Анна Клименко - Лабиринт Сумерек
На сердце было неспокойно. Ин-Шатур встал, прошелся по келье. Он старался ступать тихо, чтобы не разбудить раба, но циновки похрустывали под ногами – и Лан-Ар вдруг резко сел на своем подобии постели, уставился на посвященного своими темными и недобрыми глазами.
– Вам не спится, хозяин?
«А достаточно ли я хорошо спрятал карту?»
– Отдыхай, Лан-Ар. Скоро новый день, а у тебя немало работы. Не мешай мне размышлять.
Парень почесал затылок и молча улегся, отвернулся к стене. Но было видно, что он не спит, а прислушивается к сухому шороху циновок под сандалиями посвященного.
«Как странно, – думал Ин-Шатур, – совсем недавно я полагал, что смогу дойти до Вечного Сада и стать подобным Богу, а теперь… я уверен, абсолютно уверен в том, что туда идти нельзя. Спасибо Фэнтару, который вовремя даровал мне разум».
…У него не было имени. Только номер – Десятый. Сколько всего агентов Ордена путешествует по Эртинойсу, не знал никто. Но Десятый даже не путешествовал. Вот уже который год он безвылазно жил в Хатране под видом послушника, подслушивал и подглядывал за одним ничем казалось бы не приметным посвященным. Но метхе, всемогущий синх, придерживался иного мнения, а потому Десятому время от времени казалось, что он так и проведет остаток жизни в Храме Фэнтара да так и отправится к Покровителю из тесной и похожей на щель кельи послушника.
Но однажды все изменилось. Возвращаясь с утренней молитвы, Десятый столкнулся в коридоре с незнакомым ийлуром в одеянии такого же послушника.
– Прошу прощения, – пробормотал Десятый, на что незамедлительно получил ответ:
– Загляни в карман.
Больше этого странного послушника Десятый никогда не видел, но в нагрудном кармане шерстяного одеяния нашел записку.
«Принеси мне дневник Ин-Шатура».
Почерк Десятый узнал и поспешил сжечь записку.
Он знал, что Ин-Шатур вот уже без малого год роется в пыльных архивах и делает записи в маленькой книжке, переплетенной в мягкую коричневую кожу. Что ж… метхе заинтересовался писульками посвященного? Тем лучше. По крайней мере, некое разнообразие в скучной жизни послушника.
…Кабинет метхе. Полумрак, свечи, плачущие воском в тяжелом бронзовом подсвечнике, сплетение запахов корицы, мяты и золотых роз. Синх осторожно перелистывает дневник Ин-Шатура, его рубиновые глаза то вспыхивают, то гаснут. А Десятому страшно. Он всегда боялся старого метхе, наверное, потому, что истинный синх, каким бы он ни был, всегда остается предан Темной Матери. А Шейнира – это Тьма. Все, что есть в смертных от тьмы, называют проклятием Матери синхов…
– Любопытно, – метхе откладывает в сторону дневник, – я подозревал, что Ин-Шатур затевает что-то грандиозное. Не зря Сумеречный Отец не дает полных ответов… Но, судя по всему, наш посвященный передумал, и это плохо.
– Что я должен делать дальше? – Десятый низко кланяется. Он всегда кланяется старому синху, потому что боится.
– Отнеси дневник жрице Шейниры, посвященного убей. Рабом Ин-Шатура мы тоже займемся, но чуть позже… Этот парень еще нужен. Сделай так, чтобы подозрения пали и на него, нам это придется на руку. А посвященный… пусть все выглядит еще и так, словно его убила женщина. Может быть, это лишнее, но… чем Шейнира не шутит?..
Десятый снова кланяется. Приказание метхе свято и будет исполнено в лучшем виде…
– Погоди, – синх торопливо пролистывает дневник и вырывает несколько страниц, – вот так-то лучше. Это мне еще пригодится.
Десятый покидает кабинет. В душе он недоумевает, что за сложную игру ведет метхе Альбрус, но спрашивать не смеет. Ведь могущество этого синха велико – достаточно велико, чтобы взять желаемое самому. Так почему же?.. Догадка приходит внезапно: может быть, есть кто-то еще более могущественный, с кем не хочется ссориться синху, и потому он предпочитает идти к цели окольным путем?
И снова Храм Фэнтара. После того как некто украл дневник, Ин-Шатур стал осторожным и подозрительным. Все время заглядывает собеседнику в глаза, словно пытается высмотреть правду. Как будто каждый, кто заговаривает с Ин-Шатуром, причастен к краже дневника. А еще посвященный почти не остается один, молодой и крепкий раб всюду следует за ним, как тень. Ин-Шатур даже тратит свои драгоценные часы на совершенствование боевых навыков парнишки, словно они могут рабу понадобиться. Десятый, конечно, справится с Лан-Аром, но это значит – нарушить приказ метхе. И потому приходится ждать… А дневник уже давно у темной жрицы, Десятый передал ей книжицу, проезжая через Альдохьен, где, кстати, помянутая ийлура ждет встречи с Ин-Шатуром.
…Он не без труда дождался часа, когда посвященный остался один. Раб ушел на кухню с подносом и с чайным набором. Десятый постарался сделать так, чтобы этот молодой ийлур пробыл вне кельи хозяина как можно дольше. А Ин-Шатур – тот опять завалился на кровать. Несколько капель настойки из золотых роз в воду дают превосходный сон.
Десятый неслышно вошел в келью, ножом полоснул Ин-Шатура по горлу. И, пока посвященный хрипел на полу, захлебываясь в собственной крови, он устроил беспорядок – будто жилище посвященного обыскали. Пусть себе думают, что хотят…
Оставалось быстро стянуть платье с бездыханного уже ийлура, вложить в скрюченные пальцы дешевый браслетик, словно сорванный с щиколотки гулящей девки, и ходу. Раб уже топает обратно с подносом, на чем свет стоит ругая брата-трапезника. Отчего-то на кухне не оказалось воды, пришлось потерять драгоценное время, чтобы достать ведерко-другое из колодца.
…Десятый спешит прочь из Храма. Задание выполнено, и метхе может уверенно дергать марионеток за ниточки и дальше.
* * *Легкие жгло. От нехватки воздуха мельтешило перед глазами, а она продолжала висеть в мутной воде и не могла всплыть. Высоко наверху рябью колыхалось белое солнце, внизу – ночь, непроглядная тьма. И веревка, к которой привязан камень, тянется от лодыжки прямиком в небытие.
«Отпусти меня!»
Эристо-Вет дернулась, взмахнула руками, мимо, задевая ее, промчался рой маленьких юрких рыбок. Еще один взгляд в темноту, отчаяние, заволакивающее сознание вечерними сумерками. Ох, не камень тянет ее на дно, отнюдь. Маленький свинцовый кубик Эльваан.
«Отпусти меня!»
Она зажмурилась. Затем перегнулась, головой вниз, потеребила узел на лодыжке. Но веревку завязали на совесть. И тут Эристо-Вет вспомнила, что у нее остался нож Дар-Теена.
…Колышущийся круг на воде стал ближе, тьма отступала. Вода толкала ийлуру вверх и вверх – ровно до тех пор, пока она не смогла вздохнуть.
«Обернись».
Эристо-Вет, отплевываясь, замерла. Где она слышала этот голос раньше? Ах да, Эльваан.
