Совсем не герой - Лен Ванесса

Теперь, при свете дня, она сумела лучше рассмотреть окружающую обстановку. Лодочная станция располагалась на грязной улочке, по обоим бокам которой теснились здания. Конец дороги исчезал за поворотом, однако даже на видимом отрезке ютилось множество разнообразных заведений: аптека с ассортиментом сушеных трав; кафе с вывеской «Кофейный дом», хотя подавали там, как ни странно, мясные котлеты и отбивные; потрепанный ломбард, в почерневших от копоти витринах которого были выставлены подержанные рубашки и верхняя одежда. Сейчас улица производила более отталкивающее впечатление, чем ранним утром. Двое бродяг околачивались возле ломбарда. Моряки и рабочие доков проходили мимо них, не обращая внимания.

Рут с подозрением смотрела на всех встречных. Она, как и прочие опытные путешественники во времени, избавилась от любых примет. Они сняли кольца, часы и гербовые печати, надежно убрав в потайные карманы одежды. Джоанна с Ником последовали примеру.

– Воры в этой эпохе повсюду, – пояснила кузина. – Причем куда ловчее меня.

Конечно, сейчас следовало внимательно следить за потенциальными карманниками, как и она, однако повсюду происходило столько интересного, что Джоанна завороженно крутила головой. Ник тоже утратил бдительность и с восхищением озирался по сторонам.

Продавцов рыбы и угрей, замеченных ранее, сменила куда более пестрая толпа лоточников: торговок в шляпах со страусиными перьями и в цветастых накидках, а также торговцев в шелковых платках, повязанных вокруг шеи. Они выстроились по обе стороны дороги и старались перекричать друг друга, так что почти заглушали шипение и гудки паровозов в отдалении.

– Горячее гороховое пюре! Горячее не найдешь! – надрывался один из лоточников.

К его передвижной тележке выстроилась небольшая очередь моряков, которые терпеливо ждали, пока он зачерпывал поварешкой желтоватую массу из кастрюли и накладывал в кулек, свернутый из капустного листа.

– Нежные устрицы! – в то же время выкрикивала продавщица рядом. – Нежные и сочные!

Вдоль всей улицы тянулся след из отброшенных прямо под ноги створок моллюсков и ненужных уже капустных листов, указывая, каким путем шли покупатели лоточников. Фрэнки пребывал на вершине блаженства, обнюхивая по дороге то хвост угря, то испорченную устрицу.

Внимание Джоанны привлекло какое-то движение впереди. Маленькая девочка быстро пробежала по улице, ловко обогнула бродяг перед ломбардом, на секунду нагнулась, чтобы подобрать какой-то предмет из сточной канавы, засунула находку в покрытый пятнами передник и помчалась дальше.

– Что она делает? – с любопытством поинтересовалась Джоанна, наблюдая за малышкой, которая как раз снова наклонилась, чтобы что-то схватить.

– Поверь, тебе лучше не знать, – с нажимом сказал Аарон. Он двигался небрежной походкой, держа руки в карманах и косясь по сторонам с гримасой отвращения на лице. – Я бы дорого дал за возможность выпить сейчас чашечку чая в «Савое». – Его слова прозвучали как мысли вслух.

И действительно, вряд ли ему часто доводилось оказываться в подобных местах. Повсюду валялся мусор, в сточных канавах гнили рыбьи потроха, над кучами навоза кружили мухи. Джоанна подобрала края юбки, чтобы не запачкать ее в грязи. А вот на зловоние практически не обращала внимания: оно напоминало базарчики на улочках Малайзии и смешивалось с запахами самых разных блюд, каждое из которых хотелось попробовать. И еще больше хотелось исследовать район, прогуляться до доков…

Ник поймал взгляд Джоанны и тут же вновь напрягся, стирая с лица восторженное выражение. Она почувствовала свинцовую тяжесть в груди, и хотя за последние месяцы привыкла к рвущей душу боли при наблюдении за воплощением возлюбленного издалека, к ощущению пустоты от его потери, нынешний разрыв отношений ранил еще сильнее.

– Прохожие глазеют на нас, – тихо пробормотала Рут.

Джоанна осмотрелась по сторонам и поняла, что кузина сказала правду: их группка привлекала внимание всех окружающих, от лоточников и моряков до детей.

– Следовало лучше скоординировать наши наряды, – прошипел Аарон.

– Сказал единственный из нас, кто выделяется! – парировала Рут. – Разоделся, как лорд.

– Я-то хотя бы выгляжу хорошо! – резко ответил он. – Это вы должны были на меня равняться.

– Давайте просто побыстрее уйдем отсюда, – вклинился в намечавшийся спор Джейми.

Джоанне и здания рядом с убежищем показались ветхими и непрезентабельными, но по мере продвижения вглубь района она поняла, что там они еще хуже. Улочки становились все более узкими и темными, а в домах было больше битых окон, чем нетронутых. Угольно-серый дым вылетал из труб и задерживался в воздухе, подобно черному туману. Джоанне окружающий пейзаж неприятно напомнил альтернативный Лондон Элеоноры.

Они добрались до паба в глухом переулке как раз тогда, когда оттуда вывалилась компания одетых в серые робы рабочих. Джоанна ощутила на себе булавочные иглы их пристальных взглядов. Аарон поравнялся с ней и зашагал рядом, с отвращением выдохнув, когда дорогу им перебежала крыса. Он выбрал шляпу из серого фетра с шелковой подкладкой, хотя в гардеробной лодочной станции имелись и цилиндры.

«Смотришься совсем как герой гангстерского боевика», – прокомментировала тогда его выбор головного убора Джоанна.

На что Аарон насмешливо изогнул бровь и ответил: «Эти шляпы называются “хомбург”. Они изобретены в нынешние времена и вновь стали модными в семидесятых годах двадцатого века».

Он смотрелся до абсурдности неуместно в окружающей обстановке. И не только из-за нарядной и дорогой одежды, но и из-за его ангельской, нездешней красоты, которая служила разительным контрастом на фоне утомленных и изборожденных ранними морщинами лиц рабочих, спешивших мимо. Золотистые волосы сияли под фетровой шляпой почти как ореол.

Джоанна открыла рот и тут поняла, что больше не знает, как говорить с Аароном из этого времени, ведь они на самом деле только недавно встретились.

– Ты новичок в перемещениях, верно? – тихо спросил он, к ее удивлению сам завязав беседу, хотя прежде предпочитал ждать и держать мысли при себе.

Слова вызвали резкий приступ ностальгии, напомнив одно из первых их обсуждений в прежней хронологической линии.

– Ты можешь определить по моему виду? – уточнила Джоанна. – Я не знала, что дар Оливеров позволяет различить и такие детали.

– Дело не в этом, – ответил спутник, покачав головой. – Или не только в этом. А еще и в том, как ты смотришь по сторонам, будто впервые. Будто путешествия тебе еще не надоели.

Джоанна сомневалась, что они ей когда-либо могут надоесть. Она нерешительно произнесла:

– Мне всегда было интересно, а много ли перемещался во времени ты?

Иногда ей казалось, что манеры Аарона больше подошли бы другой эпохе.

Его серые глаза сверкнули при слове «всегда», которое подразумевало более длительные отношения, чем он помнил. Джоанна ощутила новый прилив эмоций, на этот раз куда печальнее.

– Мы часто переезжали, пока я рос, – все-таки ответил Аарон. – Провели пару лет в девятнадцатом веке. По году – в восемнадцатом и семнадцатом… – И предвосхитил ее следующий вопрос: – Пожалуй, своим домом я считаю двадцать первое столетие, где жил основную часть времени. И… – Повисла пауза.

– Что? – когда она затянулась, подтолкнула Джоанна.

– Просто… – Аарон испытующе посмотрел на нее, как при упоминании истинных способностей Оливеров. – Я обычно не слишком люблю рассказывать о себе.

Так было и в прежней линии времени. В этом отношении они с ее Ником походили друг на друга. Джоанна не понимала причин скрытности и замкнутости возлюбленного, пока не увидела запись, где его пытали, убивая родных снова и снова.

Аарон же… Его сдержанность и немногословность, вероятнее всего, служили самозащитой.

За разговором они немного отстали от спутников. Словно почувствовав взгляд, Ник обернулся. Их с Джоанной глаза встретились. Кажется, Аарон заметил напряжение между ними, в отличие от всех остальных. Но на его лице читалось не только любопытство, но и страх перед героем легенд, которыми монстры пугали детей.