Андрей Денисенко - Ненавижу колдунов!
Тварь задумчиво прицелилась откусить мне голову, но вдруг как-то странно вякнула и стала заваливаться набок. Царапая ладонь об острые камни, я судорожно дотянулся до кинжала. Вот так! Удар наотмашь! И еще! И третий удар – за Дартча. И четвертый – для верности…
– Хватит, Рист! Оно сдохло уже!
Я вздрогнул и обернулся. В яме было слишком темно, неверный свет падал только сверху, и Книжника я разглядел не сразу. Он обессиленно сидел на земле, рядом валялась перепачканная грязью и кровью демона Книга Ветров. Я опустился на четвереньки и стал нашаривать меч.
– Где мы, а?
– В яме. Промоина какая-то или еще что. – Клинок тускло блестнул среди камней. Привычно сжав рукоять, я почувствовал себя увереннее. – А я, признаться, решил, что тебя демон схавал! Брюхо у него такое было… одним словом, целиком поместился бы.
– Так и я подумал, что конец! – Голос Книжника подозрительно задрожал. – Пока ты про дорогу говорил, демон из темноты выпрыгнул – и на меня! Я увернуться пытался, потом под ногами затрещало, земля дернулась – и темно вокруг. Все, думаю, проглотил меня демон, даже не разжевывая. А тут вы сверху – ты и этот… зубастый. Так я его – Книгой. Под рукой-то не было ничего.
– Священной, значит, реликвией – демону по загривку! – Я хихикнул. – Силен ты, мудрейший! Слыхал я, что Книга Ветров – могучее оружие в умелых руках, но такого не ожидал!
– Демон тебя укусить пытался, – Книжник укоризненно шмыгнул носом. – Челюстями щелкал. А ты ржешь.
– Не обижайся, мастер Дартч. Спасибо тебе. Шутки у меня глупые по жизни… о, черт! – Поднявшись, я больно ударился головой о какую-то корягу.
– Посветить бы надо, – Книжник вздохнул. – Поджечь чего-нибудь или гнилушку поискать. А то, знаешь, в темноте у меня какое-то нехорошее чувство. Вроде и не яма это вовсе. Глубоко слишком для промоины и на пещеру не похоже.
Я торопливо, на ощупь собирал всякую нападавшую сверху труху. Книжник не сказал вслух того, что я и сам подозревал: уж очень наша яма походила на гигантскую нору. Или на подземное логово. Кто мог обустроить такое, я старался не думать.
Огонь никак не хотел разгораться, искры бестолково шипели на промокшем мусоре. Чертыхнувшись, я вытряхнул на них последние капли из фляги. Вино полыхнуло прозрачным синеватым пламенем, следом нехотя занялись сырые ветки. Книжник испуганно ахнул. Я оторвал взгляд от костерка и огляделся.
44
Это было не логово подземного зверя. И не пещера. Это был склеп. Потрескавшиеся от времени каменные плиты надгробий серели в полумраке размытыми пятнами. Могил было много, они тянулись вдоль стен зала ровными рядами. В середине, на свободном пространстве, лежал каменный диск. С одной стороны диск был присыпан обвалившейся глиной, но в центре еще можно было разобрать позеленевший от времени медный знак. Я с подозрением посмотрел на низкий свод подземелья. По плиткам из обожженной глины бежали подозрительные трещины, особенно много их было в центре, как раз над моей головой. Я торопливо отступил в сторону, споткнувшись о дохлого демона. Быть погребенным в дурацком древнем склепе мне не улыбалось.
– Того и гляди рухнет. Попрыгает какая-нибудь пакостная тварь хорошенько наверху, нас и хоронить не придется. Угораздило же кого-то выбрать местечко! Видать, давно здесь лежат, еще когда и Пустыря-то не было. Слышь, Книжник, ты все знаешь, что в этих местах до Упыриного Пустыря было?
Дартч не ответил. Он подошел к каменному диску и, что-то бормоча, стал расчищать видневшиеся вокруг знака руны. Света от костерка было мало, Книжник разве что носом о камень не цеплялся, но вдруг ахнул и резко выпрямился.
– Не может быть! Я… я думал, это только легенды… Такого просто не может быть! – Он собирался снова бухнуться рожей в землю, но я аккуратно поймал его за шиворот.
– Остынь, а то нос оцарапаешь. Узнал что-нибудь важное – говори, а нет – не хрена ползать, выбираться пора.
Вид у Книжника был совершенно обалдевший. В глубине души я пожалел его. Еще бы, с непривычки – и столько всего сразу. Жил себе человек, жил, никого не трогал, всякие книжки мудреные разглядывал. А тут раз, и в темницу, а после бежать надо, и демоны кругом, и вовсе на Упыриный Пустырь затащили. Есть от чего умом тронуться. Но вслух я этого говорить не собирался.
– Ну, чего там?
Книжник засопел, потом все-таки вывернулся и снова принялся за руны. Тут уж я, рассвирепев, силой поставил его на ноги.
– Говори!
Книжник закатил глаза, торопливо пробормотал молитву, осенил себя святым знаком.
– Пресвятые небеса, чистые и обетованные! Это же… мы в легендарном склепе Не Помнящих Зла!
– Я ведь на севере воевал, Дартч. И сказок здешних не знаю. – Я смахнул осыпавшуюся глину с плиты и с интересом стал рассматривать грубые символы. – Ты можешь толком сказать, кто они такие и чего именно не помнят?
Книжник громко сглотнул.
– Не Помнящие Зла – это община такая, вроде как вера своя у них, особая. В самых старых книгах, тех, что были написаны еще до основания Калунты, упоминались изгои, укрывшихся от преследований жрецов истинной веры на диком побережье и основавших тайную обитель среди скал. В единении с силами волн и ветров черпали они волшебную энергию и творили поистине поразительные чудеса. И символом для них стала морская волна. Позже к знаку добавилась вертикальная линия, означавшая человеческую жизнь, и получился такой знак, вроде креста…
– Короче. – Выслушивать все местные легенды у меня не было никакого желания. – Не вижу причин радоваться. Или огорчаться. Пусть лежат себе с миром. Главное, нам бы вылезти.
– Посмотри на Книгу Ветров, Рист. – Дартч поднес Книгу к огню. – Что ты видишь?
– Гм… ну, кажись, на обложке как раз тот знак, о котором ты говоришь. И что?
– По некоторым преданиям… ну, в общем, пираты, морские братья то есть, они с кочевниками не связывались. И самый первый Повелитель Берегов не на колдунье кочевников женился, а наткнулся на укрытую в ущельях общину Не Помнящих Зла. И первая Царица Ветров из общины вышла. Правда, многие считают это гнусной выдумкой.
Я ухмыльнулся, но в полумраке Дартч не заметил.
– Почему же гнусной? Она что, такая уродина была?
– Вроде того… – Дартч замялся. – Понимаешь, все это только запрещенные слухи и легенды.
– Брось, Книжник. Мы не на Совете Жрецов.
– Понимаешь, Не Помнящих Зла не просто так изгнали. Религию они проповедовали странноватую, особо чтили мертвых. И эта самая невеста Повелителя Берегов хоть и великой волшебницей была, и красивая несказанно, а только померла она лет за сто до этого. А потом жрецы ее оживили…
– Погоди, то есть Повелитель Берегов на дохлой принцессе женился?
