Макс Фрай - Наваждения
— Хорошая версия! — прыснул я.
Кофа посмотрел на меня, как на больного ребенка, и демонстративно отвернулся, словно хотел показать небу над нашими головами, что он со мной не знаком.
— Пока энго потешались и корчили рожи, —продолжил старик,— Вукуших Махаро дунул в золотой шар Буньох, и раздался звук, и с неба посыпались воины.
— А что такое золотой шар Буньох? — жалобно спросил я.
Сэр Кофа виновато развел руками:
— Вот этого, мальчик, и я не знаю! А вы знаете, сэр Шухша?
— Это такая волшебная вещь из тех, что остались от древних владык Красной Пустыни, — важно пояснил тот. — Я сам никогда не держал ее в руках, поэтому не могу дать вам более точного ответа.
— Ладно, — вздохнул я, — тогда рассказывайте дальше.
— Глупые энго ничего подобного не ожидали и посему, утратив всякое достоинство, обратились в бегство, побросав награбленное. Но воины халифа во главе с Вукушихом Махаро настигали их и били безжалостно — уж я-то знаю, я и сам был в этом сражении! А тех, кто бросал оружие, брали в плен и вязали их друг с другом. Знающие люди говорят, что один из энго все-таки сумел скрыться, а звали его Коцэ, и говорят, что он был колдуном.
— Разумеется, а кем же еще! — неожиданно рассмеялся Кофа. — Ох, могу себе представить колдуна из народа энго — срам, да и только!
— Потом Вукуших Махаро приказал разбить лагерь, и его воины поставили огромные котлы и развели под ними огонь. Затем они освободили от пут каждого десятого из пленных и приказали им собирать трупы, и бросать их в котлы, и варить до готовности, а потом кормить этим варевом своих связанных соплеменников. А воины халифа готовили себе еду в других котлах, так как всем было ведомо, для чего все это делается… Так продолжалось семь дней, пока все трупы не были съедены. И решил Вукуших Махаро, что это хорошо.
— Какой он, оказывается, милый человек, этот господин Вукуших Махаро! — саркастически сказал я. — Вам так не кажется, Кофа?
— Не следует судить о людях, не зная условий их жизни, — возразил мой спутник. — На его месте так поступил бы любой Страж границ. Между прочим, эти грешные энго с удовольствием питаются своими соплеменниками и без всякого принуждения.
— Да? Значит, они тоже очень милые люди, — усмехнулся я. — Кстати, а в окрестностях не водятся эти самые энго?
— Ну что ты! — успокоил меня Кофа. — Мы же в трех днях пути от Кумона, а не на окраине Хмиро.
— Тогда ладно.
— К тому времени все людоеды раздулись, как курдюки с венихумой. И кожа их от непомерного натяжения стала тонкой, как бумага. Тогда пленников прирезали, бережно содрали с них кожу и погрузили ее на повозки, чтобы отправить в город Гурхаба, что славится своими кожевенными мастерами.
— Какая практичность! — ядовито прокомментировал я.
Но Шухша Набундул воспринял мое заявление как самый настоящий комплимент. Он важно кивнул и продолжил:
— А тем из энго, что кормили своих товарищей и сами не раздулись, отрезали уши и отпустили их, чтобы пошли они в свои земли никчемные и поведали там о своем позоре.
Я хотел прокомментировать и это сообщение, но потом решил, что лучше не выпендриваться. Если бы кто-то позволил себе роскошь столько раз перебить меня самого, я бы уже начал плеваться ядом. Оставалось только удивляться ангельскому терпению старого генерала.
— Уладив дела в Гурхабе, Вукуших Махаро вернулся на свое начальство, и о том было послано известие халифу. А люди, которых он избавил от энго, работали на него три луны, как то положено по закону Куманского Халифата. Халиф же нашел сей случай презабавным и наградил Вукушиха Махаро золотой поясной бляхой Барсука.
— О, это редкая награда! — тоном знатока заметил сэр Кофа.
Шухша Набундул изъявил согласие и приступил к изложению следующей главы малоаппетитных похождений своего бывшего командира.
— А другой случай вышел во время большой войны с Куними, когда войска Куними вместе с большими ордами энго и чефлау, которые всегда рады услужить врагам халифата, отступили к стенам Валмохи. Они уже долго разбойничали на границе, время от времени проникая во владения халифа сквозь красные пески Хмиро. И однажды добрались до заставы, где начальствовал Вукуших Махаро. Но тот достойно подготовился к встрече врагов. Когда гонцы принесли весть о том, что подлые недруги уже близко, Вукуших приказал снять тяжелые створки ворот и заделать проемы крепким камнем, чтобы казалось, что стена сплошная и без отверстий для выхода или входа. Так и было сделано со всеми тремя воротами, что вели в твердыню Валмохи. И вот войска неприятеля встали у крепости и окружили ее кольцом. Военачальники Куними сразу поняли, в чем тут дело, и вознегодовали. Но глупые дикари энго и чефлау были повержены в недоумение от того, что не смогли найти ворот на месте, и разум их, и без того не слишком крепкий, пошатнулся, и рассудок, в котором не было и капли рассудительности, подернулся дымкой безумия. И стали они спорить с воинами Куними, говоря им, что крепость заколдована и надо уходить отсюда поскорее. И тогда воины Куними стали поносить глупых варваров, и началась между ними перебранка, которая вскоре переросла в настоящее побоище.
— А вот это гениально! — восхитился я. — Грешные Магистры, как мало надо людям, чтобы сойти с ума! Чуть-чуть изменить привычную картину мира — и готово, знахари из Приюта Безумных могут приступать к работе.
— Ты прав, мальчик, — согласился Кофа. — Боюсь, ты сам не понимаешь, насколько ты прав.
— Вукуших Махаро наблюдал за происходящим с крепостной стены, пребывая в состоянии сладостном после того, как вкусил пэпэо, — продолжил Шухша Набундул.
Тут он сделал паузу, посмотрел на меня и неожиданно улыбнулся:
— Если вы хотите узнать, что такое пэпэо, блистательный господин, вам следует отправиться в лавку Хамиддона сразу же по прибытии в Кумон. Там вы сможете получить лучшее пэпэо, произрастающее под небесным ковром. В любом случае, у меня не хватит красноречия, чтобы описать вам, как чувствует себя человек, вкусивший это дивное лакомство!
— Верю, — улыбнулся я. — И не премину воспользоваться вашим советом. А что было дальше, сэр Шухша?
— Дождавшись темноты, Вукуших Махаро проник на место сражения, воспользовавшись подземным ходом. И с ним были его лучшие воины. Но меня среди них в ту ночь не было, поскольку в то время я был очень молод для такого ответственного дела. И погнали они остатки неприятельского войска и рассеяли их по красным пескам Хмиро. И то была великая хитрость и славная победа.
