Мария Гинзбург - Лес великого страха
– Какое хорошее у вас пиво, – наблюдая за танцем, добродушно заметил некромант.
Ринке покосился на него. Прислонившись к стене, Квалмэхтар набивал трубку.
– Эт не пиво забористое, а тролли задиристые, – возразила Хэлл. – Помахай кувалдой на медных рудниках все лето – еще не так запляшешь. Это эльфам уже и суп жидкий, и жемчуг мелкий…
– Это ж какая экономия выходит на сосудорасширяющих и диссоциирующих декоктах, – усмехнулся маг и разжег трубку. – Мне что ль в шахтеры податься?
Ринке ел. Свинина просто таяла во рту, а капуста оказалась и в меру посолена, и в меру протушена. Чего еще можно было желать после столь завершения столь трудного похода и чудесного купания?
Выпустив пару колечек дыма, Квалмэхтар рассеянно закончил в такт мыслям эльфа:
– Да, как мало нужно для счастья…
– А, так что там у тебя с богом Хаоса? – спросила Хэлл. – Он тебя осчастливил своим благословением?
Некромант грустно развел руками.
– Морана, – крикнула гномица. – Не благословишь тут красавца одного?
Хозяйка таверны посмотрела на упомянутого красавца и спросила:
– Благословить, конечно, можно. А вас отдача не замучает? Вы кроме «Черного и серого» читали что-нибудь?
Квалмэхтар откашлялся.
– И не только читали, госпожа Морана, – ответил маг. – Меня учил Разрушитель Игнат по своей «Паутине несказанных слов». А еще – ну так, для себя – я освоил все заклинания, которые приводит Ульвхаарт в своем «Ночном вое».
Глаза хозяйки таверны блеснули.
– Вы учились в Зойберкунстшуле? – уже гораздо вежливее спросила она. – Тогда у вас должен быть медальон. Да вы подойдите сюда, незачем орать через всю таверну.
Некромант поднялся. Горгулья недовольно фыркнула и села, оглядываясь с самым изумленным видом. Свет факела, отразившись в кольчуге Квалмэхтара, рассыпался на тысячу ярких бликов. Ринке узнал боремский способ плетения стального полотна. Не очень красивый, грубоватый, но ничуть не менее надежный, чем тот, которым пользовались гномы Эммин-ну-Фуин. Очевидно, маг приобрел кольчугу еще во время учебы. По просьбе хозяев, гости ходили в таверне без оружия. Но на доспехи запрет, как видно, не распространялся.
Квалмэхтар притушил трубку, оставил ее на столе и подошел к стойке, на ходу вытаскивая из-под кольчуги медальон.
– Что-то Сташи долго нет… Видимо, кто-то из троллей пришелся ей по вкусу, – сказал Ринке.
Вилли хмыкнул. Того, что у официантки нет тени, он заметил сразу.
– Пойду, закажу еще пива, – сообщил Ринке.
– И вот этой закуски попроси еще, – сказал Вилли и вывалил остатки «Пороха с перчинкой» к себе в тарелку.
– Кстати, нам пироги обещали, – напомнила Сабрина, когда эльф проходил мимо их стола. – Напомни, ладно?
Ринке улыбнулся и кивнул.
– Темные силы, светлые силы, Морана сегодня тесто месила, – пропела Хэлл и приложилась к своей кружке. Гномица подцепила вилкой крысу и закончила уже с набитым ртом: – Некросу – крысу, кирасу – на кису, в бочке с рассолом ты выловил вису…
Когда эльф подошел к стойке, Квалмэхтар уже был там. Морана задумчиво вертела в руках медальон.
– Даже и не знаю, – сказала хозяйка таверны. – Вы понимаете, кому вам придется служить?
– Да, – сказал Квалмэхтар. – Я и так служу вам всю жизнь, Морана. Но так я буду более полезен.
– Медальон-то настоящий, – глядя прямо в глаза магу, отвечала хозяйка таверны. – Но вот вы… не сочтите за обиду… вы какой-то поддельный.
– Аура имеет такой вид из-за того, что у меня каналы искривлены. Я сам их переплел, чтобы эффективнее втягивать мертвую силу, – терпеливо сказал Квалмэхтар. – Если же я буду иметь прямой доступ к источнику Цин, я приведу свою ауру в обычный вид. Никто не будет знать, что я могу пользоваться мертвой силой.
Он усмехнулся и добавил:
– До тех пор, пока я ее не призову. Настоящая война всегда начинается вдруг, не правда ли?
Морана покачала головой.
– А ежели он еще и некромов подымет – их в хозяйстве приспособить можно, – со своего места добавила Хэлл. – Мясо, которое работает, бывает полезнее того, что в могиле.
– Извините, – сказал Ринке. – Нам бы пива и пирогов, если уже поспели.
– Сейчас Сташи принесет, – ответила Морана рассеянно.
– А Тавартэр из отряда Энедики – не ваш родственник? – обратился Ринке к некроманту. – Вы ведь вроде тоже из нандор. Да и внешне похожи…
– Он мой родной брат, – ответил маг.
– Славный боец ваш брат, – сказал эльф. – Я его хорошо знаю. Исполнителен, никаких рассуждений, никаких жалоб.
– Это у нас семейное, – вежливо отозвался Квалмэхтар.
Морана тряхнула головой.
– Хорошо, – сказала она, обращаясь к некроманту. – Вы получите желаемое. Дайте мне левую руку.
Некромант протянул ей руку. Пламя факелов, освещавших таверну, в этот миг стало тусклее, языки пламени прижались и нагнулись вниз, словно кто-то подул на них все разом. Песня троллей стихла, они даже перестали пристукивать пятками, на миг сбившись с ритма. Ринке торопливо отвернулся и направился к своему столу.
– Господин эльф, – окликнула его Морана.
Ринке обернулся. Он не хотел видеть мага, которого скручивали судороги. Его голову, запрокинутую назад так, словно у некроманта была сломана шея – подбородок Квалмэхтара смотрел в низкий потолок таверны. Струйку крови, текущую от носа к виску через всю щеку ленивым зигзагом. Кровотечение из носа означало, что у Квалмэхтара перегружены каналы Чи Воды. Впрочем, этого следовало ожидать. Некромант был магом Огня, а Морана черпала Чи из Воды. При совмещении двух антагонистичных стихий тот из волшебников, кто был слабее в магическом плане, испытывал всю гамму чувств, которую может доставить боль.
Но Ринке пришлось это увидеть. Эльф не разглядел много. Но и того, что он смог различить, ему хватило с лихвой.
– Я слушаю вас, госпожа Морана, – севшим голосом ответил эльф.
– Ты родился в год Железной Стужи?
Ринке сглотнул и произнес:
– Да, и не только в год. Я родился как раз зимой, когда от мороза разрывало деревья и птицу убивало на лету….
– Сегодня тебе придется принять решение, – сказала Морана. – И тебе, когда ты будешь его принимать, надо быть столь же холодным, как зима, в которую ты родился.
– Я понял вас, госпожа Морана, – почтительно ответил эльф и двинулся к своему столику. Когда он добрался туда, на нем уже красовалось блюдо с пирогами и огромный пузатый чайник. Вилли наполнил кружку, подвинул ее Ринке.
– Пироги изумительные, – проворчал Вилли с полным ртом.
Ринке взял пирог, надкусил, но не почувствовал его вкуса. Он покосился на столик, за которым сидела Хэлл. Квалмэхтар уже вернулся на свое место. Некромант раскуривал трубку, но никак не мог попасть направленным пучком огня с пальцев на табак – у него не сильно, но заметно дрожала кисть.
