Шерри Томас - Гибельное море (ЛП)
А может, как раз во время этого допроса Иоланта и Тит использовали скачкозаменитель, что само по себе вызвало возвращение подавленных воспоминаний леди Калисты.
Значит, это она настроила скачкозаменитель на Сахару и наложила заклинание памяти на его активацию. Ничего о себе не зная, Иоланта стала бы легкой мишенью для обмана и манипуляции. А круг крови – просто мера предосторожности, чтобы она никуда не делась, пока леди Калиста ее не найдет. Как бы плохо Иоланта ни думала о своей так называемой матери, вряд ли та действительно желала ее убить.
Послание залил яркий свет – намного ярче, чем синеватое сияние магического шара. Иоланта подняла голову: в небе распустился серебристо-белый сигнальный огонь.
– Замечательно! – воскликнул Кашкари. – Амара призывает моего брата и остальных, кто атаковал базу атлантов.
Иоланту охватило волнение.
– Разве не так разбивается стеклянный колпак? При помощи внешних союзников?
Но свет рассеялся, едва коснувшись вершины купола.
Кашкари застонал:
– Он должен подняться намного выше, иначе его не увидят.
Внезапно Тит схватил ее за руку. Даже через дыхательную маску было видно, как он скривился. Затем покачнулся, но Иоланта его поддержала.
– Я… я все вспомнил, – сказал принц, подавшись к ней. – И решил наконец, что Купер, конечно, идиот, но помощь его неоценима.
Иоланта радостно улыбнулась:
– Если когда-нибудь снова его увижу, обязательно передам твои слова о его ценности.
Тит тихо засмеялся и прижался своим лбом к ее:
– Ради тебя, ради тебя одной.
Иола взяла его руки в свои:
– Живи вечно.
И больше не нужно было слов.
Принц поднял палочку. В небо устремился огненно-красный сноп света, легко миновав стеклянный колпак.
– Что это? – спросил Кашкари.
– Феникс войны. Выпускается, когда правителю Державы грозит опасность.
– А он поможет? – забеспокоилась Иоланта. – Мы за тысячи верст от Державы.
– Ты права, но наши друзья рядом. В ту первую ночь в пустыне бронированные колесницы подобрались слишком близко, и чтобы отвлечь их внимание, я выпустил двух фениксов, сам толком не понимая, что творю. Одним из них как раз был феникс войны, который указывает военному совету дома на мое точное местоположение. Помнишь, я рассказывал о всадниках на пегасах, появившихся во вторую ночь? Войска Атлантиды их не используют, только мы. А зачарованные копья? Как думаешь, у кого их целая куча?
Иоланта задохнулась:
– Ну конечно! Ты еще сказал, мол, это походило на реконструкцию исторического сражения. В музее Тита Великого таких экспонатов тысячи – как раз для этой цели.
– Значит, нужно лишь протянуть до появления подмоги. А потом ты просто растворишься в толпе немагического города, пока не минует опасность.
– И когда прибудет подмога?
– Лучше бы поскорее, – напряженно заметил Кашкари. – Судя по всему, долго мы не продержимся…
Еще две группы повстанцев поднялись в воздух, заслонив небо, а в следующее мгновение под купол ворвалась целая стая крылатых тварей, зловеще поблескивая чешуей, в которой отражался исходящий от феникса войны свет.
– Защити меня Фортуна, – пробормотала Иоланта. – Здесь что, весь батальон виверн?
– Лиходей в Сахаре – где еще быть батальону виверн? – Тит развернул ковер, на котором они добрались до лагеря повстанцев. – Ну что, полетели?
Драконы кружили над их головами, громко хлопая крыльями – словно тысячи влажных простыней встряхивали одновременно. И хоть они не извергали пламя, само их присутствие наполняло воздух запахом серы, к счастью, приглушенным дыхательной маской.
Ковры повстанцев зависли в воздухе. Иоланта устроилась на своем, плечом к плечу с Титом, обняв его за шею.
Он дважды стукнул о ладонь палочкой, и тотчас на ней загорелись семь инкрустированных бриллиантами корон.
– Возьми эту и дай мне свою.
– Но это же Валидус!
Жест принца смущал, ведь Валидус когда-то принадлежал Титу Великому. Не говоря уже о том, что это одна из последних палочек-клинков – в отличие от обычных, они многократно увеличивают силу мага.
– Да, знаю. А еще знаю, кто из нас может взять на себя большее число виверн. – Тит сунул бесценную палочку Иоланте. – В твоих руках Валидус куда полезнее.
– Лорд главнокомандующий великого мира Новой Атлантиды приветствует ваше сиятельное высочество, правителя Державы, – послышался уже знакомый голос. – Ныне между Атлантидой и Державой царят дружеские и взаимовыгодные отношения. Передайте Иоланту Сибурн под опеку Атлантиды, и эта дружба останется нерушимой.
– Как тебе формулировка? – тихо спросил Тит.
– Хотела бы сказать, что понравилась, но каждый раз, едва заслышав этот голос, я задыхаюсь от ужаса.
И даже могущественный Валидус в руке не мог уменьшить этот страх.
– А меня все больше раздражает, что кто-то по-прежнему полагает, будто я собираюсь тебя отдать. – Тит пробормотал заклинание, и когда снова заговорил, его голос разнесся на многие версты вокруг: – Правитель Державы готов передать Атлантиде разве что несколько мешков слоновьего навоза, но не более того. Также он шлет самые теплые слова приветствия лорду главнокомандующему и желает тому сгинуть в бездне, где ему и место.
Иоланта ошарашенно уставилась на Тита: он только что послал Лиходея в ад. В ответ раздались сердитые крики всадников на вивернах – повстанцы же, как и Иоланта, были ошеломлены.
– Правитель Державы – просто вспыльчивый ребенок! – Теперь голос незримого оратора звучал угрожающе и презрительно. – Но ради важной цели лорд главнокомандующий готов не обращать внимания на безрассудство юности. Отдайте нам Иоланту Сибурн, и вы сможете удержать свой трон.
– Правитель Державы, несомненно, самый глупый мальчишка из всех когда-либо живших на земле, – ответил Тит. – Но он гордится тем, что не является мерзким старикашкой, использующим жертвенную магию – в отличие от лорда главнокомандующего.
Не будь Иоланта привязана к ковру, то точно бы с него свалилась. На сей раз атланты погрузились в изумленное молчание, а пораженные повстанцы завопили.
– Каждое сказанное принцем слово – правда, – громко произнес Кашкари. – И я ручаюсь за это своей жизнью.
Не успела Иоланта забеспокоиться, как вновь зазвучал глас Атлантиды, скрежещущий, словно трущиеся друг о друга камни:
– Атлантида всегда стремилась к миру и дружбе. Но вы, Тит из Элберона, призвали на свою голову войну.
Тит сжал руку Иоланты. Он боялся – его страх пульсировал в ее жилах. Но глянув на его профиль, она вспомнила их первую встречу и тот судьбоносный разговор у Темзы. Уже тогда Иола подумала, какой же принц невероятно храбрый – будто родился под крыльями Ангелов. Теперь она знала это наверняка.
