Орлова - Поймай меня, или Моя полиция меня бережёт
Зато Ярый жадно забрасывал в пасть все, на что падал его взгляд. Кислые огурцы он зачем-то густо мазал вареньем, борщ ел со сладкой булкой, а в чай бросил кусок масла. Неприхотлив, как огонь, и так же переменчив.
– Нужно получить ордер, – заметил Мердок, вставая. – Вы позволите воспользоваться вашим аппаратом?
– Ага, – я кивнула, рассеянно кроша в пальцах хлеб.
– Благодарю, – Мердок слегка поклонился Дис. – Все было чрезвычайно вкусно!
Гномка благосклонно кивнула и забрала со стола опустевшие тарелки…
Мердок прикрыл за собой дверь, и почти сразу из-за нее донеслись приглушенные голоса. Он куда-то названивал, что-то кому-то объяснял, доказывал, требовал…
– Настойчивый тип, – Ярый с видимым удовольствием откусил от бутерброда (колбаса с вареньем, брр!) и проговорил с набитым ртом: – Зануда, но дело свое знает.
– Ага, – вновь согласилась я, смахивая со скатерти крошки. – Будем надеяться.
Вынула сигареты, тупо посмотрела на пачку…
«Только бы с бабулей и Розой было все хорошо! – твердила я про себя. – Пожалуйста, пусть с ними все будет хорошо! Я… Неназываемый, я брошу курить, если они найдутся! Клянусь…»
Небеса безмолвствовали.
А, чтоб его все! Сама ведь знаю, что надеяться нужно только на себя.
Мердок приоткрыл дверь на кухню и сообщил коротко:
– Можем ехать. Бумаги оформят в течение получаса.
Я торопливо вытерла пальцы, отряхнула юбку и поправила волосы.
– Я готова!
– Боюсь, Стравински, – покачал головой Мердок, – поедем мы с господином Ярым. А вам лучше остаться здесь на случай появления новостей.
– Здесь останется Дис! – возразила я. – И вообще, мы не договорили.
Невыносимо сидеть и ждать. Цедить по одной невыносимо долгие минуты. Прислушиваться и надеяться.
– Стравински, вы намерены спорить? – осведомилось дорогое начальство, подняв брови. – Не время для объяснений.
Я стиснула кулаки, сдерживая резкость. Опустила глаза и попросила тихо:
– Пожалуйста. Я не могу. Я же свихнусь!
Несколько мгновений он молчал, затем разрешил устало:
– Как хотите. Хуже не будет.
«Куда уж хуже?!» – мрачно подумала я, перебрасывая сумку через плечо.
* * *От бесчисленных чашек кофе в голове стало пусто и ясно.
Перед глазами словно калейдоскоп: мчащееся по ночному городу такси, полусонный прокурор, фешенебельный дом в центре города, круглые глаза консьержа при виде постановления об обыске…
В лифте, отделанном зеркалами и лакированным деревом, Мердок вдруг взял меня за локоть.
– Стравински, вы как? – поинтересовался он негромко, когда я вскинула на него удивленный взгляд.
– Нормально, – коротко откликнулась я и через силу ему улыбнулась.
Консьерж с дворником жадно глазели на нас, зато Ярый чуть не насвистывал, демонстрируя безразличие.
Наконец лифт бесшумно остановился и раздвинул двери.
А неплохо мама устроилась. Кадки с цветами, полированное дерево, приглушенный свет и ковровые дорожки. Шик, блеск и красота.
– Вы здесь ранее не были? – так же ровно спросил Мердок, одним взглядом охватив все это великолепие.
– Нет, – я нервно дернула щекой. – Мама нас… не удостаивала.
На душе было мерзко. Минуты утекали одна за другой, а ведь Розу вряд ли прячут тут. Если верить консьержу, мама давно здесь не появлялась.
«Интересно, Мердок правда что-то надеется найти? – подумала я отстраненно. – Или это от безнадеги?»
Сам Мердок выглядел вполне уверенным и целеустремленным.
Он несколько раз с долгими паузами нажал на кнопку звонка… тишина.
– Будем ломать дверь? – Ярый, будто примериваясь, стукнул пару раз по толстенной бронированной плите.
Хотя с него сталось бы. Такой и стену по кирпичику разнесет.
Консьерж, видимо, это почуял и заверещал:
– Господа, но зачем? Господа!
Дворник, прихваченный в качестве второго понятого, жался к стене и явно проклинал миг, когда его угораздило попасться мне под руку.
– Тихо! – рявкнул дракон, и бедняга осел прямо на пол, прижимая руку к груди и не сводя с Ярого перепуганного взгляда.
– В этом нет необходимости, – рассеянно откликнулся Мердок, вынул из кармана кожаный футляр и присел на корточки.
Провозился он всего несколько минут. Замок щелкнул, сдаваясь, и ручка повернулась.
– Прошу, – Мердок широким жестом предложил нам войти и спрятал в карман свои очень подозрительные инструменты.
– Надо же, вы и это умеете, – в голосе Ярого впервые прозвучало неприкрытое уважение.
– С кем поведешься, от того и наберешься, – натужно пошутила я.
Мердок не обиделся.
– Именно так, Стравински, – он галантно пропустил меня вперед. – Именно так.
Стоило перешагнуть через порог, как в прихожей сам собой зажегся свет.
Я огляделась. Просторно, роскошно и пусто.
Интересно, кто из маминых любовников прикупил ей такое гнездышко?
– Не похоже, что тут кто-то жил как минимум недели две, – прокомментировал Ярый, проведя рукой по полочке под зеркалом.
В пыли остался след его ладони. На полу тоже лежал непотревоженый слой пыли.
– Я же вам говорил! – подал голос консьерж. – Госпожа давно не была дома! Даже убирать не велела.
На него никто не обратил внимания.
– Можем приступать, – заметил Мердок сосредоточенно.
Я только кивнула.
* * *– Боюсь, ничего мы здесь не обнаружим, – признал Мердок спустя долгие два часа.
– Да уж, – я потерла ноющий затылок и распахнула настежь окно.
От красно-черного интерьера уже гудела голова и резало глаза. Как можно в таком жить?!
– Вы можете быть свободны, – бросил Мердок понятым и подошел ко мне.
Я молча смотрела в темень за окном, чуть разбавленную сиянием проспекта поодаль. Скоро начнет светать, и спать уже некогда. Хотя вряд ли я смогла бы уснуть.
Ярый тоже исчез, оставив свет только в прихожей. Вроде бы он говорил, что хочет прихватить из дому что-нибудь из Розочкиных вещей и попытаться взять след.
Странное чувство – мы с Мердоком словно одни во всем мире. Романтика, чтоб ее!
Мердок, к счастью, о моих мыслях не подозревал.
– Стравински, – произнес он с неловкостью и положил руку мне на плечо. – Мы их непременно найдем. Обещаю.
Сглотнув комок в горле, я усмехнулась.
– Спасибо, но не надо меня утешать. Что будем делать дальше?
Мердок вздохнул.
– Думаю, вы не согласитесь отправиться домой и немного отдохнуть?
– Правильно думаете, – я прикрыла глаза.
Руку он так и не убрал, и это странным образом успокаивало. Даже курить почти не хотелось – только открыть глаза и обнаружить, что все это мне приснилось.
