Руслан Михайлов - Изгой: Крепость Надежды
Обзор книги Руслан Михайлов - Изгой: Крепость Надежды
Так появились Дикие Земли…
Небольшой отряд во главе с бароном Корисом Ван Исер сослан на постоянное поселение в Дикие Земли, что по сути является лишь отсрочкой смертной казни — так Империя, управляемая железной рукой стареющего короля, избавляется от неугодных. Перед поселенцами стоит лишь одна задача — выжить любой ценой, всему и всем вопреки.
Дем Михайлов
«Изгой: Крепость Надежды»
Глава первая
Между жизнью и смертью
Ох. Как же меня мутит. Голова ноет как больной зуб. Так плохо, что и глаза открывать не хочется. Полежу ка я еще немного. Сил нет как плохо. Что-то стекает по лицу. Дождь? Солоноватые капли попадают в рот. Знакомый вкус. Кровь. Моя? Плевать. Мне сейчас на все плевать.
— Господин. Господин, очнитесь.
— Да тише ты! Чего ты его трясешь?! Не видишь, что ли как кровь с башки хлещет — в сердцах, рявкнул второй голос.
— Так я ж как лучше хотел. Может его в ручей макнуть? Водичка то ледяная, враз в себя придет.
— Я сейчас тебя туда макну! И больше оттуда не вытащу! Беги за друидом давай. Да поживее! А ну шевелись, склирсово отродье! — заорал второй.
— Да бегу я уже, бегу, — примирительно отозвался удаляющийся голос первого.
— И скажи, чтоб поторопился, — крикнул ему вдогонку первый, — И одеяло захвати.
Каждый звук отзывался в голове гулом. Как удар колокола. Я поморщился и попытался попросить говорить потише, но из пересохшего рта раздалось лишь сипение.
— Потерпите господин, сейчас друид придет. Он живо вас на ноги поставит, — забубнил голос над ухом, — Только не шевелитесь, уж очень сильно вас кабан порвал то. Трофиса так вообще насмерть задрал.
Кабан? Порвал? Так, теперь понятно, почему мне так плохо. Надо открыть глаза, посмотреть что с мной. Неужели все так страшно…
Сделав над собой неимоверное усилие, я заставил один глаз приоткрыться. Оказалось, что я лежу на боку, уткнувшись лицом в землю. Трава. Зеленая трава, густо залитая ярко красной кровью. Столько крови и все из меня? Теперь медленно повернуть голову…
Темная пелена накрыла меня тяжелым покрывалом и я потерял сознание.
****Очнулся. Больно. Очень больно. Что вы со мной делаете? Как сильно болит голова. Я застонал, на мокрый лоб, сразу опустилась прохладная рука.
— Держи ровнее! Не видишь, рана открывается. Ровнее!
— Да держу я, держу. Брыкается он. Посмотри, как ногами дергает.
— Терис, навались ему на ноги, чего смотришь? Крови не видел?!
— Кажись, отходит он.
— Чего несешь?
— Так кровь, уж не выходит даже. Не осталось ни капли.
— Заткнись! Велена, подай бинты… вот… потуже, потуже перетягивай. Друид куда запропастился?!
— Все будет хорошо, господин. А теперь засыпайте. Засыпайте.
Забытье. Темнота.
****Над головой покачиваются ветви деревьев. В просветы между ветками виднеется голубое небо. Значит, сейчас день. Все покачивается из стороны в сторону. Меня куда-то несут и скорей всего на носилках. Пошевелиться не могу — нет сил. Носилки дернулись, и сразу же вернулась ослепляющая боль. Ох… Болит все тело. Я вскрикнул от особенно резкого толчка. Над лицом нагнулась тень, в пересохшие губы ткнулось холодное горлышко фляги.
— Выпейте, господин. Враз, полегче станет. Вино оно завсегда помогает, — раздался над ухом заботливый голос.
Горлышко наклонилось и в рот потекло вино. С трудом глотнул. Только сейчас понял, как сильно хочу пить. Еще. Вино смочило пересохшее горло и потоком устремилось в пустой желудок. Хорошо. Еще глоток.
— Хорошо. А теперь надо поспать господин. Все будет хорошо.
Я закрыл глаза и попытался последовать доброму совету. Серьезно меня потрепал кабан. Вот только, вспомнить никак не могу ни кабана, ни что произошло. Все как в тумане.
— Несите осторожней олухи — произнес голос, сердито, — не дрова несете!
Хор голосов, заверил, что стараются из всех сил и понимают все возложенное на них бремя ответственности за молодого господина.
Какой господин?
Почему меня называют господином?
Мысли опять разбрелись и потихоньку я провалился в забытье.
****На этот раз, я проснулся сам. Особенно радовало, что именно проснулся, а не очнулся. Глаза открылись легко. Боль осталась, но не такая сильная. Тоже радует. Повернув голову, я постарался осмотреться. Небольшая поляна окруженная высокими деревьями до отказа заполнена народом. Навскидку, человек восемьдесят взрослых, много детей разного возраста. Мужчины собирали хворост для костра и умело натягивали походные тенты. Посреди поляны полыхал костер, над которым висел огромных размеров котел. Рядом с костром хлопотало несколько женщин. Готовят. В воздухе плыл вкусный запах каши и дыма.
Прислушавшись к себе, я понял что проголодался. Совсем хорошо. Значит, иду на поправку. Откинув в сторону одеяло, я попытался встать, но из этой затеи ничего не вышло — удалось лишь сесть и то, голова сразу же немилосердно закружилась. Затошнило. Похоже сотрясение мозга. Осторожно ощупал голову, пальцы наткнулись на плотную повязку покрывавшую всю голову и часть лица. Точно сотрясение. Левая нога туго обмотана окровавленными тряпками от колена до паха. Штанов нет. Вообще ничего нет. Из одежды только одеяло. Стыд какой. Прикрыв одеялом срамное место, я осторожно шевеля головой, огляделся в поисках своей одежды. Оказалось, зря я это затеял. Только привлек к своей персоне внимание.
— Слава Создателю! Господин очнулся — донесся радостный голос с поляны.
После выкрика, поляна замерла, а затем с радостными криками, все кинулись ко мне. Не затоптали бы. Меня вмиг окружили возбужденно гомонящие люди. Все стремились прикоснуться ко мне, дотронуться хоть до края одеяла. От гвалта и мельтешения загудело в голове, я невольно поморщился.
— Очнулся! Очнулся!
— Господин выздоравливайте.
— Слава Создателю, на поправку пошел.
— Мы молимся за вас.
— Ох, лицо то, как сильно порвали то, — запричитал женский голос.
— Цыц, дура. Не в красоте дело.
— Руки ноги целы и ладно.
— Шрамы красят мужчину!
— А ну разошлись, — раздалось за спинами, — разошлись, кому сказал! Чего рты поразевали?! Заняться нечем?
К моему удивлению, толпа послушалась и все начали расходиться, не забывая пожелать мне скорейшего выздоровления. На лицах искренняя радость и облегчение. Странно, я не знаю этих людей. Абсолютно незнакомые лица.
— Мы все рады, что вы поправляетесь мой господин, — передо мной склонился в поклоне мужчина огромных размеров. Поверх одежды кожаный безрукавный доспех, за поясом заткнут массивный боевой топор, — Не сердитесь на этих скудоумных. От радости, что вы очнулись, совсем голову потеряли.
— Спасибо, — ответил я, — Как я могу сердиться на заботившихся обо мне людей. Только благодарить от всего сердца. Надеюсь, я смогу отплатить за вашу доброту.
Странно, на лице здоровяка появилось искреннее удивление. Таких слов он от меня не ожидал.
