Анастасия Штука - Дар (СИ)
Ая ушла в другой мир, в существование которого свято верила, чтобы дать ответ за свои поступки спустя час. Но она успела передать Зиберине все записи, где было подробно описано все, что сделала во время проведения обряда. Старая знахарка с легкостью вспоминала свои действия, спокойно, деловито и как-то отстраненно рассказывая о них. Даже годы были не властны над ней: ее память не притупилась, а разум остался таким же чистым и ясным, как и много лет назад. Или же чувство вины, терзающее ее душу, было столь всепоглощающим и огромным, что не позволяло женщине и на минуту забыть содеянное.
И там, у постели отходящей знающей, она поняла, что пыталась сказать Ая. Зиберина отпустила ее, как бы она не была ей дорога, ведь эта великая женщина имела свое собственное, незыблемое право сделать тот выбор, который считала единственно правильным.
И тогда же она поняла, что ее знания остаются пусть и важными, и подчас смертельными или спасительными, но все же всего лишь знаниями, которые могут спасти или погубить, но не могут главного. Постичь душу человека, увидеть его сердце, разделить свет, который исходит от него можно только тем, что сокрыто глубоко внутри человека, не в его разуме…
Ласково проведя кончиками пальцев по потертым страницам, на которых тусклым огоньком поблескивали в закатных лучах замысловатые руны, начертанные уже давно ставшей прахом рукой, Зиберина закрыла книгу. Она знала, как помочь лесной, желавшей получить душу. Поднявшись со стула с высокой резной спинкой, она неторопливо подошла к окну. Сквозь тонкий, расшитый золотыми нитями шелк, струящийся волнами вниз, был виден тонкий, изящный силуэт девушки, склонившейся над большой книгой, которую дала ей Зиберина. Лесная не умела читать и не понимала смысла маленьких символов, пестревших на бумаге, но вот яркие, красочные, полные очарования картинки разглядывала с жадным любопытством, то и дело трепетно проводя по ним пальцами. Так, словно хотела почувствовать то, что было изображено на них чужими, талантливыми руками. Зиберина улыбнулась своим мыслям. Да, эта очаровательная, так не похожая на остальных, девушка определенно нравилась ей все больше и больше. И была достойна того дара, о котором просила. Много раз Зиберина помогала людям, но никогда — ни разу — не чувствовала искреннего, яростного, настойчивого и твердого порыва, желания или стремления получить желаемое. Лесная же была твердо уверена в том, что хочет обрести. Никакой неуверенности, робости, страха или сомнений. Да, она готова была пойти на любое испытание, чтобы осуществить свою заветную мечту, но Зиберина и не собиралась испытывать ее. Ей хватило жадной мольбы в прекрасных глазах, когда девушка говорила о том, что хочет ощутить внутри себя огонь души и избавиться от пугающей, гнетущей пустоты в своей груди…
Несколько дней потребовалось Зиберине, чтобы тщательно подготовиться к сложному и очень долгому обряду. Бессонными ночами она проверяла и перепроверяла подсчеты Аи, находя в них как нужные ей составляющие части, так и абсолютно не применимые для того, что она задумала совершить. Поступок знахарки был основан на мести, не знавшей жалости и пощады. Она хотела заставить предавшего чистую и искреннюю любовь мужчину почувствовать всю боль, страдания и муку, терзающие ее душу. В совершаемых ею действиях во время проведения обряда не было места жалости или состраданию. Совмещенные вместе компоненты, перечисленные Аей, представляли собой адскую смесь.
Зиберине оставалось только еще раз подивиться женщине, бывшей недолгое время ее учителем и мудрым наставником. Что ни говори, а она умела быть и беспощадной… Не составляло труда представить, какую страшную, пронизывающую, пытающую, выворачивающую на изнанку боль испытывал в минуту перевоплощения мужчина, посмевший обидеть знахарку. Зиберине пришлось провести перерасчеты всех использованных компонентов и найти замену тем, которые давали такой эффект. Ая хотела причинить боль, она же преследовала совсем другую цель. Соседство с древним лесом, который в своих темных глубинах хранил немало тайн, в этот раз пришлось как нельзя кстати.
Лесная порывалась помочь ей, ведь знала каждую пядь этой земли как свои пять пальцев, но Зиберина не могла доверить ей сбор нужных ей трав и кореньев, который только с первого виду казался таким простым. Она привыкла подходить к своему делу с полной ответственностью и самоотдачей. Для того чтобы собранное сырье дало нужный эффект, требовалось соблюдать огромное множество определенных правил, не допускавших небрежности. Многое из того, что было ей необходимо, нужно было собирать лишь в строго определенное время. Поэтому Зиберина несколько раз за ночь спускалась в лес, чтобы собственными руками, затянутыми в тонкие перчатки, пропитанные специально созданным ею раствором, медленно и с особой пристрастностью отбирать идеальные листочки, строго совпадающие по размеру и цвету.
Пару раз она замечала женщину из лесных, которая в последние годы являлась старейшиной рода. Она пристально и недоверчиво следила за ее действиями с почтительного расстояния, но не осмеливалась подойти или хотя бы заговорить. Возможно, она хотела знать, что происходит или же просто боялась за ушедшую и не вернувшуюся назад девушку. В любом случае, посвящать ее в детали своего плана Зиберина не собиралась. Она считала, что старейшина сама допустила самую главную ошибку — отправила одолеваемую сомнениями лесную за ответами к тому, о ком совсем ничего не знала. Зиберина знала, что ее многие считали могущественной колдуньей, но никто и никогда не решался прямо спросить об этом у нее, а сама она не считала нужным отчитываться перед кем бы то ни было.
Приготовления были завершены, и ей оставалось найти последний недостающий, но самый важный и необходимый элемент. Ей пришлось спуститься вниз, чтобы тайно, более пристально и внимательно присмотреться к жителям деревни, не подозревающим о таком повышенном внимании к их жизни с ее стороны. Пару раз охотники приносили из леса раненных товарищей, которым не посчастливилось встретиться с огромными, агрессивными и злобными кабанами, населяющими северные части леса. Эти, легковозбудимые и приходящие в ярость даже от чужого запаха, звери потрепали немало тех храбрецов, что решались выйти на охоту в их угодьях. Первым пострадал молодой, простоватый парень. Ему повезло отделаться легким испугом и парой пустяковых ран, которые с легкостью залечил местный лекарь. Второго принесли окровавленным и сильно искалеченным. Бивни и копыта животного не оставили на крепком теле ни одного живого места. Видимо, бедняге не повезло встретиться сразу с несколькими взрослыми самцами, а они никогда не останавливались до тех пор, пока их жертва не переставала дышать. Зиберина не знала, хватит ли сил у мужчины, врачевавшего и лечившего местных жителей, спасти несчастного охотника.
