Раймонд Фейст - Ученик
— Тогда слушай меня, Келдрик, — сказал Боррик сквозь стиснутые зубы. — Я приму на себя это бремя только ради высшей цели. Но если Эрланд так болен, как я думаю, то на крондорский трон, несмотря на притязания Ба-Тира, сядет Анита, а не Черный Ги. Если мне придется привести Западные Армии в Крондор, чтобы принять управление самому, так и будет, даже если Родрик скажет по-другому. Другой займет западный трон только если у короля есть потомок.
Келдрик спокойно взглянул на Боррика.
— И ты станешь заклеймленным изменником короне?
Боррик ударил кулаком по столу.
— Будь проклят тот день, когда родился этот негодяй! Я сожалею, что вынужден признать его своей родней.
Келдрик подождал, пока Боррик успокоится, и сказал:
— Я знаю тебя лучше, чем ты сам, Боррик. Ты не поднимешь военное знамя Запада против короля, хотя мог бы успешно задушить своего кузена Ги. Для меня всегда печально, когда два лучших генерала Королевства так ненавидят друг друга.
— Точно, и не без причин. Каждый раз, когда зовут на помощь Западу, Ги возражает. Каждый раз, когда при интриге кто-то лишается титула, его получает один из фаворитов Ги. Как ты этого не видишь? Ведь только из-за того, что ты, Брюкал Ябонский и я сам уперлись, собрание не назвало тогда Ги регентом Родрика на первые три года. Он стоял перед каждым герцогом Королевства и называл тебя уставшим стариком, не годящимся, чтобы править от имени короля. Как ты мог это забыть?
Келдрик, сидящий на стуле, прикрыв глаза рукой, как будто комната была слишком ярко освещена, вовсе не выглядел старым и уставшим.
— Я вижу, и я не забыл, — тихо сказал он. — Но он также и мой родственник по жене, и если бы меня здесь не было, то как ты думаешь, какое бы влияние он имел на Родрика? Мальчишкой король преклонялся перед ним, видя в нем лихого героя, первостепенного бойца, защитника Королевства.
Боррик откинулся на спинку стула.
— Прости, Келдрик, — сказал он. Голос его уже терял резкость. — Я знаю, что ты действуешь во благо всем нам. И Ги поступил как герой, когда выгнал кешианскую армию обратно в Дип Тоунтон много лет назад. Я не должен говорить о вещах, которых не видел сам.
Арута молча сидел все это время, но по глазам его было видно, что он чувствует тот же гнев, что и отец. Он подвинулся на стуле вперед, и герцоги взглянули на него.
— Ты хочешь что-то сказать, сын мой? — спросил Боррик.
Арута развел перед собой руками.
— Во всем этом меня обеспокоила одна мысль: если придут цурани, то какая Ги выгода оттого, что король будет медлить?
Боррик выбивал пальцами дробь по столу.
— Это загадка, потому что несмотря на все свое интриганство, Ги не подвергнет риску Королевство, даже мне назло.
— Не будет ли для него выгодно, — спросил Арута, — дать Западу немного пострадать, пока это дело остается под сомнением, а потом прийти во главе Восточных Армий героем-победителем, каким он был при Дип Тоунтоне?
Келдрик подумал над этим.
— Даже Ги не может так недооценивать этих чужаков, я надеюсь.
Арута заходил по комнате.
— Но подумайте, что он знает. Бессвязица умирающего. Предположение о природе корабля, который из присутствующих здесь видел только Паг, да я мельком успел взглянуть на него, когда он соскальзывал в море. Догадки священника и мага — оба эти ремесла Ги ценит низко. Мигрирующие Темные Братья. Он может не принимать в расчет такие новости.
— Но это же все ясно видно, — возразил Боррик.
Келдрик взглянул на принца, меряющего шагами комнату.
— Возможно, ты прав. Может, безотлагательности не хватает в твоих словах или в сухом послании чернилами на пергаменте. Когда он прибудет, мы должны убедить его.
— Решать должен король, а не Ги! — эти слова Боррик почти что выплюнул.
— Но король много веса придает советам Ги, — сказал Келдрик. — Если ты собираешься принять командование Западными Армиями, убеждать нужно Ги.
Боррик поразился.
— Я? Я не хочу знамени армий. Я только хочу, чтобы Эрланд был волен помочь мне, если понадобится.
Келдрик положил на стол обе руки.
— Боррик, несмотря на всю твою мудрость, ты все-таки неотесанная деревенщина. Эрланд не может возглавить армии. Он нездоров. Даже если бы мог, король бы не позволил. Как не позволил бы этого маршалу Эрланда, Дуланику. Ты видел лучшую часть Родрика в последнее время. Когда его настроение мрачно, он боится за свою жизнь. Никто не осмеливается сказать этого, но король подозревает своего дядю в том, что он плетет интриги ради короны.
— Это смешно! — воскликнул Боррик. — Корона принадлежала бы Эрланду, если бы он попросил, еще тринадцать лет назад. Ясного наследования не было. Отец Родрика еще не назвал его преемником, и притязания Эрланда были такими же, а может, и более основательными, чем притязания короля. Только Ги и те, кто желал использовать мальчишку, поддерживали Родрика. А большая часть собрания утвердила бы королем Эрланда.
— Я знаю, но времена меняются, и мальчишка больше не мальчишка. Он теперь испуганный молодой человек, уже больной от страха. Король думает не так, как остальные. Любой король, а Родрик особенно. Это может казаться смешным, но он не отдаст Западные Армии своему дяде. Я также боюсь, что когда у его уха будет Ги, он не даст их и тебе тоже.
Боррик уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но его перебил Калган.
— Простите, ваши сиятельства, но могу я кое-что предложить?
Келдрик взглянул на Боррика. Тот кивнул. Калган прокашлялся.
— А не даст ли король Западные Армии герцогу Брюкалу Ябонскому?
На лицах Боррика и Келдрика медленно проступило понимание, и герцог Крайдийский запрокинул голову назад и рассмеялся. Ударив кулаком по столу, он чуть ли не прокричал:
— Калган! Если ты не служил мне все эти годы, что я тебя знаю, то сегодня точно сослужил, — он повернулся к Келдрику. — Как ты думаешь?
Келдрик улыбнулся впервые с тех пор, как вошел в комнату.
— Брюкал? Этот старый вояка? В Королевстве нет человека честнее. И он не в линии наследников. Он вне пределов досягаемости Ги, он не сможет его очернить. Если он примет командование армиями…
— Он позовет отца, чтобы тот был его главным советником, — закончил мысль Арута. — Он знает, что отец — самый лучший командир на Западе.
Келдрик возбужденно выпрямился.
— Ты даже будешь командовать армиями Ябона.
— Да, — сказал Арута, — и ЛаМута, Зана, Илита и остальных городов.
Келдрик поднялся.
— Думаю, это сработает. Не говорите завтра королю ничего. Я найду нужное время, чтобы сделать это «предложение». Молитесь, чтобы его величество одобрил его.
