Правильный Драко (СИ) - "Tasadar"

Кольцо сжалось. Теперь Рон и Пэнси оказались на острие атаки, лицом к лицу с врагом.

— Конфринго! — Рон Уизли шагнул вперёд, закрывая девочек своим телом. В его движениях больше не было и тени неуверенности — только чистая, гриффиндорская ярость.

Взрыв отбросил двоих нападавших, но третий лишь ухмыльнулся гнилыми зубами. Он легко уклонился от луча Рона и, воспользовавшись моментом, когда парень открылся, сделал резкий выпад.

— Оссио Дисперсимус! — прошипел наёмник.

Рон не успел поставить блок.

Раздался сухой, тошнотворный треск, похожий на звук ломающейся ветки, только гораздо громче и страшнее. Левое плечо Рона неестественно вывернулось, кость хрустнула, и рука безвольно повисла, словно у сломанной куклы.

Лицо Уизли мгновенно посерело от болевого шока, на лбу выступила крупная испарина, а на губах запузырилась кровь. Он пошатнулся, едва не упав, но устоял, продолжая судорожно сжимать палочку в здоровой правой руке.

Наёмник, торжествуя, уже поднял палочку, чтобы добить раненого мальчишку.

— Сдохни, щенок…

Договорить он не успел.

— РЕДУКТО! — яростный, почти истеричный визг заклинания разрезал воздух.

Пэнси больше не пряталась за спинами. С лицом, искажённым от гнева и адреналина, она выскочила из-за плеча Рона, словно разъярённая кошка. Её заклинание было нацелено прямо в коленную чашечку.

Кость взорвалась. Мужчина взвыл нечеловеческим голосом и рухнул на землю, катаясь в пыли и зажимая раздробленную ногу.

— Не смей его трогать, урод! — прошипела Пэнси, и в её голосе звенела сталь.

Она тут же развернулась, схватила Рона за здоровую руку, помогая ему удержать равновесие, и вскинула палочку, возводя перед ним мерцающий щит. Её руки дрожали, но палочка смотрела точно на врагов.

— Ты как? Живой? — быстро, отрывисто спросила она, не отрывая взгляда от наступающих.

Рон тяжело дышал, сплёвывая вязкую кровь на брусчатку. Он поднял на неё мутный от боли взгляд и криво, через силу усмехнулся:

— Жить буду… Спасибо, Паркинсон.

— Сочтёмся, Уизли, — огрызнулась она, скрывая страх за привычной грубостью. — А теперь соберись и прикрой меня, пока нас тут всех не перебили!

Но самый опасный, напряжённый и смертоносный бой шёл там, где стояли Гарри, Драко и «Селена».

Сириус Блэк дрался как демон, вырвавшийся из преисподней. Он понимал, что маскировка больше не имеет значения перед лицом смерти, и пустил в ход весь свой арсенал.

Он двигался с невероятной скоростью: то уходил в низкий перекат, пропуская над головой зелёный луч Авады от Рудольфуса, то взмывал в воздух в прыжке.

— Бомбарда Максима! — рявкнул он, и взрывная волна отбросила Рабастана Лестрейнджа на несколько метров.

Не давая врагам опомниться, Сириус крутанул палочкой, превращая летящие в него обломки камня в стаю стальных коршунов, которые с визгом атаковали Долохова.

Однако Антонин лишь лениво повёл плечом. Перед ним вспыхнул фиолетовый щит, и стальные птицы, столкнувшись с тёмной магией, рассыпались в пыль.

Долохов контратаковал. Его заклинания были быстрыми, рубящими, безмолвными. Сириус едва успевал парировать, выставляя многослойные щиты, трещавшие и лопавшиеся под натиском русского колдуна. Блэк был силён, чертовски силён, но годы в Азкабане подточили его резерв, а против него стояли трое лучших дуэлянтов Тёмного Лорда.

Братья Лестрейнджи, видя, что «женщина» занята Долоховым, попытались зайти с флангов, чтобы взять её в клещи.

Именно в этот момент в бой вступили слизеринцы.

Драко и Теодор действовали как единый, хорошо отлаженный механизм. Холодный расчёт против грубой силы.

— Оппуньо! — Драко резко взмахнул палочкой.

Огромная витрина соседней лавки взорвалась, но осколки не упали на землю. Повинуясь воле Малфоя, они превратились в рой бритвенно-острых стеклянных кинжалов.

— Вперёд!

Стеклянный дождь обрушился на Рабастана. Пожиратель вскрикнул и был вынужден прервать атаку на Сириуса, уйдя в глухую оборону, закрывая лицо руками и сжигая стекло огненным щитом.

— Инкарцеро Максима! — тут же, с идеальным таймингом, подхватил Теодор.

Он ударил не в самого мага, а под ноги Рудольфусу. Брусчатка ожила, превращаясь в чёрные змееподобные путы, мгновенно обвившие лодыжки Пожирателя. Рудольфус пошатнулся, теряя равновесие, и его смертельное проклятие, предназначенное Сириусу, ушло в молоко, разбив фонарный столб.

— Экспеллиармус! Ступефай! — одновременно ударили Гарри и Дафна, пользуясь секундным замешательством врагов. Их лучи заставили братьев отступить ещё на шаг.

Сириус, почувствовав поддержку, перешёл в контратаку, посылая в Долохова струю ревущего пламени. Но Антонин просто рассёк огонь палочкой, словно занавеску.

На лице Пожирателя появилась гримаса раздражения. Ему надоела эта возня.

Он сделал сложный жест, и с конца его палочки сорвался веер фиолетовых молний — его фирменное проклятие, разрушающее внутренние органы. Оно летело широким фронтом, угрожая накрыть и «Селену», и стоящих за ней детей.

Стандартный «Протего» тут был бесполезен. Драко понял это мгновенно.

— Дуро! — выкрикнул он, направляя палочку на валявшуюся перед ними плотную дорожную мантию.

Ткань взметнулась вверх и в полёте окаменела, превратившись в гранитную плиту.

Фиолетовые молнии врезались в камень. Раздался оглушительный треск, плита разлетелась в крошево, приняв удар на себя, но заклинание было остановлено.

Они сражались отчаянно, прикрывая Сириуса с флангов и не давая Пожирателям замкнуть кольцо. Однако силы были катастрофически неравны.

Антонин Долохов даже не выглядел уставшим. На его вытянутом бледном лице застыло выражение скуки и лёгкого презрения. Он лениво отбивал заклинания школьников одной левой рукой, а правой продолжал теснить Сириуса, загоняя его в угол.

— Вы утомляете меня, — процедил он сухим, бесцветным голосом. — Кончайте с этой… женщиной, — бросил он братьям Лестрейндж. — А мальчишка нужен мне живым.

— Отступаем! — крикнул Сириус, понимая, что ещё минута — и их оборону прорвут. — В «Сладкое королевство»! Живо!

Блэк собрал остатки сил и ударил палочкой в землю. Мощная взрывная волна подняла облако пыли и булыжников, на мгновение ослепив Пожирателей. Он схватил Гарри за плечо и толкнул к дверям кондитерской.

— Крам! — заорал Драко, оборачиваясь. — Прикрой отход!

Виктор Крам, стоявший чуть сбоку и отбивавшийся от наёмников, кивнул. В этот момент в его сторону летело мощное, гудящее заклинание.

Болгарин вскинул палочку для щита, но сделал это нарочито «неловко», с широким, неправильным замахом.

Заклинание срикошетило в фасад «Сладкого королевства», прямо над массивной входной дверью.

Грохот перекрыл шум битвы. Каменная кладка не выдержала. Камни, балки и черепица рухнули вниз, поднимая столб пыли. Вход, а вместе с ним и спасительный тайный ход в Хогвартс, оказался погребён под непроходимым завалом.

— Проклятье! — выдохнул Сириус, глядя на груду камней.

Путь был отрезан.

Ситуация стала критической. Прибывшие авроры попытались пробиться к ним, но тут же были связаны боем с подоспевшим подкреплением наёмников.

Вдруг со стороны леса, примыкающего к палаточному лагерю, раздался звук, от которого кровь застыла в жилах у каждого из присутствующих.

Многоголосый, протяжный, голодный вой. Дикий и первобытный.

Драко резко задрал голову. Над чёрными пиками гор висела полная, неестественно огромная луна, заливающая мир мертвенным светом.

— Оборотни… — прошептал он побелевшими губами, чувствуя, как внутри всё обрывается. — Мерлин, только не это.

С холма к деревне, сметая хлипкие заграждения, неслась серая живая лавина. Десятки зверей. Впереди, огромный, как медведь, с горящими жёлтыми глазами и серой шкурой, бежал Фенрир Сивый.

На лицах защитников отразилось полное, беспросветное отчаяние. Авроры, увидев, какая сила несётся на них, дрогнули. Руки с палочками затряслись.