Константин Павлов - Гремящий перевал
Внезапно тишину и покой нарушил громкий требовательный стук, от которого дубовая дверь, запертая на тяжелый засов, задрожала.
— Ноздри Имира! Кого это еще етуны принесли в такую погоду? — удивился Атаульф. — Дарерад, пойди, открой.
Длинная тень скользнула по залу: это горный великан поднялся со своего места, заслонив камин, и направился к двери. Едва он отодвинул засов, как дверь распахнулась с такой силой, что сбила с ног даже огромного сына гор. В зал не вошли, а буквально ворвались вместе с потоками холодного ветра и завываниями вьюги двое: один был облачен в алый плащ и вороненые доспехи, а его кроваво-красные глаза горели пугающим огнем; вторая также была одета в алое, но ее лицо было скрыто глубоким капюшоном. Темный паладин и ведьма!
— Именем Бетрезена! — провозгласил обладатель огненного взгляда. — Нам требуется убежище, дабы укрыться от бури!
— А найдете вы здесь только смерть! — прокричал в ответ рыцарь и неожиданно вскочил прямо на стол и, выхватив меч, прямо оттуда прыгнул на вошедшего. Однако реакция приспешника Бетрезена оказалась быстрее. Одним ударом он отшвырнул летевшего на него рыцаря, затем сам перемахнул через стол и одной рукой схватил аббатису, а другой достал из ножен ужасающий клинок — Меч Темного Разочарования.
— Если хоть кто-то из вас двинется с места, я снесу ей…
Однако темный паладин не успел закончить фразу, как произошло нечто совершенно неожиданное. Все вокруг застыло, словно вмерзнув в кристалл льда: пытающийся подняться у двери Дарерад, упавший навзничь рядом с ним рыцарь, эльф, уже успевший надеть на лук тетиву и тянущий стрелу из тула, вскочившие с места, опрокинув табуреты, Атаульф, Гордок и Вимвин, сидящие с вывернутыми в сторону шеями колдун и тамплиер. И лишь одно существо двигалось с обычной скоростью среди этих замерших истуканов. Это был Зирзар. Одним движением он скинул бархатный купеческий плащ, под которым оказался обтягивающий черный костюм ассасина, другим движением он извлек длинный кривой кинжал, а затем Зирзар в мгновение ока оказался около стоящей в дверях ведьмы, и его хищный клинок уже прикасался к ее горлу.
— Не спеши, воин Бетрезена! Мне достаточно лишь чуть-чуть оцарапать ее, и она умрет от яда. Не будь я ассасин Империи!
— Олмиэ! — воскликнул темный паладин. — Если ты тронешь мою сестру, клянусь свирепостью Тиамат, я убью вас всех!
— Погоди, погоди, воин! Не горячись, а лучше подумай! Сестру ты спасти не сможешь, но сможешь отомстить. Ты силен, сильнее каждого здесь, но нас намного больше. Если нежить не вмешается (а им это ни к чему), то против тебя окажемся я, рыцарь, эльф, трое гномов и великан. Один против семи. Даже если ты убьешь троих или четверых, остальные убьют тебя.
— Это мы еще посмотрим! Я не боюсь погибнуть в бою!
— Постой, постой! Ты ведь случайно оказался здесь, спасаясь от бурана. Значит, ты шел куда-то, у тебя была цель. Ты готов отказаться от этой цели, готов пожертвовать сестрой, чтобы глупо погибнуть на каком-то заезжем дворе? Разве это достойная смерть для воина?
— Что ты предлагаешь?
— Посуди сам: ты можешь убить аббатису, но тогда я убью твою сестру. Ты не можешь убить всех нас, а мы тебя — можем, но это обойдется нам слишком дорого. Война не выгодна ни тебе, ни нам. Я предлагаю перемирие. Давай просто разойдемся.
— Я не могу отсюда уйти, — угрюмо сказал темный паладин. — Мы погибнем от снега и ветра.
— Так не уходи! Переждите бурю здесь. Места хватит на всех.
— Чтобы проклятые демоны в моем доме… — начал было возмущаться Атаульф.
— Молчать! — рявкнул Зирзар. — Еще только гномьего упрямства мне не хватало! Ты бы предпочел гору трупов в своем доме, Атаульф?
Ассасин вновь обратился к воину Бетрезена:
— Как твое имя?
— Наидорн.
— Гляди, Наидорн. Я убираю свой кинжал. Убери и ты свой клинок, — сказал он и грозно оглядел всех остальных. — А если кто-нибудь попробует взяться за оружие, то я даже с отрубленной головой успею метнуть в него кинжал! Слово ассасина!
Каждый знает, что такое слово тайного убийцы Империи. Поэтому всего через несколько минут за одним столом оказались все, кто волею судьбы очутился этим вечером в «Гремящем перевале»: представители всех пяти рас Невендаара. Вряд ли еще при каких-то обстоятельствах могли бы усесться бок о бок аббатиса Святой Церкви и ведьма, рыцарь и темный паладин, гном и эльф, колдун-чернокнижник и горный великан. Каждый осознавал противоестественность этой ситуации, и все были смущены. Первой нарушила молчание преосвященная Женевьева:
— О, Всевышний! Могла ли я когда-нибудь даже в мыслях допустить, что буду делить кров не только с еретиками, поклоняющимися смерти, но и с демонами-вероотступниками?!
— Мы не отступники, мы верные слуги! — возразил ей темный паладин. — В действительности, отступники — вы, ибо вы отвернулись от создателя всех людей, Бетрезена!
— Но Бетрезен исказил замысел Верховного Отца и сделал наш мир юдолью страданий и слез!
— Нет! Это другие боги из зависти к Бетрезену испортили его творение и оклеветали его…
— Тише-тише, — примирительно сказал фальшивый купец Зирзар. — У нас тут прямо модель Невендаара в миниатюре. Верующие во Всевышнего жаждут уничтожить слуг Бетрезена, дети Галлеана точат нож на сынов Вотана…
— А разве не достойны мести порождения этого вероломного бога, вырвавшего сердце Галлеана и зашвырнувшего его на солнце? — вскочил со своего места эльф.
— Вотан лишь защищался, ибо эльфы первыми вторглись на земли Горных Кланов! — воскликнул Атаульф.
— Мы лишь мирно кочевали!
— Это все дела седой древности, — сказал ассасин, — они случились так давно, что уже не узнать кто прав, а кто виноват. Но случилось так, что пять рас Невендаара живут в одном мире, полные ненависти друг к другу, и ни одна не в силах взять верх над всеми остальными. Прямо как здесь у нас.
Тень задумчивости легла на лицо ассасина:
— Иногда мне кажется, что безжалостные боги просто играют нами, как мальчишки играют деревянными солдатиками…
— Может, иные боги и богини, — аббатиса выразительно посмотрела на смертепоклонников, — и грают своими созданиями, но Верховный Отец так не поступает.
— Ну да! Он отстранился и просто наблюдает за этим спектаклем, — проскрипел колдун.
— Он не отстранился! Нет! — запальчиво воскликнула аббатиса. — Да будет вам известно, что Всевышний послал в наш грешный мир своего ангела, дабы очистить Невендаар от скверны! И мы направляемся…
— Ваше преподобие, — перебил ее рыцарь, — вряд ли стоит рассказывать об этом здесь.
