Шаман-оборотень: инициация (СИ) - Романова Анни

- А теперь мы можем поговорить? - крикнула она. Раздался шелест крыльев, и высоко в горах показалась рыжая с пегим гарпия. Напряженно глядя на Латиэль, она спустилась ниже и зацепилась лапами за малозаметные выступы в скале.

- Зачем дриаде идти в наши земли? - подозрительно спросила она.

- Меня изгнали, - кратко ответила дриада, и сердце пронзила тоска. Словно произнесенные вслух слова сделали реальность весомее.

- Изгнали? За что? - подозрение сменилось любопытством.

- Я отпустила шамана-оборотня, хотя должна была его убить.

- Калеба? - лицо молодой гарпии чуть зарделось, став очаровательным. Латиэль сжала челюсти.

- Ты знаешь его?

- Он проходил здесь несколько смен назад, - краски на щеках стало больше, дриада стала злей. - Сейчас он уже покинул поселение, пошел домой. С ним отправился Корвин, один из наших. Хотел на народ шаманов-оборотней посмотреть.

- Я хочу пройти ущелье, - Латиэль стиснула зубы почти до скрежета. У шамана.. у Калеба что-то было с гарпией? «Невозможно. Не-воз-мо-жно».

- Зачем ты его ищешь? - гарпия внезапно вспушила крылья в знаке злости. - Убить? Чтобы вернуться?

Дриада внимательно смотрела на метательные ножи в руках охранницы. Успокоив дыхание, она перевела взгляд на лицо гарпии.

- Нет. Я тоже хочу посмотреть жизнь шаманов-оборотней. Домой мне хода нет, даже если убью его, да и не так уж и хочется возвращаться.

Гарпия долго изучала лицо Латиэль. Потом кивнула, спрятала метательные ножи и бросила через плечо:

- Следуй за мной. Я проведу тебя. Но учти, я здесь не одна.

Латиэль молча двинулась за парящим в небе силуэтом гарпии, гадая, как здесь встретили Калеба. Чутье подсказывало, что куда как радушнее.

***

Прошагав целую смену, дриада наконец-то покинула ущелье. Гарпия-проводница вернулась в поселение, а Латиэль принялась устраиваться на ночлег — снова вблизи корней горного хребта. Ветер продувал все ущелье и его ответвления, завывая в скалах и промораживая почти до костей.

«Стало холоднее», - зябко кутаясь в одеяло, думала дриада. - «Тепло тоже уходит».

Снилась ей Священная роща под ярко-оранжевыми лучами. Латиэль проснулась и смахнула слезу из уголка глаза, порывисто встала и начала собираться в путь. Земли нагов стоило пройти как можно быстрее, след Калеба все еще виднелся, хотя ветра силились скрыть его. Иногда дриада обнаруживала следы когтистых лап — вероятно, кто-то из племени гарпий и впрямь шел с оборотнем. Точнее, летел.

Следы вели в обход холмов и пещер — Латиэль возрадовалась, что Калеб мыслил похожим с ней образом, и ускорила шаг. Пока не наткнулась на место схватки. Вздрогнув, она кинулась дальше и облегченно вздохнула, увидев цепочку следов оборотня, уводящую прочь. Какое-то время постояв, дриада вернулась к месту схватки и жадно начала изучать следы, силясь восстановить произошедшее.

«Перекрывают друг друга», - с сожалением поняла Латиэль, припав на одно колено. «Не разобраться. Ладно, спрошу у него самого, как найду. Следам не больше трех смен».

Оборотень перешел на бег. Дриада фыркнула и последовала его примеру, надеясь нагнать его прежде, чем он дойдет до поселения.

***

К полудню Латиэль дошла до реки. На камнях следов практически не осталось — ругнувшись, она пошла вниз по течению в поисках брода. Заметив металлический блеск, остановилась и застыла.

Рукоятка в форме головы медведя, узкий клинок, темная сталь. Такой нож она видела на бедре Калеба. Рядом в мягкой от влаги земле отпечатался след змеистого тела — вторая нага явно достигла цели.

«Он мертв. Наги не берут пленных». Горло сдавило слезами, надежда билась в агонии. Дриада в растерянности смотрела на нож, шум горного потока оглушал, но сквозь рев воды прорывалось пение птицы. На другом берегу начинался редкий лес — словно в полусне подняв клинок Калеба, Латиэль вернулась к поискам брода.

Возможно, в поселении оборотней ее примут. Хотя она принесет им дурную весть.

Когда шаман-оборотень канул в мир духов

Боль исчезла. Ощущение реальности происходящего и четкость окружающего мира тоже. Калеб стал бесплотным духом медведя, бредущим в тенях. Мимо проносились видения и призраки, мерцающие в светло-серебристом свете, лившимся отовсюду — хотя призрачный мир повторял контуры пещер, Калеб знал, что сквозь эти стены можно пройти.

В мире духов не существовало светил. Воздух казался осязаемым и тяжелым, словно Калеб шел сквозь завесу воды. Едва переставляя лапы, оборотень цеплялся за воспоминания — они разлетались, словно мир духов пытался вытянуть их из головы. Упрямо прокручивая самые важные сцены прошлого, включая смерть Корвина и Единую матерь, оборотень продолжал идти.

- Настоящий, - услышал он. - Настоящий.

Легенды гласили, что отвечать никому в мире духов нельзя. Вслух. Те обитатели, что сотрудничали с шаманами-оборотнями и ведуньями, общались мысленно.

- А вот тот, другой, мертв. Молчишь? Почему молчишь?

Калеб повернул голову и увидел крошечный огонек.

- Я не желаю зла, настоящий.

Голос шел из огонька, вспыхивающему в такт словам. Калеб отвернулся и продолжил путь, вернувшись к воспоминаниям.

- Скоро Темное время, настоящий. Знаешь? Знаешь?

Оборотень резко остановился и снова посмотрел на огонек. Тот изменился и стал очертаниями напоминать лиса.

- Я проведу тебя, настоящий. Тебе же нужно прочь? Прочь от врагов?

«У меня нет выбора», - обреченно подумал Калеб. - «Хоть я и здесь, но я понятия не имею, куда мне». Он кивнул.

- За мной, за мной, - кажется, огонек-лис обрадовался и двинулся вниз, провалившись сквозь туманную землю. Калеб удивленно смотрел, пока странный проводник не всплыл обратно.

- Иди же, - а теперь, кажется, он злился.

Калеб посмотрел под лапы. Потоптался на месте, попробовал подпрыгнуть.

- Представь, - смилостивился огонек. - Лапами двигать не надо.

Калеб подчинился и резко ушел в густоту тумана, оказавшемуся вовсе не твердой почвой. Это путешествие разительно отличалось от всех прочих, что оборотень совершал только разумом — словно на самом деле он никогда не бывал здесь.

Туман не кончался, путь тоже. Время здесь не ощущалось, словно замерло — или наоборот, лилось слишком быстро.

- Торопись, скоро грань закроется, и откроется другая, и съест солнце, - то и дело твердил огонек, ужасно раздражая. Калебу хотелось спросить, долго ли еще, в каком смысле съест солнце, почему «солнце», а не «солнца», да и куда они, вообще, идут. Но он молчал и мысленно переставлял лапы.

- Пришли, - резко затормозив, сказал дух. - Ты медленный. Теперь возвращайся. Иначе останешься тут.

И пропал. Калеб обернулся, не обнаружил в сером тумане никого и вздохнул. «Возвращайся», - мысленно передразнил он. - «Сказал бы хоть, как!»

Шаман плюхнулся на задние лапы. Как переносить разум, он знал — но как вернуться назад вместе с телом? Не найдя ни единой идеи в голове, Калеб прикрыл глаза — сцена смерти Корвина воскресла перед внутренним взором, вспомнилась ярость и боль.

«Боль! Конечно же».

Оборотень усиленно возвращал все ощущения от избитого тела. Каждая ссадина начала ныть, одно ребро, кажется, все-таки сломали, ярость клокотала в груди, покрытой синяками.

Мир духов таял, очертание горной реки и шум воды становились все реальней — на место пересмешника-тумана вставал настоящий мир.

Когда дриада дошла до шаманов-оборотней

Лес становился гуще. Листва шелестела, пропуская оранжевые лучи, пятна света танцевали на темной земле, подкрашивали разлапистые корни лариксов, в кронах пели птицы. Чуткий слух Латиэль улавливал шебуршание мышей в норах.

Она шагала медленно, то и дело проверяя, на месте ли нож Калеба. Она видела многочисленные следы шаманов-оборотней — крупные звериные следы — и совершенно не знала, что говорить, когда наконец-то дойдет.

- Стой! - громкий окрик застиг ее врасплох. Латиэль застыла. - Дриада? Что делает дриада так далеко от ваших земель?