Орлова - Поймай меня, или Моя полиция меня бережёт
Кофе в итоге варил Мердок, и на это действо стоило полюбоваться.
Ах, как он отмерял молотые зерна и специи! Никаких «на кончике ножа» или «треть чайной ложки», только взвешивать, только миллиграммы!
Дис наблюдала за ним с таким лицом, что к кофе для самого Мердока ее точно не стоило подпускать – не отравит, так плюнет.
Потом она фыркнула и утопала к шкафчику, где хранилась аптечка. Вынула бинт и пузырек с какой-то вонючей мазью:
– Ногу надо обработать!
Я кивнула и принялась закатывать штанину. Зато Розочкино зелье от синяков и ушибов подействовало почти сразу: боль поутихла, отдалилась, и даже припухлость спала почти на глазах…
Наконец передо мной появился поднос с чашечкой ароматного напитка, украшенного взбитыми сливками и тонким узором из корицы и какао.
– М-м-м, спасибо! – от души сказала я, грея пальцы о теплый бок чашки. – А теперь объясните мне, о чем речь, ладно? А то я ничегошеньки не понимаю!
Мердок присел на табуретку напротив.
– Полагаю, – обратился он к гномке, – вам лучше поведать обо всем самой.
Та лишь засопела, вынула из ящика точильный брусок и придвинула к себе стойку с ножами.
Противный вжик-вжик-вжик.
И такой выразительный взгляд исподлобья…
– Дис, прекрати! – поморщилась я и глотнула кофе. – И расскажите наконец толком!
М-м-м, если когда-нибудь Мердоку надоест работа следователя, он без труда найдет работу в какой-нибудь кофейне. Если, конечно, посетители не будут жаловаться, что кофе варят по полчаса.
Дис насупилась, оставила в покое нож и сложила руки на коленях.
– Как пожелаете, – выдержав паузу, Мердок повернулся ко мне и знакомым жестом потер переносицу. – Боюсь, Стравински, едва ли вам понравятся… хм, некоторые моменты.
– Не сахарная, не растаю, – мрачно ответила я и отставила опустевшую чашку. – Вы хотите сказать, что я где-то сглупила?
Мердок заметно колебался, а Дис кусала губы и упорно молчала.
– Едва ли это стоит так называть, – проговорил он наконец и сложил пальцы домиком, опираясь локтями на стол. – Боюсь, в этом деле на вашей проницательности дурно сказывается личный интерес. Во всех прочих вопросах вы показали себя как грамотный и честный полицейский.
– Спасибо, – буркнула я.
Ох, не к добру эти комплименты! Слишком похоже на то, что он пытается подсластить горькую пилюлю.
– Итак, с самого начала расследования я заподозрил, – ровным тоном начал он, – что к этой истории причастен кто-то из ваших домочадцев. По утверждению присутствующей здесь экономки, никто из посторонних лиц за последние две недели в дом не заходил. Откуда же Кукольнику известно, что искомого артефакта в особняке нет? Ведь даже если его не было здесь ранее, кто мешал госпоже Марцелине его перепрятать? Это первое, что меня насторожило. Второй момент мы с вами обсуждали. Согласитесь, похитить госпожу Марцелину не так-то просто, а уж тем паче проделать это без шума. Вероятнее всего, похитителю она полностью доверяла. И, наконец, третье – весьма странное поведение экономки, которое вызывало ваше удивление, а значит, не укладывалось в обычные рамки.
Звучало логично – и невероятно.
– Вы считаете, что это Дис? – тусклым голосом спросила я.
– Да как вы?! – начала гномка гневно и снова цапнула со стола точильный брусок.
Хм, и что она собирается с ним делать?!
– Считал, – поправил Мердок, – особенно когда навел справки и выяснил, что ваша экономка является одновременно и вашей двоюродной тетушкой.
– Чего? – глупо спросила я и оторопело посмотрела на Дис. – Это правда?
– Чушь! – она с силой саданула кулаком по столешнице рядом, отчего подставка с чашками жалобно задребезжала. – Бред!
Интересно, чего он от нее добивается? Ведь не просто же так выложил мне свои подозрения в присутствии самой Дис!
– Если пожелаете, я могу предъявить соответствующие бумаги, – пообещал Мердок. – Дис воспитывала вашего отца, а также являлась его опекуном до совершеннолетия. Вы ведь понимаете, что подобные вещи несложно проверить.
И Дис умолкла.
Глаза ее метали молнии, однако спорить она не пыталась, только выразительно похлопывала точильным бруском по ладони.
– Значит, правда. – Я растерянно потерла лоб ладонью. – Честно говоря, в голове не укладывается. Но зачем моей… родственнице работать прислугой? Да еще в нашем доме!
– Для этого имелись резоны, – пожал плечами Мердок. – Близких родственников у Дис больше не осталось, а иной возможности вас воспитывать госпожа Марцелина ей бы не предоставила. К тому же у гномов действует круговая порука, следовательно, за преступление вашего отца должны были расплачиваться все его родственники.
– То есть бабуля приговорила Дис к… таким исправительным работам?! – не поверила я и помотала головой. – Нет, не может быть!
– Разумеется, нет, – не стал спорить Мердок. – Однако клан Дис и вашего отца состоял более чем из сорока гномов, хотя родство с ними членов клана было весьма отдаленным. И разгневанная драконица, без всяких сомнений, сумела бы на них отыграться. Полагаю, именно это послужило причиной заключения между Дис и госпожой Марцелиной договора, согласно которому Дис обязалась искупить вину за весь клан, проработав на пострадавшую сторону до вашего совершеннолетия. Всему этому в архивах мэрии имеются письменные доказательства.
Так вот откуда он так хорошо знает Каэн! Похоже, он перерыл архивы мэрии просто от и до.
– А двадцать пять мне стукнуло три месяца назад, – напряженно кивнула я. – Неназываемый, в голове не укладывается!
– Простите, – произнес Мердок с некоторой неловкостью. – Надеюсь, вы понимаете, что я заранее знал, что последний драконий артефакт находится у вашей бабушки, а потому постарался выяснить как можно больше о семействе Стравински и домочадцах.
А мне решил рассказать только теперь. Ну-ну.
– Ага, – буркнула я и принялась охлопывать карманы в поисках сигарет.
– Стравински, прекратите! – потребовал Мердок сухо.
– Что прекратить? – рассеянно поинтересовалась я, вынимая пачку.
– Курить и ругаться, – вздохнул Мердок и, перегнувшись через стол, бесцеремонно отобрал у меня сигареты. – Неужели вы полагаете, что это что-то изменит?
– Нет, – вынужденно признала я. – Но мне станет легче.
– Это самообман, Стравински, – Мердок неодобрительно покачал головой и сунул пачку в карман пиджака. – Вам уже предостаточно самообмана.
– Все-то вы лучше знаете, – проворчала я недовольно. Встала, ополоснула под краном чашку (турку Мердок уже вымыл сам, причем до блеска). – Итак, Дис, ты моя двоюродная тетка по отцу, так?
