Общество забытых мучеников - Рид Анви

Может, и хорошо, что душа мертвеца не имела облика. А то в фильмах ужасов она редко бывала красивой и доброй.

— Не знаешь, куда именно ушла?

«Плакала».

— А мне говорят, что я тупой… — Ноа вздохнул и нахмурился, пытаясь вспомнить язык мертвых. — Соль. Идти. Из. Отсюда. Куда. В?

Знал ли Ноа какие-то мертвые языки? Нет. Мог ли он выдумать свой? Конечно. Он посчитал, что люди, становясь призраками, забывают человеческую речь и разговаривают как дебилы.

Интересно, а карточки товаров в китайском онлайн-магазине не призраки, случайно, заполняют?

«Тупой?»

— Эй!

«Ушла рано. Напугана. Одна».

— У тебя слова платные? — Ноа покосился куда-то в сторону окна, решив, что Тимо стоит там.

Ручка упала, холодный воздух обжег ладонь. Кажется, его только что коснулся призрак…

— Понял, прости. — Ноа сунул руку в карман и попятился. — Ухожу.

Кровать Соль просела под весом невидимого существа, подушка медленно отодвинулась в сторону.

— Ты мне что-то показываешь, бро? — Колени Ноа едва не подкосились, когда он шагнул вперед.

Находиться в этой комнате было чертовски страшно.

— Зеркало? — Ноа увидел то, что спрятала Соль и что не смогло ускользнуть от внимания наблюдавшего за ней Тимо. — Разбитое…

Ноа не решился взять его в руки, но одного взгляда было достаточно, чтобы понять, где искать Соль, которая безжалостно расколотила стекло.

— Спасибо за… э-э… помощь? Ты хороший призрак. Молодец! — Ноа отсалютовал Тимо на прощание, приложив ко лбу ребро ладони, и вылетел из комнаты.

Кажется, Ноа был единственным, кто знал все потаенные места собора, и он позволил Соль пользоваться одним из них. Наверняка она там. Сидит под крышей старой колокольни и пялится на гору с заснеженной верхушкой. Соль редко сбегала и еще реже пряталась от других учеников. Обычно она решала все проблемы сразу. Говорила с собой (иногда вслух) и высказывала недовольство в лицо. Она всегда знала, что ей делать, и в любой момент могла сказать, что делать другим. Она была правильной и требовала этого же от всех вокруг. Соль некогда было переживать и некогда грустить, ведь она всегда была занята — вечно бежала в выдуманной ею же гонке. Только вот она не понимала, что ее соперником была она сама.

Чи Соль. Обгоняет саму себя. Торопит. Подстегивает, не давая ни малейшей передышки. Однажды Ноа решил, что у такой торопыги должно быть место для перезагрузки. Такое, где можно ни о чем не думать, где есть лишь тишина. Даже музыка, которую Соль постоянно слушала, не проникала сюда. В заброшенную колокольню.

Пару лет назад здесь повесился один студент, и Дебора Вуд заколотила вход досками. Однако Ноа знал, что попасть на колокольню можно через разбитое окно, в которое упирались ветки дерева. Кривого и горбатого, как сама старость. Нужно было иметь сноровку, чтобы вскарабкаться по стволу, но и Ноа был не дурак в таких вещах. Не зря же его любимый супергерой — Человек-паук, наделенный не только непревзойденным чувством стиля, но и феноменальной ловкостью. И природной скромностью, конечно. Почему-то другим ловкость тоже досталась, и несколько раз Ноа натыкался у колокольни на прогуливающих пары студентов.

Но веселье было недолгим. Люди верили слухам. Принимали вымысел за чистую монету. И Ноа, как главный сплетник, придумал новую историю — о том, что в колокольне обитает дух погибшего студента. Дух жаждал крови тех, кто вторгался в его владения. Да. Ноа поднапрягся и разыграл пару сцен в колокольне, прикинувшись тем самым призраком. Пошуметь, подкинуть веревку, напоминая о висельнике, оставить следы от ботинок на полу и стенах. Тем же вечером во время ужина по трапезной пробежал шепот, разнося новость о страшном монстре. А через пару дней все и вовсе позабыли о колокольне.

Внутри пахло плесенью, покрывавшей стены. Винтовая лестница держалась на честном слове и скрипела при каждом шаге, будто предупреждая, что вот-вот обвалится под весом Ноа. Поручни сгнили. Ноа цеплялся за выступающие камни и молился всем богам, чтобы те не дали ему упасть.

Соль сидела, свесив ноги, в одной из трех арок, на самом краю, и смотрела вдаль. Ветер играл с ее длинными волосами и вихрем кружил залетевшие сюда по его же вине желтые листья. Они шуршали по каменному полу и, попадая в небольшие лужи, сразу тонули. Колокол мирно висел под крышей, кажется, пряча в своем нутре гнездо щеглов, которые решили встретить зиму бок о бок с исключительными.

— А я все гадал, где ты, зануда, — сказал Ноа.

Соль даже не обернулась.

— Давно ты сюда не заходила.

Ноа не стал садиться к Соль. Слишком уж высоко. Он встал рядом, опершись о стену и глядя на бескрайний лес.

— Умеешь ты испортить момент, — возмутилась Соль.

Она качала ногами и теперь смотрела на землю. Как ее расшнурованные вансы не соскочили — вопрос.

— Так ты встречаешь друзей? — Ноа цокнул. — Я и обидеться могу.

Соль молчала. Лишь шмыгала носом. Ноа не хотел пачкать свои бесподобные штаны в годами копившейся здесь грязи, но все-таки сполз по стене и опустился рядом. Теперь он четко видел лицо Соль, раскрасневшееся от слез и холодного ветра.

— Плачешь? — Наклонив голову, он заглянул ей прямо в глаза.

Соль тут же отвела взгляд.

— Плачешь, — сам себе ответил Ноа.

Пару минут они сидели в тишине.

— Ты хочешь помолчать, зануда? Или хочешь, чтобы я выслушал? Чтобы помог?

Соль не ответила.

— Детка, через десять секунд мое терпение превратится в тыкву. Думаешь, я такой добрый, потому что ты хорошо вела себя в этом году? Нет. Это потому, что завтрак был вкусным и у меня все еще хорошее настроение.

Завтрак не был вкусным. Его, считай, почти и не было. И от этого настроение у Ноа было паршивым.

— Я хочу, чтобы все это закончилось, — тяжело выдохнула Соль. — Мы зашли слишком далеко. Мне больше не весело.

— Ну, это с какой стороны посмотреть.

— Я вчера чуть не умерла, болван! — Соль кинула на Ноа злобный взгляд. — С какой, черт возьми, стороны это может быть весело?

— Ну вот, теперь мне стало стыдно. — Ноа ковырял ногтем мох. — Я не имел в виду, что убийства — это весело, я хотел сказать, что… Я уже и не знаю что.

Повисла неловкая пауза.

— Вчера я без разрешения пришла в зазеркалье. В ее мир. И она очень зла.

Ноа взглянул на Соль. Ее грудь часто вздымалась — дыхание участилось.

— Я не могу смотреть в зеркало. Боюсь, что она сделает что-то плохое. Она уже сделала. — Соль наконец повернулась к Ноа и убрала волосы за ухо. Небольшой порез на ее лице, от скулы до мочки уха, все еще кровоточил.

— Она? — Ноа наклонился, чтобы получше рассмотреть рану. — Это Соль из зеркала? Вторая ты? — Он осторожно коснулся большим пальцем щеки.

— Да. — Соль отвернулась. — Она хочет крови. Требует ее.

— Не понимаю… — Ноа давно перестал хоть что-то понимать. — Ты говоришь о ней как о ком-то другом. Но это же буквально твое отражение.

— Она и есть другая. И тебе повезло, что ты ее еще не встречал. — Соль вновь повернулась к Ноа и посмотрела ему в глаза. — Единственный из всех моих близких, кто не встречал. Она не хочет тебя трогать. Не хочет убивать.

Ноа, конечно, это польстило.

— А она… — до жути хотелось задать один вопрос, — уже убивала?

Ноа даже нагнулся, чтобы лучше видеть ее черные, как уголь, глаза.

— Убивала, — бросила Соль.

Она громко сглотнула и подняла голову, теперь глядя на потрескавшийся потолок.

— Опять плачешь? — Ноа толкнул ее плечом. — Ну ты и разнылась сегодня.

— Спрашивай, Ноа. Я знаю. Ты хочешь знать подробности.

— Не, хватит на сегодня ужасов.

Соль удивленно посмотрела на него, и по ее щеке скатилась слеза, которую она не смогла удержать. Ноа не собирался заставлять ее думать и уж тем более говорить о том, что ее ранило.

— Если бы хотела, то сама бы рассказала. Ты же зануда. Если рот откроешь, то хрен закроешь, — краешком губ улыбнулся Ноа. — Мозг весь вынесешь, лишь бы в себе не держать.