Мария Гинзбург - Лес великого страха
– Это тебе, – сказал Вилли, когда Ринке закончил туалет. – От Лайры.
Он протянул другу крохотную керамическую бутылочку, плотно заткнутую пробкой. Ринке молча опустил ее в карман брюк. Друзья вышли из номера. Ринке запер дверь заклинанием, и эльфы спустились в зал.
Здесь стало гораздо спокойнее и свободнее, чем в момент появления в таверне конвоя каравана. Эльфы и гномы ушли, и даже тролли не орали больше своих песен, а молча работали ложками. В центральной части зала ужинали Гёса и Крюк с какими-то тремя красотками. Гёса заметил Ринке и приглашающе махнул рукой. Эльфы направились к ним – соседний с экенами столик пустовал. Ринке удивился, что обычно разговорчивый Гёса не окликнул его, но тут увидел нового гостя, да так и застыл на месте.
Гость расположился в углу, на месте покинувших зал гномов.
Именно из-за этого постояльца молчали тролли, наполняя зал благостной тишиной.
Расположение каналов в его ауре не оставляло сомнений в том, что этот худой эльф с серыми глазами и волосами чистокровного нандор – некромант. На лавке рядом с некромантом блаженно раскинулась Газдрубала. Эльф чесал ей шею. Напротив гостя сидела Хэлл. На столе стояли две кружки с пивом и миска с крупными жареными крысами. Ринке передернуло. Некромант повернулся посмотреть на вошедших. Эльф увидел свежие глубокие ссадины у него на щеке. Заметила царапины и Хэлл.
– Кто это тебя так, Квалмэхтар? – спросила гномица. – Возлюбленная?
Вилли потянул Ринке за рукав, и они направились к столу рядом с экенами.
– Нет, – ответил некромант. Он говорил негромко, но очень проникновенно. Эльфы, усаживаясь за столик, отчетливо слышали каждое его слово даже в центре зала.
– Пытались тут на днях обратиться к богу Хаоса за благословением, – продолжал Квалмэхтар. – Один знаток там… состав магических воскурений перепутал. Вот я и въехал мордой в пол, когда отрубился. Получили нехилую головную боль наутро вместо благословения. А девственница, которую мы собирались в жертву принести, сбежала под шумок. Трактат Саэрта «Черное и серое» сперла, сволочь. Во народ пошел, а?
Хэлл хихикнула. Газдрубала размеренно, как огромный кот, заурчала.
Рядом с Вилли и Ринке появилась Сташи с подносом в руках. Официантка поставила перед гостями тарелки с тушеной капустой и свининой, пиво, плетенку с хлебом, миску «Пороха с перчинкой».
– Спасибо, – сказал Вилли.
– На здоровье, – вежливо ответила Сташи и исчезла.
Ринке с интересом рассматривал девушек, сидящих вместе с экенами. Во главе стола расположилась осанистая, статная женщина в голубом шелковом платье. Толстая светлая коса ее лежала на груди. Серое бархатное платье соседки Крюка было строгим. Рукава платья расширялись от локтя. Узкую талию оттенял серебряный поясок с зеленой эмалью, светлые кудри женщины свободной волной разбегались по плечам. На груди висел серебряный же кулон с изумрудом. Из-за утонченности ее костюма Ринке решил, что перед ним эльфка. Женщина, устроившаяся рядом с Гёсой, походила на люли[18] из-за своего алого верхнего платья и вызывающего выреза на нем. Впрочем, грудь был кокетливо прикрыта высоким, под горлышко нижним черным платьем с длинными рукавами. Волосы женщины были черными, как ночь, гладкими и прямыми, как кортик. На груди ее красовалась гематитовая брошь в виде паука. Женщина в сером платье улыбнулась эльфу и приветственно подняла кружку с пивом.
Только в этот момент Ринке понял, что женщина, которую он принял за соплеменницу – это Сабрина, боевая ведьма, которая на его глазах не раз разносила троллей и пауков в клочья.
Эльф и раньше знал, что наряд оказывает огромное влияние на внешность женщины, но первый раз перевоплощение было столь сильным. Несколько секунд Ринке не мог поверить, что вот та статная блондинка – это Ундина. Ведьма, которая рубит соперников с хладнокровием профессионального дровосека, и с лица ее при этом не сходит скучающая мина. А усмехающаяся брюнетка – это Зарина, которая с урчанием отгрызала последние кусочки мяса с кости на недавнем привале, невнятно ругаясь по-экенски.
Ведьмы заметили отражение своего нового облика на лице Ринке. Зарина прыснула.
Троллям надоело сидеть спокойно. Даже присутствие некроманта не могло надолго испортить настроение этим бесшабашным созданиям.
– Танцевать! – послышались крики. – На столах, прямо здесь!
Морана, перекидывавшая костяшки на счетах за стойкой, лениво подняла голову.
– Сначала пусть Сташи уберет посуду, – сказала хозяйка таверны. – Помогите ей.
Официантка направилась к столам троллей. Они вместе сгребли со стола тарелки и судки и с громким топотом устремились к кухне. Сташи, возглавлявшая процессию, казалась юной валькирией, ведущей своих воинов в последний бой. По крайней мере, вопили при этом тролли именно так.
Вилли и Ринке принялись за еду.
– Карина-то скоро там? – спросил Ринке у Сабрины.
Ведьма стрельнула глазками:
– Они там со Светланой вдвоем остались… Это обычно надолго.
Раздался грохот – вернувшиеся из кухни тролли сдвигали столы.
– Я думал, что мы не дойдем, – сказал Гёса Зарине. – Сдохнем в этом жутком лесу.
– Я тоже, – кивнула экенка.
Перехватив взгляд Ринке, наемник осклабился.
– Не обижайся, – сказал он. – Горы тебе тоже вряд ли понравились бы.
– Давайте за это и выпьем, – предложила Зарина.
– За что? – спросил эльф. – За мою заочную ненависть к горам?
– За успешное завершение похода, – сердито ответила экенка.
– А, за это с удовольствием, – сказал Ринке и поднял кружку.
Гёса чокнулся с ним так сильно, что часть пива эльфа перелилась в кружку экена, а часть выплеснулась на пол между столами.
– Знаешь, откуда появился этот обычай? – усмехнулся Гёса. – Чокаться, в смысле?
– Знаю, – кивнул эльф. – Обычай появился для того, чтобы проверить, не отравлено ли пиво в чаше.
Кто сказал, что тролли глупы,
Любят дам, вино и срам?
Кто сказал, что тролли грубы?
Тот дурак, наверно, сам!
Столы затрещали под тяжелыми лапами троллей, но выдержали. Очевидно, мебель в таверне делалась из расчета именно на такие случаи.
Мы прекрасны, мы ужасны!
Мы коварны и опасны,
Мы нежны, ласкучи мы!
Мы лихие плясуны!
– Какое хорошее у вас пиво, – наблюдая за танцем, добродушно заметил некромант.
Ринке покосился на него. Прислонившись к стене, Квалмэхтар набивал трубку.
– Эт не пиво забористое, а тролли задиристые, – возразила Хэлл. – Помахай кувалдой на медных рудниках все лето – еще не так запляшешь. Это эльфам уже и суп жидкий, и жемчуг мелкий…
– Это ж какая экономия выходит на сосудорасширяющих и диссоциирующих декоктах, – усмехнулся маг и разжег трубку. – Мне что ль в шахтеры податься?
