У Чэн-энь - Путешествие на Запад. Том 4
Тогда три княжича разом совершили низкий поклон и заговорили:
– О святые наставники! Святые наставники! Признаем себя неразумными мирянами. Умоляем вас не поскупиться и показать нам свое искусство, а за науки будем вечно поклоняться вам!
Сунь У-кун подошел к посоху, легко вытащил его из земли и ответил княжичам:
– Здесь слишком тесно, негде развернуться. Вот я сейчас взлечу на воздух и покажу вам один прием, а вы поглядите!
Молодец Сунь У-кун! Он со свистом перекувыркнулся в воздухе и разом стал обеими ногами на неожиданно появившееся облачко, сияющее всеми цветами радуги. Поднявшись довольно высоко в небо, примерно шагов на триста от земли, Сунь У-кун начал проделывать разные фокусы со своим посохом; он то размахивал им над головой, то вращал вокруг тела, то подбрасывал вверх, то опускал вниз, затем вращал его вправо, влево. Вначале казалось, что Сунь У-кун окружен сиянием, а потом его совсем не стало видно, один только посох рассекал воздух. Чжу Ба-цзе, наблюдавший это зрелище, издал восторженный возглас и, не удержавшись, стал приплясывать.
– Погодите! – воскликнул он наконец. – Я, старый Чжу, тоже сейчас позабавлюсь!
Ай да Чжу Ба-цзе! Воспользовавшись налетевшим ветерком, он быстро поднялся на воздух, примерно на такую же высоту, что и Сунь У-кун, и пустил в ход свои волшебные грабли: вверх – три раза, вниз – четыре, влево – пять, вправо – шесть, вперед – семь, назад – восемь. Движения его становились все быстрее и быстрее, так что слышен был только свист: «фью-фью». Когда Чжу Ба-цзе вошел в раж, Ша-сэн обратился к Танскому монаху.
– Дорогой наставник! Позволь и мне показать свое искусство!
Тут Ша-сэн разом подпрыгнул и, завертев своим волшебным посохом, тоже поднялся в воздух, причем видно было, как его посох излучает золотистый свет. Затем, держа волшебное оружие обеими руками, Ша-сэн начал проделывать удивительно красивые движения, которые у фехтовальщиков называются «Красный феникс смотрит на солнце» или «Голодный тигр бросается на добычу». Ша-сэн то стремительно бросался вперед, то медленно отводил воображаемый удар, то молниеносно поворачивался кругом и поспешно приседал, словно укрываясь от противника. Все три брата в монашестве, обладающие великими волшебными чарами, являли в небе свое могущество и фехтовальное искусство. Вот уж поистине:
Движеньями своими три монаха
На смертных в этот миг не походили:
Постигшие Великий путь познанья
Все небеса собой заполонили.
Там, как живой, крутился грозный посох,
Сверкая золотыми ободками;
Со свистом грабли рассекали воздух,
Подхвачены могучими руками;
Волшебный посох в небесах вращался,
Спеша исполнить каждое желанье.
И от оружья воинов небесных
Лилось на землю грозное сверканье.
Так в их руках волшебного оружья
Необычайное происхожденье
Явило людям все свое величье.
Повсюду вызывая преклоненье.
И хоть издревле славили народы
Край Зарослей небесного бамбука
За то, что там царило благочестье
И процветали мудрость и наука,
Но в этот миг и Юй-хуа надменный,
И княжичи, на чудеса взирая,
Склонились ниц, полны благоговенья
К монахам, что явились из Китая.
Княжичи до того перепугались, что опустились на колени прямо в пыль и грязь. Все старшие и младшие должностные чины, находившиеся в беседке Белого шелка, сам князь во дворце, военные и штатские, мужчины и женщины, монахи и монахини, даосы и миряне, словом, все жители города, в каждом доме и на каждом дворе держали в руках благовонные свечи, отбивали земные поклоны, молились Будде и совершали жертвенные обряды. Получилось на самом деле так, как говорится в стихах:
Увидев, что вернулись в прежний образ
Три путника, блиставших дивной властью,
Все возмечтали жить по их примеру –
Храня покой, даруя людям счастье.
Отныне всем открылся путь широкий,
Чтоб, не колеблясь, шли к Познанью люди
И чтобы знали: Истину постигнешь
Лишь созерцаньем да служеньем Будде.
Тем временем спутники Танского монаха спустились на землю, спрятали оружие и предстали перед своим наставником. Они спросили, понравилось ли ему их искусство и поблагодарили за позволение позабавиться. Затем все уселись по своим местам, и мы их пока оставим.
Трое княжичей поспешно вернулись во дворец и бросились к отцу:
– Отец наш, князь! – воскликнули они. – Какое огромное счастье привалило к нам! Мы только что видели удивительное военное искусство! Видел ли ты, что сейчас творилось в небе?
– Я заметил, что небо окрасилось сиянием, похожим на зарю, – ответил князь, – и тотчас же принялся возжигать фимиам и совершать поклоны. Я велел вашей матери и всем остальным последовать моему примеру. Не знаю, откуда снизошли и собрались здесь священные небожители…
– Да это вовсе не священные небожители, – перебили отца княжичи, – а только трое безобразных учеников Танского монаха, направляющегося за священными книгами. Один из них действовал железным посохом с золотыми обручами, другой орудовал граблями с девятью зубьями, а третий – волшебным посохом, покоряющим злых оборотней. Их оружие точь-в-точь такое же, как у нас, нет ни малейшей разницы. Мы упросили их показать нам хотя бы один прием. Один из них и говорит: «На земле очень тесно, неудобно развернуться, вот я сейчас взлечу на воздух и покажу вам один из моих приемов». Друг за другом они взлетели на облаках в воздух, и сразу же по небу разлилось благодатное животворное сияние. Сейчас они спустились на землю и сидят в беседке из Белого шелка. Нам так понравилось их искусство, что мы готовы поклониться им и просить их быть нашими наставниками, дабы выучиться у них владеть оружием и защищать нашу страну. Это будет поистине великое дело! Что ты скажешь, отец, если мы обратимся к ним?
Старый князь внял словам сыновей и дал полное согласие.
В тот же час все четверо: отец и трое сыновей, без парадного поезда и балдахинов, пешком направились к беседке Белого шелка. В это время наши путники уже собрали свою поклажу и хотели идти в дверь, чтобы поблагодарить за трапезу, попрощаться с князем и двинуться в путь, но вдруг увидели самого князя с тремя сыновьями, которые еще издали повалились на колени и стали кланяться до самой земли. Танский наставник подскочил от смущения, а затем тоже бросился наземь и стал совершать ответные поклоны. Сунь У-кун, вслед за Чжу Ба-цзе и Ша-сэном, отошел в сторону и смотрел на эту сцену, насмешливо улыбаясь. Когда церемония взаимных поклонов была окончена, правитель уезда пригласил Танского монаха и его учеников в приемную. Монахи с радостью согласились и вошли в зал.
