Антонина Клименкова - Забытый замок
ГЛАВА 55
Увлекательное это занятие — звезды считать
Хорошо по воде брести
Через тихий летний ручей
С сандалиями в руке.
Еса БутК замку мы подъехали глубокой ночью. Или ранним утром? Во всяком случае было еще темно. Круглая луна на черно-синем небе, в россыпи звезд, смотрелась сливочным пирожным в сахарных крошках. После знойного дня наступившая прохлада была как бальзам на изжаренную душу, глотком воды после соуса чили.
— Давай немножко погуляем? — предложила я.
Звенели цикады. Но не как вечером — веселым хором, а душевно, сольно и сонно. Возле пруда цикад сменяли лягушки. От воды веяло свежестью. Я сняла босоножки и прошлась по хрустальной глади, рябью волн взбудоражив лунную дорожку.
— Красота, — констатировала я. — Всегда мечтала о такой даче. Тони, можно я к тебе следующим летом снова приеду?
— Зимой здесь тоже неплохо. Особенно когда выпадает снег. На это Рождество все засыпало и деревья стояли белые от инея.
Я зажмурилась. И почему летом всегда так приятно вспоминать зиму?…
— Нет, все-таки я лучше заявлюсь к тебе где-нибудь в мае-августе. Куплю соломенную шляпку, повешу вот сюда гамак…
— Отличная идея! Как это я раньше не подумал.
Через минуту Энтони припомнил, на каком из чердаков какой башни потерялся искомый предмет и — вуаля! Посреди лужайки возник клубок переплетенных веревок.
А вот повесить гамак оказалось делом более долгим. В лунном свете веревки капризничали и с удовольствием путались. А когда мы наконец-то уселись рядышком, то со смехом свалились друг на дружку. Ничего странного — закон гамака!
Плечом к плечу, слегка покачиваясь, как на качелях. мы принялись считать звезды. Яркими искорками они, казалось, прыгали с одной ветки на другую и обратно.
Мне почему-то вспомнился вчерашний разговор Джеймса с Виком. Правда, это было на другой стороне пруда.
— Мне показалось, что Джеймс огорчен упадком нравственности. Почему? — спросила я у Энтони, вкратце пересказав суть беседы. — По-моему, он должен, наоборот, радоваться?
— Вовсе нет, — возразил Тони. — Для нас это реальная проблема. То есть я-то охотник, мне все равно. А вот тем, кто работает с людьми, сейчас приходится сложно. Души обесценились. Заставить человека согрешить — пара пустяков. Но на общей серости жизни это будет лишь очередным пятнышком среди прочих. Такие души у нас считаются третьим сортом. Они не способны на большие чувства, не пригодны для настоящих, серьезных дел. Короче, не нужны ни Богу, ни нам. Сплошной брак.
— Как интересно. В Библии что-то такое говорилось: раскаявшийся грешник Небесам милее ста праведников?
— Совершенно верно. Только у нас наоборот — согрешивший праведник ценнее тысячи грешников.
Я задумалась. Вот ведь политика! И тем, и другим до лампочки свои постоянные приверженцы — дай отобрать друг у друга клиента! Оказывается, вот она какая — борьба Добра со Злом…
— Послушай, Тони, вот ты охотишься на вампиров, маньяков. А избавление мира от разных мафиози, коррупционеров, бюрократов и шантажистов в твои обязанности не входит?
— Ну, во-первых, за всеми перечисленными тобой злодеями охотятся наши светлые коллеги. А во-вторых, большинство этих типов — наши агенты. У остальных имеются лицензия и наблюдатель от конторы. Другое дело, если лицензии нет, — вот тогда это мой профиль.
Заложив руки за голову, Энтони откинулся назад — мне пришлось сделать то же самое. Ой, хорошо! Только так и заснуть можно…
Близился рассвет. Небо становилось все светлей и ярче. Звезды постепенно исчезали, растворялись в прозрачной синеве. На востоке несмело поднималось утро: густая синь небосвода бледнела в голубизну, потом окрашивалась нежной зеленью. Над самым горизонтом засветилась желтая полоска.
Стали просыпаться птицы. Захлопали крыльями, зашевелились в кудрявых кронах. Прямо над головой качнулись ветви, зачирикала какая-то невидимая звонкая пичужка. И с высоты мне на футболку спикировало толстое, длинное, жирное, мохнатое, зеленое чудовище!
— А-а-а!!! — заорала я голосом морской сирены с американского авианосца. — Тони!! Спаси!!! Убери с меня это ЧУДИЩЕ!!
— Спокойно!! Не дергайся! И прежде всего замолчи.
— А-а-а!!! Не могу!! Оно по мне ползает!.. — И слезы градом посыпались из моих глаз.
— Это всего лишь гусеница, — успокаивающим тоном заверил меня Энтони. — Вот посмотри, ее уже нет. Я ее выкинул, и сейчас ее слопают на завтрак птички. А если не слопают, она станет симпатичной бабочкой. Ну перестань, вытри слезы…
— Не могу, — всхлипнула я. — Она такая мохната-ая-а…
И тут Энтони сделал такое, от чего у меня не только слезы высохли разом, но и вся я остолбенела. Он обнял меня за плечи, притянул к себе и поцеловал в губы.
Минуту я боялась вздохнуть, шевельнуться и открыта глаза.
— Ты это чего? — выдохнула я наконец шепотом. — Я этого не хотела, я совсем о другом думала…
— Я знаю, — ответил он тихо, — я хотел.
Что? Я не могу поверить своим ушам!
— Я хотел вернуть долг, — поправился Тони.
— Ах, ты в этом смысле… Но это было вовсе не обязательно. Все-таки тогда упал вертолет, а сейчас — всего лишь гусеница…
— Извини. Просто я подумал, когда еще следующего вертолета дождались бы…
Солнце еще не показалось, но оно было уже совсем близко. Лучи его расцветили легкие кружева облаков всеми оттенками золота, спелых персиков и майских роз. Отражаясь от неба, свет нежным сиянием опускался на землю, окутывая, наполняя воздух, растворяя в себе тени.
ГЛАВА 56
Как обычно, утро приходит неожиданно
Трещит будильник —
На самом интересном…
Кыш, нечистая!
Хокку неизвестного русского автора11 августа, к вечеру ожидается полнолуние
Утром я проснулась оттого, что по мне снова прошли мягкие лапы. Хотя, пожалуй, это было уже не утро, а скорее полдень. Впрочем, немножко поваляться в постельке…
Вдруг раздался грохот. Князь, сидевший рядом на подушке, единым духом прыснул из комнаты. А я, судорожно вцепившись в одеяло, вскочила на ноги и вжалась в бархатные драпировки балдахина. Не прекращая визга, я поняла, отчего весь шум: кто-то вылетел из шкафа, едва не снеся с петель дверцы, и, пулей срикошетив об камин, рухнул перед кроватью.
Из-за двери выглянула любопытная мордочка Князя. С моей позиции тоже ничего не было видно. Поэтому я решительно завернулась в одеяло и осторожно подошла к краю.
