Артем Каменистый - Девятый
– Я вижу, старое оружие и доспехи вы уже достали – теперь давайте вспоминайте прошлый опыт. Думаю, пригодится. Если нас каждую ночь так трепать будут, до границы попросту не дойдем.
– Да чего они вообще полезли?! – опять вскинулся Арисат. – Может, король раньше времени наступление начал, и они поняли, что западню на границе уже не устроить?
На миг задумался. А вдруг и правда все так? Дурацкое совпадение вполне возможно. Тогда нам точно хана – королевские войска понятия не имеют, что к броду пробивается толпа спецпереселенцев. Не дойдем…
Не надо в такое верить. При отсутствии полной информации остается лишь придерживаться старых планов и делать это с оптимистичным видом, чтобы никто не заподозрил горькой правды.
– Нет, Арисат, рано еще. Просто нас подгоняют.
– Как подгоняют?
– Зря мы вчера в то убежище полезли. От нас ждут одного: мы должны медленно, без резких движений, ползти к границе. Останавливаться нежелательно, и бедокурить по пути тоже вредно. Вот и подстегнули нас, как тогда, в Талле.
– Не лежала у меня душа забираться туда вчера, – вздохнул епископ.
Захлопали крылья, на плечо плюхнулся попугай, мгновенно нахохлился, грустно выдал:
– Сейчас начнется.
Я вздрогнул, готовясь к новым неприятностям, но все оказалось достаточно безобидно – просто на землю упали первые капли дождя.
* * *
«Продолжение отчета добровольца номер девять. День одиннадцатый.
Сегодня меня били. Опять. Я в долгу не остался. Спасибо за то, что научили обращаться с ножами различной длины, – пописал многих. Заработал несколько ран. У нас при таких делах больничный на месяц дают, а здесь ставят примочку и говорят, что к службе годен. Насчет зубной пасты и туалетной бумаги: я передумал. Не надо на них разоряться. Хочу кевларовый жилет с керамическими пластинами, и шлем хороший. И пулемет с парой ящиков патронов. И гранатомет противотанковый. И вертолет, чтобы удрать, если все это не поможет. Взрывайте там что хотите, но пришлите срочно – очень нуждаюсь.
P.S. Пулемет должен быть крупнокалиберным».
Глава 17
«Эх, дороги…»
Дождь зарядил всерьез и надолго. Небо затянуло тучами от горизонта до горизонта, в этом густом покрове солнце не просматривалось ни на миг. Ливнем нас природа пока что не пугала, но капало почти непрерывно и нудно – если до вечера это не прекратится, то в грязи утонем. Уже начали тонуть.
Сосновые леса с их надоевшим податливым песочком остались позади – мы ехали по пустошам, перемежаемым зарослями кустарников и лиственных деревьев. Местность начала заметно подниматься – слева и справа возвышались холмы, и обоз двигался меж двух гряд будто по дороге для древних великанов. Песка больше не было: здешняя почва черна от перегноя и тем для нас опасна.
Одна телега, проехав по нескошенной поляне, примнет траву. Следующая продавит дерн. Дальше дерн будет продавливаться все больше и больше, пока, наконец, естественный кожный покров земли не разрушится. Влажная почва под нажимом колес начнет терять свою структуру; смешиваясь с водой, будет превращаться в грязевой студень. Чем больше пройдет телег, тем больше получится этого студня.
Телег у нас было сто семь – пока что ни одной не потеряли. Это много – за собой мы оставляли полосу грязевого месива. Задним повозкам теперь приходилось несладко… Сыпучий песок, досаждавший всю дорогу, теперь вспоминали с умилением.
На подходящих участках старались не двигаться след в след – разъезжались в стороны, уменьшая нагрузку на почву. Увы, таких участков было не слишком много – зачастую приходилось ехать по узкому пути, прорубленному в кустарниках, или пробираться между деревьями. Корневая система серьезных растений даже здесь не очень помогала – копыта и колеса тонули в грязи. А что будет, если дождь не уймется и затопит землю по-настоящему? Как будто мало у нас собственных проблем – погода свои добавила…
Несмотря на слабость дождя, влага постепенно добиралась до тела: непромокаемых плащей здесь еще не изобрели. Пытался устроить нахохлившемуся Зеленому что-то вроде капюшона из промасленного холста, но этот неблагодарный гад тут же брезгливо сбрасывал «обновку», категорически не соглашаясь предавать идеалы нудизма. Сидеть в фургоне тоже отказался наотрез – на плече ему почему-то нравилось больше. Ну и пусть мокнет, мое дело – предложить…
Холодно не было, хотя вечером и ночью, вероятно, возможны проблемы – промокну к тому времени основательно.
Дождь не мешал думать: мозг не должен пребывать в праздности, и вообще я много нового узнал этой ночью, да и утром тоже, – надо хоть немного систематизировать полученную информацию.
Новости следует разделить на три категории: хорошие, плохие и нейтральные.
Нейтральная всего одна: я, похоже, потерял свой «иммунитет» перед поганью. Меня она атаковала с удовольствием. С одной стороны, плохо – риск лишний; с другой – теперь можно не подозревать в себе каких-то нехороших изменений, а то, грешным делом, задумывался. Да и не все в этом вопросе так однозначно: в ночном бою я почти всегда атаковал первым, и противник, возможно, просто отвечал на угрозу. Не исключено, что при покладистом поведении трогать не стали бы.
Из хороших – понравилось мое полубезумное поведение. В бою я не струсил – это, наверное, главное. Проверил себя по-настоящему и остался собой доволен. Так уж получилось, что на Земле мне не довелось побывать в роли спецназовца, с помощью пары ласт захватывающего авианосцы. Мои самые кровавые деяния – это разбитые губы и носы в потасовках и на боксерском ринге. Ну, мирный я был человек, и даже профессия не связана с экстримом – торговый представитель, а заодно и водитель. Не опытный головорез, способный удавить слона на жабьих кишках; не ролевик-реконструктор, умеющий в условиях примитивной кузницы за день сварганить булатный меч, а за два дня полный доспех из инструментальной стали; не системный администратор-программист с ноутбуком, в котором нет порнографических фильмов и фоток, но зато есть ответы на абсолютно все вопросы, – по канонам жанра я никак не должен попасть в ряды покорителей других миров. Но, тем не менее, попал, и уже довелось серьезно помахать мечом. Действовал при этом достаточно эффективно – нанес противнику значительный урон, практически без последствий для себя: несколько царапин и ссадин не в счет; поспешно залатанная в двух местах кольчуга и порванное голенище – тоже не беда. В одиночку прикончил наповал мелкого прыгуна (или, как их называет епископ, гарпа), очень жестоко надругался над огромным шатуном (эритом). Еще четверка противников заработала от меня ранения различной степени тяжести – в основном конечностей.
