Николай Романецкий - Утонувший в кладезе
Аура у Кудесника сейчас была. Аура, переполненная страхом. Непонятный это оказался страх. В нем существовала малая толика опасения за собственную жизнь, но в массе своей это был неподъемный страх перед чем-то гигантским и неизвестным.
— Чего вы так боитесь, Кудесник? — потрясенно прошептал Свет. — Неужели меня?
— Вас?! — Кудесник обернулся. — Какая, право, чушь!
— Почему же вы тогда изменили свое решение. Ведь во мне нет лжи…
— Есть одна словенская поговорка, — проговорил Кудесник, по-прежнему теребя бороду. — Утонувший в кладезе на печи не погреется…
Свет ждал продолжения, но Остромир молчал. То ли продолжение не приходило ему в голову, то ли оно было таковым, чего чародею от Кудесника и слышать не пристало…
— Я не понимаю вас, — не выдержал наконец Свет.
— Все дело в том, Сморода, что, с точки зрения закона, вы еще не утонули. По крайней мере до суда. Но я сделаю все, чтобы выплыть вам не удалось!
Кудесник бочком подобрался к двери, постучал.
А почему бы и нет? — подумал Свет. Теперь уже все равно!..
И потянулся к Остромиру.
Однако не тут-то было. Он тут же получил по рукам: Кудесник не зря был Кудесником.
Дверь распахнулась и снова закрылась. А еще через несколько минут погасла светильня.
И Свет понял, что эту схватку он все-таки проиграл.
* * *Вернувшись от странного волшебника, Забава места себе не находила. Мысль о том, что она подвела Светушку-медведушку, пристала к ней как банный лист.
Волновались и остальные домашние — Забава чувствовала это. Но у них-то совесть была чиста…
Спасибо дяде Берендею — он опять потребовал, чтобы жизнь в доме протекала своим чередом. И Забава была ему благодарна. Ибо, возясь с домашними делами, можно было хоть чем-то занять руки… Она привычно убирала комнаты, привычно выполняла поручения тети Стаси на кухне, привычно накрывала стол в трапезной — а вдруг Светушка вернется к ужину!..
А потом ее позвал колдун из зеркальной:
— Сударыня, с вами хотят поговорить.
В зеркальной Забава бывала часто, но зеркалом не пользовалась ни разу. К тому же, ей по-прежнему было жутко за Светушку, и потому вошла она со страхом.
Колдун усадил ее на стул перед зеркалом и вышел.
Через секунду в зеркале появился давешний старец-волшебник.
— Сударыня, хотите повидаться со своим хозяином?
У Забавы застучало сердце. Как в первый день, когда она едва появилась в доме и ее познакомили с чародеем Смородой…
— Да… — прошептала она.
— Я скоро поеду к нему. Могу захватить вас с собой. Через полчаса выйдите на набережную, встретимся возле памятника Станимиру Победоносцу. Токмо никому ничего не говорите!
Зеркало посерело.
Забава опрометью кинулась искать дядю Берендея, наврала ему что-то. Дядя Берендей отпускать не хотел. Вы, любезная племяша, у меня второй день подряд от работы лытаете! Не совестно ли?.. (А и вправду, она же бегала вчера полдня, задравши хвост, по улицам. Как курица, которой отрубили голову… Раны, видите ли, зализывала… Будто Светушка мог бы дать на такую дурацкую просьбу другой ответ…) Ей было совестно за вчера — но не за сегодня! И пришлось устроить скандал, заявить дяде, что у нее свидание, что он в ее личную жизнь вмешивается, что она ему ввек не простит и вообще… Дядя оного натиска не выдержал, для порядка побурчал еще минуту, но наконец отпустил.
Забава, вне себя от радости, бросилась в свою комнату, быстро переоделась, напялила на голову соломенную шляпку, опоясанную белой лентой — эта шляпка очень ей шла — и выскочила вон.
До памятника Станимиру Победоносцу было десять минут ходьбы. Забава долетела как на крыльях — прохожие оборачивались ей вслед.
Страх пропал. Было лишь ожидание встречи…
Карета подъехала через пять минут и не одна. За нею следовал второй экипаж.
Прибыли они вовремя — начал накрапывать дождь. Еще бы пять минут, и Забавина шляпка превратилась бы в воронье пугало.
— Садитесь, сударыня! — Старец выглядывал в дверцу, которую, соскочив с облучка, открыл кучер.
Да, он явно не был простым колдуном. Наверное, тоже чародей…
Забава вскочила внутрь, села напротив улыбающегося старца. Улыбка у него была доброй и приветливой.
— Мы едем к хозяину? — зачем-то спросила Забава.
— Да, сударыня.
— А где он?
— В «Маловом приюте», буде вам это название хоть что-то говорит.
Название это говорило Забаве немного, но она вдруг встревожилась. Кажись, в оном приюте держат убийц, но ведь Светушка не мог никого убить!.. Он сам всегда сказывал, что он Дневной волшебник, а оные людей не убивают. Правда, эта ключградская командировка, похоже, оказалась сложной. Вон каким озабоченным он вернулся! Ей бы даже показалось, что он напуган, если бы она не ведала, что Светушка-медведушка никогда и никого не боится.
Старец по-прежнему смотрел на нее с улыбкой.
— Вы должны будете мне поцелуй! За добрые вести…
— Да хоть три поцелуя, — сказала Забава.
О Додола-заступница!.. Вот ведь мышиный жеребчик! Правду говорят: «Седина в бороду, бес в ребро»!
— Ловлю на слове! Первый — прямо теперь!
Забава привстала, коснулась устами его ланиты. Да, нельзя сказать, чтобы это было приятное прикосновение! Словно голенище на кирзовом сапоге чмокнула… И зачем токмо люди доживают до таких лет?!
— Я, наверное, кажусь вам странным, сударыня…
Забава не удержалась, фыркнула.
Странным?.. Да такой же, как все. Врут люди про колдунов. «Они, Забавушка, живут совсем другими заботами… Для них наши дюжинные человеческие чувства — пыль под ногами…» Оно и видно, что за пыль!
— Почему же, сударь волшебник? Всем, наверное, хочется тепла в жизни. И колдунам — тоже!
Колдун покачал головой:
— Нет, не всем. Большинство из нас — это машины для производства заклинаний. А я не такой. И ваш хозяин не такой. Правда?
В его голосе было столько доброты и понимания, что Забава кивнула:
— Правда…
— А давно он не такой?
— С прошлого лета. Когда исчезла Вера…
С нею творилось что-то странное. Язык словно сам произносил слова. Но ведь какой душка, этот дед!
— Вы его тоже целовали?
— Целовала.
— И еще вы что-нибудь с ним делали.
— И еще мы что-нибудь делали.
Она уже понимала, что негоже говорить такие слова. Но проклятый язык не понимал и понимать не хотел.
К счастью, тут карета остановилась.
Оказывается, они приехали к тому самому зданию, где Забава побывала днем.
— Это же не «Малов приют»! — удивилась она.
— Вашего Смороду должны были привезти сюда.
