Тамора Пирс - Воля Императрицы
Её лодыжку схватили крепкие пальцы, и толкнули, помогая ей перенести остаток своего веса на лошадь. Амброс обошёл её, и потянул её свободную ногу вниз, и поставили на соответствующее стремя. Затем он пошёл седлать собственного мерина.
Трис наблюдала за ним, пока Чайм карабкалась по платью на её спине ей на плечо.
— Ты что это делаешь? — спросила она у Амброса.
— Поскольку я представляю, что попытавшись удержать тебя, я встречусь с молнией, или чем-то похуже, лучше всего мне будет поехать с тобой, — спокойно ответил он. — Благодаря этому, когда ты упадёшь где-то в полдень, я смогу насладиться произнесением слов «Я же говорил». А если ты удержишься в седле, то я тебе понадоблюсь для платы владельцам постоялых дворов.
Он помедлил, проверяя положение её уздечки, затем тихо спросил?
— Ты честно веришь, что вы вчетвером сможете перебороть пограничную защиту, возведённую и удерживаемую великим магом? Возможно, несколькими великими магами, если Ишабал за ними пошлёт?
Трис наклонилась, уткнувшись лбом в гриву своей кобылы:
— Я не знаю, — честно сказала она. — Если я скажу им, что уехать им не позволят, то они в достаточной мере разозлятся, чтобы попробовать. Может быть, у нас есть несколько уловок, о которых пока никто не знает.
Они выезжали из вот дома, когда Амброс остановил своего мерина.
— Я и забыл о том, что за нами наблюдают, — признался он.
Трис прищурилась, чтобы увидеть, что он имел ввиду. На противоположной стороне улицы по обе стороны небольшой резиденции стояло двое магов. Сейчас они шли вперёд, и в их руках мерцал серебряный огонь их силы. Чайм метнулась вперёд, издавая свой крик, подобный скрежету гвоздя по стеклу, приковав к себе их внимание, мелькая прямо у них перед лицами.
Трис воспользовалась их отвлечённым состоянием для того, чтобы расплести четверть ещё одной толстой косы с ветром, собранным со смерча. Пока сторожевые маги пытались попасть по Чайм своей силой, Трис выпустила свой ветер. Он ударил по улице, поднимая пыль, развевая гривы и хвосты лошадей. Ветер сдёрнул вуаль с головы женщины-мага. Чайм мгновенно взлетела выше, где ветру было её не достать.
Трис позвала ураганный ветер обратно, чтобы он взял сторожей в кольцо. Он схватился за них, цепляясь жадными пальцами за их одежду. Трис снова заплела косу, затем крутанула маленький вихрь ещё раз. Он ускорился, вращаясь вокруг сторожей подобно циклону. Внутри него они были слепы и беспомощны, не могли ни двигаться, ни видеть. Трис в последний раз с силой крутанула ветер, затем высвободила его в открытый воздух над Данкруаном. Он полетел прочь, оставив пару магов позади. Они покачнулись, и упали.
Амбросу потребовалось какое-то время, чтобы отойти от только что увиденного.
— Ты их убила, — нервно сказал он, когда Чайм спикировала, приземлившись на луку седла Трис.
— Вздор, — зыркнула Трис на Амброса. — Я вывела их из строя. Они очнутся. Я не убиваю людей направо-налево, знаешь ли. Только если нет другого выбора.
Амброс спешился, чтобы проверить это самому. Ему пришлось подёргать растрёпанную одежду сторожей, чтобы открыть их лица, и проверить, дышат ли они. Они дышали. Амброс покачал головой, снова закрыл их лица, и сел на своего мерина.
— Поехали, пока они не очнулись, — сказал он, продолжая качать головой.
— Я же сказала, что я не убиваю людей направо и налево, — пылко сказала Трис. — Про такое я бы не стала лгать.
* * *Обычно дети Гудруни были терпеливыми путниками, помогая с рутинной работой и радостно заговаривая с попутчиками. Но чем ближе их группа приближалась к перекрёстку Блендроуд, тем менее радостными становились дети. Сэндри могла понять их отвращение к медлительности их продвижения, к пыли, к небрежному отношению к ним других путников на дороге, и к шуму, но она не раз думала о том, чтобы заключить детей в коконы, чтобы они утихомирились.
Жэгорз только ухудшал ситуацию. Он по-прежнему настаивал на том, чтобы ехать рядом с Сэндри, повернув свой костлявый нос по ветру, куда бы тот ни дул. Его утверждения — «Я слышу дворец» — стали сводить с ума. Проблема была в том, что империя поддерживала вдоль тракта серию крепостей для поддержки порядка. Могли ли его «звуки дворца» быть просто разговорами слуг империи? Он не мог сказать. Время от времени он замолкал, но потом снова принимался за своё. Сэндри могла отдохнуть от его деклараций только когда решала ехать позади их группы, где ей в зубы набивалась пыль. К тому времени, как они наконец доползли до переполненного постоялого двора Блендроуд, Жэгорз свои новости выкрикивал, заставляя всех слышавших его глазеть на них, а у Сэндри разболелась голова.
— Жэгорз, пожалуйста, потише! — воскликнула Гудруни, когда Сэндри выехала вперёд, чтобы поговорить с хозяином постоялого двора. — Дети и так уже плохо себя ведут, — она зыркнула на своих плачущих малолеток в повозке, — и я собираюсь их отшлёпать, если они не прекратят немедленно! Я и тебя отшлёпаю, если ты не можешь вести себя по-взрослому!
Браяр тоже был покрыт дорожной пылью, и от солнцепёка у него болела голова, но Гудруни заставила его улыбнуться:
— А я-то считал её мышкой, — заметил он Дадже, когда Сэндри проехала мимо них. — Похоже, что это не так.
— Я не думаю, что матери вообще бывают мышами, — пробормотала Даджа. — Возможно, именно это Жэгорзу и нужно — мать.
— Я слышу дворец, — крикнул Жэгорз Гудруни. — Заговоры, предательство и козни.
— Слышь их тихо, — настояла Гудруни.
Она последний раз зыркнула на своих детей. Они, по крайней мере, уловили тон своей доведённой до ручки матери, и умолкли.
— Клэйхэйм, мне так жаль, но у нас нет ни одной комнаты. Вы же видите — каждый дом в Блендроуд полон во время конной ярмарки, — пролепетал хозяин.
Ему приходилось говорить между двух охранников Сэндри. Они не позволяли ему подходить к её лошади ни на шаг ближе.
— Все, кто в это время ездит по тракту, знают о ярмарке. Я выставлю людей из их комнат, поскольку вы — клэйхэйм, но это будет стоить мне постояльцев, от которых я завишу каждый год.
Сэндри потёрла виски:
— Нет, пожалуйста, не нужно делать это из-за меня, — сказала она ему, ненавидя себя за ту, что волнуется о таких вещах, когда ей самой просто хотелось горячей ванны. «Почему я не могу быть такой же, как остальные дворяне, и требовать заботы обо мне и моих спутниках прямо сейчас?» — раздражительно спрашивала она себя. «Не могу представить, чтобы Берэнин волновала его возможная потеря клиентов — лишь бы получить ванну».
— Типичный мужик, никакой помощи! — проворчала женщина — явно жена хозяина, — проталкиваясь через толпу.
Достигнув окружавших Сэндри охранников, она сделала реверанс.
— Клэйхэйм, простите моего мужа-дуболома. Он забыл о постоялом дворе Кэньён. Это всего лишь в десяти милях по Дороге Ди́пдин.
Она указала на дорогу, уходившую на запад.
— Правда, там утончённой молодой леди и её домочадцам будет гораздо лучше. Место маленькое, тихое, не особо известное, но опрятно. Им владеет моя свояченица. У них сейчас остановились некоторые гости, но комнаты ещё остались. Свояченица готовит не так хорошо, как я, но никто не жалуется на её стряпню.
Даджа опёрлась на свой посох, и оглядела женщину:
— Если то место такое замечательное, то почему оно не набито битком?
— Для начала, оно в десяти милях от тракта, — сказал хозяин, явно почувствовав облегчение от вмешательства своей жены. — И то место скорее для дворян и охотников. Там заняты все места, когда начинается охотничий сезон, вот уж точно, и то же самое с торговцами мехом зимой, но в это время года там не так людно.
С Сэндри было довольно. Голова её просто убивала.
— Поехали, — приказала она своим спутникам. — Чем раньше я лягу, тем лучше.
Один из охранников бросил хозяину и его жене монетку. Браяр и половина охранников последовали за Сэндри, пока Даджа тихо посоветовала Жэгорзу помолчать. Он послушался, но ненадолго. Сэндри едва проехала милю вниз по боковой дороге, когда он воскликнул:
— Шелка, парча, мечи — я вижу их на ветру!
— Потому ветер дует со стороны Сэндри и её охранников, Жэгорз, — сказала ему Даджа. — Ты будешь вести себя хорошо, или мне придётся заставить тебя принять твои капли?
— Я сказал, что буду присматривать за вами, — с достоинством уведомил её Жэгорз. — Вам следует прислушиваться, когда я присматриваю за вами.
Даджа посмотрела на Гудруни:
— И с детьми тоже — вот так?
Служанка вздохнула:
— Да, очень похоже.
— Умолкни, или принимай капли, — приказала Даджа Жэгорзу. — Мне всё равно, что из этого ты выберешь.
Жэгорз умолк, немного поотстав, чтобы ехать с более благожелательным Браяром.
