повернулась, ощущая боком холод пистолетного ствола.
— Так я и знала, что вы в костюме Деда Мороза…
— Да. А как вам нравится моя «Снегурочка»?
— Чересчур стара для роли травести. Вот из меня бы отличная Снегурка получилась. Или даже Снежная королева.
— Ваш Дед Мороз — кто?
— Тот самый Баронет, которым вы меня пугали.
— Когда?
— А помните: спасайтесь, Вика, это Огненный Змей, губитель всех ведьм! Брехун вы, Василий Пуньков! Так, кажется, звучит ваше настоящее имя?
— А вот грубить не надо.
— Я лишь констатирую факт, что вы хам, быдло и предатель. И я вас скоро убью. И рука у меня не дрогнет.
— Да, — его глаза остро блестят. — Но оружие-то у меня.
— Ошибка. Теперь у меня. — Я перехватила пистолет и приставила его к груди оборотня.
— В нем обычные пули, — прохрипел тот. — А меня можно убить только серебряными…
— Договорились. Силой истинной ведьмы и властью, данной мне над всеми металлами, я повелеваю этим пулям стать серебряными! И бесшумными…
Он начинает превращаться в волка, вцепляясь когтистой лапой мне в бедро, и я стреляю. В этот момент на сцене взрываются хлопушки, и выстрела никто благополучно не слышит.
— Покойся с миром… волк, — говорю я мертвому зверю, распластавшемуся у моих ног. Через минуту он рассеется как призрак, и никто не будет выяснять, каким образом это животное проникло на праздничный концерт…
Концерт! Дуэт Снегурочки и Деда Мороза! Как же я могу это пропустить!
Я во все глаза гляжу на то, как кривляется Баронет вокруг ничего не подозревающей Анастасии. Хотя нет! Кажется, она все-таки заподозрила неладное, только не хочет устраивать шум, чтобы охрана не переполошилась…
Баронет
Расскажи, Снегурочка, как жила?
Расскажи-ка, милая, что пила?
Анастасия
От тебя, зловредный ты Дед Мороз,
Защитит меня только ПВО-с!
Баронет
А ну-ка, сдавайся и карты на стол!
Анастасия
На тебе, дед, велосипед!
И уезжай на тот свет!
Ля-ля-ля-ляля-ляля!
Баронет
Ждет тебя в суде дядя-прокурор,
Ты не унимаешься с давних пор!
Анастасия
Вот что я тебе, старый дед, скажу:
Только в твоем обществе посижу!
(Крики за кулисами: «Что за чертовщину они несут!!! Это не предусмотрено в программе!»)
Баронет
А ну-ка, давай-ка, кончай балаган!
Анастасия
Нет, Дед Мороз, есть тут вопрос!
Нужен японский мне босс!
Пропев последнюю фразу, Анастасия совершила великолепный гран-батман и приземлилась прямо на колени лже-Синдзену.
— Попался! — торжествующе завопила она.
— Попайся, попайся, — закивал головой морок и рассыпался ворохом разноцветных конфетти.
— Браво! — взвыли зрители, полагая, что это был какой-то особенный концертный номер. Собственно, они были не так уж далеки от истины.
— Снегурочка! — призывно пропел Баронет. — Беги за мной, шалунья! У меня есть для тебя подарочек!
Анастасия выплюнула конфетти и, продираясь сквозь завесу из серпантина, кинулась к Деду Морозу.
— Танцуют все! — рявкнул Баронет, подхватил мою тетку и умчался с нею в никуда под гром музыки и аплодисментов.
Толпы танцующего народа в хлопьях искусственного снега, серпантине, мишуре заполнили зал, так что трудно было пройти. Я безуспешно пыталась пробиться к столику, за которым сидела наша славная компания, потом плюнула и вышла в полутемное фойе, спугнув своим появлением нескольких целующихся (и уже не только целующихся) парочек.
— Дедушка Мороз, где ты? — тихо позвала я, надеясь, что Баронет где-нибудь недалеко.
Побродив еще минут двадцать, я наткнулась на дверь с табличкой «Служебный вход. Посторонним вход запрещен». Будучи от рождения противоречивой натурой, я щелкнула над замком пальцами и толкнула дверь. За нею оказался коридор с вереницей надписей над одинаковыми белыми дверями: «Главреж», «Гримуборная», «Костюмерная-1», «Костюмерная-2». Меня как черт толкнул под ребро, и я вошла во вторую костюмерную.
Я не ошиблась в своих поисках.
На здоровенной гладильной доске, под свисающим с потолка ворохом балетных пачек сидела Анастасия и злобно сверкала очами на Баронета, который острием шпаги вычерчивал вокруг нее пентакль.
— Что нам сделать с этой неутомимой в своих злодеяниях женщиной? — спросил у меня Баронет, не оборачиваясь.
— Не знаю, — пожала плечами я. — Тетушка, вы мне хуже смерти надоели! Вы понимаете, что у вас ничего не выйдет? Вы не успеете исполнить волю тэнгу, во-первых, потому что их уже депортировали из России за нарушение паспортно-визового режима. Да-да, а вы думали, что у нас тут магия по старинке: кто хочет, тот и топочет? А во-вторых, до Нового года осталось…
— Час сорок пять.
Я развела руками:
— Вы проиграли. Как известно, в момент наступления Нового года черное колдовство теряет силу.
— Погоди праздновать! — тетка пытается переступить пентакль, но не может. Со злости она принимается срывать с вешалок хвостатые платья для фламенко, цыганские шали, шелковые черные плащи испанских грандов. И все — себе под ноги.
— Мне хватит силы, чтобы поджечь себя! — свистящим шепотом говорит она. — И ты, моя совестливая ведьма-племянница, будешь каждую ночь видеть во сне, как я горю. А еще я прокляну…
— Нет! — кричу я. — Только не это! Баронет, пусть она замолчит!!!
— Это можно, — просто говорит мэтр. — Кстати, я ведь, старый дурень, внучкам подарок обещал…
— Какой?
