Анатолий Нейтак - Попытка говорить 3. Нити понимания
"В какой жуткий утробный рык превращают чары скорости восторженный девичий визг!" – ещё успел подумать бывший те-арр, прежде чем у него на шее повисла реверсировавшаяся Лиска. А следом за давней любовницей на пятачок для реверсирования явилась и вся её звезда, вплоть до шамана-взывателя Спицы. Только кидаться на шею Сейвелу боевые маги не стали, а ловко и споро рассредоточились. С таким расчётом, чтобы, случись что, Лиска и Сейвел не стали преградой для атаки на Кремня… который как раз поднимался с земли – нарочито медленно, чтобы не поймать и так пострадавшей грудью ещё несколько заклятий.
- Я верила, верила! Милый, ты всё-таки вернулся!
- Жаль тебя разочаровывать, – Сейвел улыбался, но всё же чуть отстранил Лиску, немедля насторожившуюся и смешно заломившую брови. – Однако должен сказать, что моё возвращение вряд ли сильно затянется.
- Почему? – лидер звезды бросила беглый взгляд на Кремня, потом на простёртого Беркута, из ноздрей которого лилась двумя струйками тёмная венозная кровь. – Отсутствие явно пошло тебе на пользу, и теперь ты…
- И я, – перебил Сейвел шёпотом, кладя палец на губы Лиски и продолжая улыбаться, – не стану бросать на полпути ученичество, которое так много мне дало. Только Талез до срока – ни слова! Сперва я как следует попугаю эту стервозу… и не только её.
- Значит, – маг огня тоже перешла на шёпот, – ты нас оставишь? Снова…
- Если тебе и твоим однозвёздникам не захочется оставаться в Черноречье… возможны варианты. Думаю, учитель без большого труда снимет с вас оковы вассалитета.
- А у кого ты учишься?
- Увидишь. И удивишься…
- ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?
"А вот и наш Бутончик… кзисса ей в одно место и в блок-карцер на трое суток!" Громкости голосу Талез прибавляло заклятье усиления звука, а уверенности – средняя звезда боевых магов. Однозвёздники Лиски напружинились вдвое против прежнего, а сама Лиска тихо выскользнула из объятий Сейвела и заняла своё место в защитном ордере своей малой звезды.
- НИЧЕГО ОСОБЕННОГО, СЕСТРИЦА, – не без иронии ответил бывший те-арр. – КАК ВИДИШЬ, ВСЕГО ЛИШЬ ВСТРЕЧА СТАРЫХ ЗНАКОМЫХ.
- ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ С БЕРКУТОМ?
- ВЕРНУЛ ЕМУ ПРИ ПОМОЩИ "ЗЕРКАЛЬНОЙ МЕСТИ" ЕГО ЖЕ АТАКУ.
- МЕЛКИЙ, ЖАЛКИЙ, МСТИТЕЛЬНЫЙ ПОГАНЕЦ!
- НУ, НАСЧЁТ МСТИТЕЛЬНОГО СПОРИТЬ НЕ СТАНУ. А ВОТ ЧТО ДО "МЕЛКОГО И ЖАЛКОГО"… КРЕМНЯ Я ПОЩАДИЛ ОТНЮДЬ НЕ ПОТОМУ, ЧТО НЕ МОГ ЕГО РАЗДАВИТЬ.
Для демонстрации истинного баланса сил Сейвел вывел магические щиты подарка Рина на режим половинной мощности – и с чувством глубокого удовлетворения заметил, как лицо Талез превращается в маску внешнего бесстрастия. А когда оказалось, что такая интенсивность щитов, не падая, держится пять… десять… пятнадцать секунд – воинственность со стороны средней звезды, явившейся поддержать Талез, явно упала.
И тут почва легонько толкнула Сейвела под ноги. Помедлила – и подалась вниз, как будто утоптанный до каменной твёрдости и посыпанный песком пятачок для реверсирования вдруг стал ненадёжен, как болотная кочка.
- Что это ещё за пакость? – прошипела Лиска.
- Кажется, это мой учитель… развлекается.
Тут магистр Мрака, входивший в состав средней звезды, с диким воплем схватился руками за голову, рухнул наземь и принялся корчиться, как наколотый на крючок мотыль.
"Точно, это Рин. И Схетта. Хотел бы я знать, что сейчас творится среди нижних граней!" Тихие Крылья в полном раскрытии… как описать этот ужас и этот восторг тому, кто с ним никогда не сталкивался? Легче внушить слепцу красоту двойной радуги, выгнувшейся в небе, очистившемся после скоротечной летней грозы; легче объяснить, какова на вид Небесная Пестрота и ярость солёных океанских валов тому, кто отродясь не видел ни сияния небес над доменами, ни вольного морского простора.
Тихие Крылья!
Подобны они горделивым стенам, опоясывающим великие города и возносящимся на высоту, заставляющую почтительно задирать голову, чтобы разглядеть зубцы. Подобны они и тугим, стремительным, жадным смерчам, сшивающим землю и облака. Также уподоблю я Тихие Крылья грохочущему рукотворному аду машинного отделения авианосца, выполнившего команду "самый полный вперёд!" – и бездонному, шепчущему о тайнах мироздания тише, чем шуршит в жилах кровь, звёздному небу. А ещё…
Впрочем, нет. Не стану множить сравнения за полной их бессмысленностью. Если чему и подобны Тихие Крылья, то только тем же Тихим Крыльям, принадлежащим другим риллу и ещё некоторым риллути. Таким, как ищейка по имени Лугэз.
Когда мощь Крыльев осенила своим блеском проекцию Меча, я понял, что мои попытки создать универсальный магический оператор в форме Ореола Значений – просто бессмысленное ковыряние в песочнице. Если по эту сторону Дороги Сна и существует поистине универсальный магический оператор, то это не мой Ореол, а Тихие Крылья. Но вскоре, когда проекция Меча Тени ударила снова, тысячекратно усиленная, мне стало не до отвлечённых размышлений.
Щиты утверждения лопались, как перекалённое стекло от сметающего преграды дуновения картечи. Выращенный ценой долгих усилий лес шатался и таял, как тает облачко выпущенных осьминогом чернил в прибрежных водах. Мстительное сияние четырёх глаз ищейки преследовало меня, как животная злоба пса, заражённого бешенством. Мало что может напугать меня после всего, что я пережил и вынес – очень мало что. Но эти белые, яростные, не то слепые, не то поистине сверхъестественно прозорливые глаза…
"Рин, я скоро не выдержу!"
"Ещё три секунды… две… ещё одна!"
27"Рин!!!" Но на моё лицо уже самочинно вползал мстительный оскал. За считанные минуты, жертвуя всем, чем можно и чем нельзя, я повторил деяние, принёсшее мрачную славу и прозвание тварям Мрака, именуемым Бурильщиками. Удлиняясь и меняясь, корни созданного мной леса достигли Реки Голода – и источник неутолимой, жадной, неохватной мощи влился в активные формы, вот-вот готовые сдаться под напором проекции Меча, усиленной и изменённой движением Крыльев.
Мрак содрогнулся – всеми своими гранями. Это тяжкое содрогание наверняка дошло до самой Середины. На всём поле боя на краткую долю мгновения воцарилась неподвижность и тишь – такая, какая наступает после особенно близкого удара молнии.
А потом Схетта перестала прятаться.
Взлетев среди слоёв, колонн и спиралей из "плоти" Мрака, она открыто встретила взгляд четырёх раскалённых глаз Лугэз. И Предел Образа разросся резко, с почти слышимым щелчком. А мой лес, подпитанный токами Реки Голода, преображённый властью Хоровода Грёз, обратился за спиной Схетты в подобие громадных крыльев. Из чистого Мрака и ревущего голода сотканы были их "перья", из мятущихся, изломанных до потери идентичности кошмарных видений, из бешеной гордости и нерушимой воли. Истощённый каналированием потоков Силы, с сознанием, из-за касания тугих струй Реки Голода уподобившимся хрупкому первому льду, я всё же ощутил, как до самых пят пронзает меня безмерная гордость.
