Юлия Бажова - Сети
К моменту, когда Морган с Илласом и мастерами, утопая в снегу, добрели до ветряков, там собрался весь отряд. Восемь всадников, словно околдованные, пялились на крутящиеся лопасти.
– О Боги… – застонал Иллас от бессилия перед воплощенными в железе плодами дикарских умов. – А вертушки-то эти зачем?
– Снежинки молоть, – рассмеялся кто-то из ребят.
Его сосед потер замерзший нос и задумчиво, словно решая задачу вселенской важности, произнес:
– Интересно, с какого места надо бросить дерьмо на лопасти, чтобы оно в тебя же не отлетело?
Отряд грохнул хохотом. Лайо демонстративно отвернулся – видимо, чтобы тупые мочилы не заметили, как он хихикает в кулачок над незатейливой солдатской шуточкой. Морган проглотил смех и процитировал слова Марго:
– Они накапливают силу ветра и передают ее в тот железный бочонок. Там она превращается в огонь.
Лайо захихикал вслух.
– Чего уставились? – свирепо взревел Иллас. – Ни разу в жизни мельниц не видели? Ожерелье – и домой! Дурачье, – ругнулся он себе под нос.
Таких маленьких, на длинных ножках, дурачье не видело, но идею отбытия восвояси поддержало охотно.
За вратами бушевала буря. Гудящий ветер крутил снег, заставляя людей пригибаться к гривам коней, залеплял глаза. Смертоносный материк, милосердный лишь к своему самозваному королю и его маленькой пленнице, гнал незваных гостей прочь. В пурге они едва разглядели очертания развалин. Под долгожданной крышей спешились, стряхнули с себя снег. Кто-то пустил по рукам фляжку с травяной настойкой. До Моргана она так и не дошла. Отряд рассыпался по древним «дворцам», словно горох из опрокинутой миски: любопытство было сильнее мороза и ветра. Морган снова остался в издерганном погодой и чудесами техники элитарном обществе. Иллас что-то ворчал себе под нос, а Лайо излучал такую безнадежную тоску по родине, что на него больно было смотреть. Спокойной оставалась только Таока. Шустро форсируя ледяные глыбы, худенькая жилистая старушка взахлеб рассказывала, как побывала здесь подростком: они с друзьями пытались выдрать из каменной стены ржавый железный прут, как сувенир на память, и обморозили руки, а потом, утыканные иглами, выли у целителя.
Место, где лежало ожерелье, занесло снегом, но Морган хорошо помнил этот небольшой пятачок между стеной и сугробом. Под мученические вздохи Лайо он начал осторожно разгребать снег. Пальцы погружались все глубже и глубже, пока не уперлись в лед. Не может быть… Морган стиснул зубы, на всякий случай приготовившись к резкой боли, и ребром ботинка снял пухлый пласт свежего снега. Ничего. Голубые жемчужины исчезли. Он повернулся. Встретив мрачный взгляд Илласа, виновато пожал плечами:
– Оно было здесь. Кроме Иштвана его никто забрать не мог.
– Прочная связь с оберегом, не зависящая от расстояния. – Таока побарабанила пальцами по губе. – Древние Асуры это умели.
Иллас скрипнул зубами.
– Строить каналы они тоже умели. Хватить дрочить! – Он шлепнул перчаткой Лайо, который старательно тер пальцы и куртку снегом, пытаясь счистить копоть. – А то нечего будет показывать Харе.
Морган с облегчением отряхнул руки. Иллас сорвался не на нем. Значит, виноватым не считает.
До самого дома все молчали. У пещеры, когда отпустили воинов, Иллас разочарованно и вместе с тем облегченно – не застряли на Ледяшке, вырвались живыми! – выдохнул:
– Ну и что мы имеем?
– Полукровку, соединяющего запрещенную магию с запрещенными технологиями, – с пафосом озвучил Лайо очевидное.
– У полукровки через сотни поколений вдруг проявляется дар древних… – медленно проговорила Таока, расстегивая длинную кожаную куртку. – С чего бы?
– Канал с Асуром, – с уверенностью сказал Лайо, ни разу в жизни не видевший Асуров и только вчера узнавший, что они научились строить каналы.
Старый мастер стряхнула с белых, но все еще густых волос мелкие прозрачные капельки растаявших снежинок.
– Будь у него канал, он убил бы девочку силой Асура. Или ты хочешь сказать, Асуры зажирели и им больше не нужна свеженькая Манна? Хорошо, допустим. Тогда в Манне девочки, а значит, и Моргана, который пытался спасти ей жизнь, была бы скверна. Скверны нет. Не может он быть рабом Асура, ни в каком варианте! Асур плетет сети. Один раб, пусть и гений, ему не нужен – это слишком мало. – Таока повернулась к Моргану: – Других жильцов, как я понимаю, здесь не было?
– Нет, – подтвердил Морган. Впрочем, Асур, которого убил Бо, тоже отказался от чужой Манны. Ради чего-то более ценного? Однако изорвал ее и вложил в голову ее обладательницы намерение самоуничтожения. Если, конечно, на Тойву напал именно тот Асур, и Асур вообще.
– А если он не смог воспользоваться каналом? – не унимался Лайо. – Канал забился или…
– Забился чем? – Таока насмешливо подняла брови. – Лайо, дружище, канал – не прямая кишка.
– Раб Асура не мог перекрыть канал и отказаться от Манны девочки по своей воле, – добавил Морган. – Его мозги до последней извилины принадлежат хозяину. Асуром здесь и не пахнет.
Иллас наклонился к Таоке:
– Если орлу не подрезать крылышки…
Морган угадал ее ответ по движениям губ: война.
– Поезжай в штаб, я тебя догоню. Лайо, зайди за Харой, и отправляйтесь туда же. Мор? – Иллас пропустил мастеров вперед и поравнялся с ним. – С Тайнером и привычной походной жизнью придется на время расстаться. Поиск начнешь с Браголлака, завтра же. Далее – по обстоятельствам. Возможно, придется охватить сопредельные территории. Команду набирай сам. Мой тебе совет: полоумных кретинов типа Эйжа с братцем – не брать. Не по лесам шариться едешь. Не бери и тех, чья физиономия тебе не по нутру: неизвестно, сколько вам придется вариться в одном котле. Шесть человек – не двадцать шесть. Грызня начнется к концу второй недели – проверено.
– Шесть? – переспросил Морган. «Да ты с дуба рухнул! Или я ослышался». – Ты даешь мне всего пятерых?
– К чему тебе больше? Браголлак кишит людьми, готовыми в любой момент прийти тебе на помощь. Там около тридцати отрядов и вдвое больше Повешенных, среди которых целых три священника. Будете на правах гонцов. Заскочи вечером. Я подготовлю для тебя списки и свежие подробные карты.
Повешенными называют осведомителей, чтобы лишний раз не звучали слова «информатор» и «шпион». Заполучить в осведомители священника – большая удача, которая выпадает нечасто: он принимает исповеди, общается с другими священниками, поэтому в курсе происходящего далеко за пределами своего округа. Три священника – действительно мощная информационная база.
