Александр Гейман - Рулетка колдуна
— Гарифы и военачальники Туганчира, узнаете ли вы меня?
А в войске Туганчира были гарифы почти от всех горных и низинных родов, и многие их них были тогда на памятном наследном турнире. И они отвечали Браннбогу Трору:
— Да, владыка, мы узнаем тебя. Ты — наш король Браннбог Трор.
И тогда король Трор повторил свой вопрос:
— Гарифы и предводители, зачем вы привели народ Туганчира под мечи Людены?
И склонившиеся перед королем гарифы и военачальники не знали, что отвечать, и тогда Трор вновь задал тот же вопрос. И верховный военачальник, старейший из всех гарифов, вымолвил с горечью:
— О господин! Нас послала сюда рыжая колдунья, потому что она хочет войны с Люденой. А мы пошли, потому что потеряли свою волю, и она правит нами, как ей заблагорассудится.
— Как могло случиться, что воины Туганских гор потеряли волю? — спросил король Трор.
И вновь не сразу отвечал ему гариф Шарой, начальник похода:
— Это случилось потому, что ты не захотел остаться с нами, король Браннбог Трор.
— Да! Я не захотел остаться с вами, — подтвердил король Трор. — Скажи, почему так, гариф Шарой — ты ведь был в тот день на наследном турнире.
— Ты захотел нарушить наши законы, о господин, а мы воспротивились твоей воле, — смущенно, но твердо отвечал Шарой.
— Значит, вы так держитесь законов? Тогда почему вы не пытаетесь убить Сэпира, бежавшего с турнира? И почему повинуетесь его матери Нейане, хотя она давно попирает законы Туганчира?
И гарифы в великом стыде переглянулись и снова не знали, что ответить.
— Слушайте мою волю, воины Туганчира, — возвестил король. — Я велю вам заключить мир с Люденой и вернуться обратно в Туганские горы.
И ответом ему был общий радостный крик войска, расположившегося неподалеку — они слышали всю эту беседу и теперь радовались этому приказу, потому что эта война была против их сердца. И тогда гариф Шарой сказал:
— О владыка! Мы готовы выполнить это и все остальное, что ты пожелаешь. Ты — король. Мы все рады повиноваться тебе и тому закону, что ты нам дашь, если тебе не угоден старый. Но, господин, — поднялся голос гарифа, — тогда и ты должен идти с нами и вести нас!
И дружный клич всего войска подтвердил слова военачальника Шароя.
— Да! — кричали воины и гарифы. — Да, король Трор! Вернись в Туганчир! Вернись — и мы прогоним эту рыжую ведьму и пойдем с тобой против Черного Сэпира!
— Гарифы и воины Туганчира! — возгласил король Трор. — Все ли вы хотите моего возвращения в Туганчир?
И единым был выдох многотысячного войска:
— Все!
И вновь вопросил Браннбог Трор, воздев меч:
— Готовы ли вы принести мне клятву нерушимой верности?
— Да, о король Браннбог Трор! Мы приносим её.
И тогда, как из жезла Вианора в миг клятвы корсара Хорса, из меча Свенталя слетела молния и небеса громыхнули. А король Браннбог Трор произнес:
— Воины и знать Туганчира! Как нерушимую я принимаю вашу клятву. Я — возвращаюсь в Туганчир.
И долгим и громким был крик радости всего туганского войска. А вслед за тем — откуда только все взялось — к королю Трору вывели белого коня в позолоченной сбруе и принесли алый плащ. И Браннбог Трор спрыгнул с туши крашилона, накинул свой плащ, вскочил в седло и снова воздел вверх свой меч. И плакали в этот миг многие старые воины и гарифы, потому что знали — это не просто король возвращается в Туганчир, но воитель, равных которому не было и уже не будет в земле Туганчира. И больше того — если не понимали это умом, то сердцем чуяли суровые горцы, — настает новое время, восходит звезда нового Туганчира, и этот Туганчир будет много, много светлей былого. И в этот миг над общим криком радости прозвучал то ли из-за холмов, то ли с небес — неизвестно, ибо король Браннбог Трор не доставал свой рожок, и все же отчетливо прозвучал новый клич туганских королей — тот самый, что трубил до этого король Браннбог, прибавляя несколько нот лазурного солнца.
* * *Затем послали вестников к князю Владигору и начали готовить большой пир, празднуя сразу и мир с Люденой, и возвращение короля. И пир этот занял весь следующий день, когда подошел князь Владигор с конной своей дружиной — ведь и ему в великую радость были все эти вести. Оба властителя знали, как дорого время, — но невозможно было вовсе пропустить такой праздник, чтобы не обидеть оба войска. И чаша чествований в тот день не миновала и Грэма, анорийского принца, сына Южаны и Бойтура Сколта, и не просто друга короля почтили гарифы, но хорошего бойца — ведь туганчирцы уже сами видели анорийца в деле и слышали уже о его схватках — и о недавней, в битве со Степью, и в Солонсии, с железяками Сэпира.
Но уже следующим утром, едва стало светать, пришла пора новых праздников — праздников дальних дорог и неизвестности. Князь Владигор отбывал в Ярохолм и звал с собой Грэма — погостить, посмотреть столицу Людены. Но Трор предложил другое:
— В иной час и я бы позвал тебя в Туганчир, посмотреть наши горы. Но это дело долгое, принц Грэм.
— Ты думаешь, король Браннбог, — отвечал Грэм в тон ему, — что предстоит затяжная борьба с Нейаной?
— Вряд ли. Скорее всего, Нейана сбежит из дворца сама — под крыло Сэпиру, конечно. Но мне потребуется самое малое месяц-другой, чтобы навести какой-то порядок в стране и подготовить новый поход — в помощь Веселину. Тебе тут большого дела не будет, Грэм. А вот в Кардосе твоему другу ты можешь и пригодиться.
— Ты говорил, что его мать нашлась?
— Да, со мной сносился Вианор. Но она в подземелье у Эспиро. Так что, видимо, лучше тебе вернуться в Ардос к Веселину — или идти в Кардос, к Дуанти, Дэмдэму. Сам уж на месте решишь, что лучше.
Трор был спокоен, но ощутимо обеспокоен чем-то. Он добавил, подумав:
— Будь осторожен, мастер Грэм. Уж очень не по сердцу отпускать тебя. Чую опасность — и не пойму, какую.
— Снова Сэпир?
— Может быть. Все вижу какое-то железо — и не пойму, что тут за хитрость. Не отпустил бы тебя, но… Другое чувствую — ты Дуанти нужен. Ну да, Владигор с тобой отряд шлет — люди надежные. И Тинн. Да и ты — рыцарь уже.
— Дуанти я обязан помочь, Браннбог, — отвечал Грэм — он уловил в голосе друга надежду, что Грэм все же пойдет с ним в Туганчир. — Я пойду в Кардос.
— Что ж, даст Астиаль, — встретимся у ворот Атлана.
Так они простились — даже не подозревая, сколь долгой будет разлука. И лишь в полдень, полезши в свою сумку, Грэм вспомнил, что так и не вернул Браннбогу платок Рецины — ту вышивку с люденским видением, что она подарила Трору. Тогда, после схватки с Гонсо, Трор отдал, не посмотрев, эту ткань перевязать рану Грэма — Грэм и сам заметил это позже, когда стал снимать повязку. Он положил тогда эту вышивку в сумку, решив смыть с неё кровь и вернуть Трору — да так и забыл. «Ладно, — подумал Грэм, — отдам в другой раз при встрече. Когда только она будет?»
